Аккорды сердца (СИ) - Нова Алёна. Страница 36

─ Выключи, ─ требует, хмурясь.

─ Почему? У вас тут очень милые костюмчики… ─ надеюсь смутить её, но это точно не та история.

─ Ненавижу эту песню, и этот клип особенно. Даже у Вяземской, у которой всегда был образ барби, возникли сложности, чтобы напялить на себя это и изображать марионетку.

Ещё раз смотрю на экран, отмечая, что все девчонки и правда смотрятся как-то неестественно в амплуа секси-куколок. И пусть мотивчик прилипчивый, всё это реально выглядит, как фантазия любого богатого дедушки.

«Развяжи мои бантики, сожми меня крепче.

Буду послушной лишь для тебя…»

─ И что же заставило вас участвовать? Продюсер?

Лично встретиться с уродом пока не было возможности — он в Москве, и застать его на рабочем месте крайне сложно, но Костик пообещал всяческое содействие.

─ Да. До него у нас был хороший продюсер — Эдуард Семёнович, и нам он был правда, как отец. Он обещал, что мы будем исполнять классную музыку, и если ты слышал наши первые песни, можешь понять мою боль. Поначалу действительно было классно, а нам едва ли не присвоили звание новой феминистической группы… Но после этого клипа всё пошло по одному месту.

─ Прости, я несколько лет пытался просто собрать себя по кусочкам, и если что-то слышал, то точно не запомнил.

Тогда она достаёт свой телефон и даёт мне послушать несколько композиций, пока я готовлю напитки. Я знаю, что тексты практически ко всем писала именно она, и если сравнить их с тем, что только что увидел и услышал, мозг напрочь отказывается верить в тот бред, что сейчас на экране.

─ Теперь я понимаю твой гнев. Какого хрена из вас сделали и зачем? Хотя, зачем, можно догадаться.

─ Сначала я не придавала значения его странному поведению. Подумала, он типичный торгаш — главное, заработать деньги, ─ птичка сжимает руки в кулаки, и я беру её пальцы в свои. ─ Остальные тоже вроде как согласились, что нужно расширять аудиторию, но с каждым днём было всё хуже, и я начала протестовать.

─ Ты у меня бунтарка, да?

Я легко могу представить эту девчонку разозлённой — у всех есть предел.

─ Конечно же, это не понравилось продюсеру, ─ хмыкает она. ─ С другими у него как будто не было таких проблем, и когда я спросила, почему они ничего не делают, все почти единогласно заявили, что я тоже должна смириться — наверное, он нашёл их слабости и надавил. У Марго была больна мама, у Гаянэ — несовершеннолетняя сестра на руках, так что я могла их понять. Полина, когда ещё была жива, по секрету сказала, что контракт, который мы с ним заключили, кажется с весьма плавающими условиями, но я только потом всё увидела. Когда меня уже исключили.

Значит, я был прав, и Ника не сама покинула группу. Всё интереснее и интереснее…

─ Как это произошло? ─ Вижу, как её ломает, но хотя бы раз она должна выговориться. ─ Давай, птичка, колись. Не всё нужно носить в себе — однажды лопнешь.

Награждает фирменным взглядом убийцы и вздыхает, набираясь терпения.

─ После её смерти и дурацких сплетен о том, что она принимала, у меня… случилась нехилая паническая атака, и я загремела в больницу почти на месяц. Когда очнулась, этот урод подсунул мне на подпись новый контракт, а я настолько ничего не понимала, что подписала его.

─ Твою же…

─ Исходя из него, мне запрещалось исполнять наши песни, все тексты, написанные мной, принадлежали ему, но это было не самым худшим. Пока я валялась в больничке, Макс вместе с Вяземской нашли мою тетрадь, куда я записывала тексты и присвоили её себе — для них не было секретом, что я не люблю скрывать своё творчество, к тому же, я им правда доверяла. Просто не ожидала такого.

Суки.

─ То есть, все их новые песни?..

─ Знаешь, пофиг, ─ отмахивается, будто ей и правда всё равно, но я вижу, как Нике тяжело, и от этого самому паршиво до одури, словно лично меня наебали. Я ещё помню часть их разговора с тем сопляком на юбилее школы, и это совсем не выглядело, как пустяк. ─ Всё равно петь я больше не могу. Зачем переживать попусту?

А вот и стадия принятия. Только глазки всё равно выдают, что ни черта она ещё не смирилась, а предательство бывших друзей ударило по ней сильнее, чем птичка хочет показать…

─ Врушка из тебя плохая, ─ роняю её на диван, прижимая собой и ещё раз вглядываюсь.

─ Что ты делаешь? Пусти! ─ вырывается, только мы оба знаем, что делает это для вида. ─ И вообще, ты так ничего и не рассказал о себе, выпытав у меня правду, а сам мне ничего не дал.

─ Да тебя даже пытать не надо было, ─ вдыхаю её аромат, уплывая куда-то в страну единорогов. ─ Но так и быть…

Меняю наше положение, и теперь Ника лежит на мне. Боль по-прежнему напоминает о себе, но с ней почему-то не так паршиво.

─ С ума сошёл? У тебя там ушибы величиной с марс!

─ Лежать, ─ прижимаю её к себе, и только когда она смиренно выдыхает, продолжаю, ныряя в свои воспоминания. ─ Наверное, стоит начать с того, что я родился лишь затем, чтобы спасти свою сестру. Спойлер — она не выжила, и меня всю жизнь в этом обвиняли.

Судя по тишине, я её однозначно впечатлил.

─ Эль…

─ Ну как? Я немного уравновесил наши с тобой неудачи? Если нет, слушай дальше, ─ прочищаю горло от дурацкого комка, застрявшего там, но раз сегодня вечер откровений, придётся поделиться. ─ Мать не выдержала и бросила нас, свалив в другую страну и там успешно создав новую семью, а отец периодически срывался на мне за всё, пока его любимый сын куролесил, как хотел. Дорогие машины, наркота, девочки… Но знаешь, ему всегда было мало своего, и он старался забирать у других то, на что упал его жадный глаз. ─ Перевожу дыхание, понимая, что остановиться не могу. ─ Однажды я встретил девушку. Она тоже была певицей, и я… Я просто не смог её защитить.

Даже не замечаю, что с каждым словом взгляд размывается, но Ника вдруг накрывает мои губы своими, смывая мою горечь, а я отчаянно цепляюсь за этот поцелуй, прижимая птичку к себе так сильно, что даже боль уже кажется чем-то необходимым. Отрезвляющим.

─ Это не соревнование, Эль, ─ шепчет, отрываясь от меня и прожигая взглядом моё нутро. ─ Тебе не нужно рассказывать всё, только чтобы я забыла свои проблемы. Тебе тоже больно, и мне от этого ещё хуже.

И я без слов впиваюсь в её рот, забываясь.

Где она только раньше была?

***

Просыпаюсь от звука сообщения и чувства, что меня раздавил бульдозер. Это всего лишь сталкер, обнял меня всеми своими конечностями, будто краб, а я почему-то спокойно уснула. Винила я в этом исключительно удобный ортопедический матрас и своё уставшее тело.

Я даже не помнила, как оказалась в спальне Эля, но в голове точно отложилось, что мы очень, очень много целовались. Мои губы до сих пор покалывало от его щетины, но стоило признать, что лежать с ним вот так, укутанной в его тепло, без возможности двинуться, оказалось слишком хорошо.

«Меня похитили братья Марио, и я не знаю, когда вернусь», ─ сообщает Тая, едва мне удаётся добраться до телефона.

Когда весь смысл сообщения доходит, тут же хочется сорваться и бежать на поиски подруги, выручать её из проблем, но я вовремя вспоминаю, как она страдала без Лекса… Без них. А выбор эта рыжая никогда делать не умела, так что стоит ли сильно переживать, что её похитили злые близнецы?

«Благословляю», ─ отправляю следом, а позади ворочается сталкер.

─ Что там? Нужна помощь? ─ немного хрипит после сна, но эти звуки рождают в груди приятное тепло, сползающее всё ниже.

─ Скорее им, ─ отвечаю, ощущая на бедре горячую ладонь, поднимающуюся всё выше, и мигом разворачиваюсь лицом к нападающему.

─ Утречко, ─ ухмыляется он, разглядывая меня как-то слишком внимательно, отчего мне становится неловко.

─ И тебе привет. ─ Всё ещё смотрит. ─ Что?

─ Сожрать тебя хочу, ─ признаётся, набрасываясь на меня голодным волком.

Почему я в его футболке, тоже помню смутно, но это становится неважным, когда его пальцы пробегаются по коже, накрывая ягодицу и сжимая её всей ладонью.