Аккорды сердца (СИ) - Нова Алёна. Страница 8

Пока я летаю в стране фантазий, даже не замечаю, что меня усаживают на скамейку, куда птичка вываливает содержимое рюкзака, пугающее меня наличием некоторых вещей. Отвёртка, кассетный плеер из прошлого столетия с такими же наушниками, потрёпанный блокнот, а вместо косметички огромная такая аптечка, откуда появляется пачка пластырей и мазь от ссадин.

До меня же с опозданием доходит, что сбил костяшки на одной руке. Ника подхватывает раненую лапу, придирчиво её рассматривая, а я не могу перестать пялиться на неё, пока на нас начинают таращиться редкие прохожие, но мне по бую. Я ловлю неадекватные звуки в своей груди, когда она так близко, что можно ощутить её дыхание, и нового поцелуя хочется всё сильнее.

─ Думал о тебе всю ночь, ─ срывается с языка.

─ Холодный душ обычно помогает.

Не смотрит на меня, увлечённая оказанием первой помощи, а у меня во рту от слюны уже места нет.

─ Не в этот раз, птичка.

Поднимает потемневший взгляд, и я, видимо, в шаге от нового удара.

─ Чего ты хочешь от меня? Благодарности за героическое спасение? Я не просила лезть.

Как же злит, блять, эта упёртость… С Костиком она такой не была, и я подозреваю, что у них есть какая-то долбаная связь, но это чувство во мне порождает лишь гнев, а это хреново.

─ А это что тогда? ─ киваю на пластырь, что она тут же с силой припечатывает к свежей ране, но боли я вовсе не замечаю.

─ Аванс. Чтобы держался от меня подальше, ясно?

─ Пасмурно.

─ Чего?

─ Пасмурно, говорю, ─ смотрю на небо и хочется курить. ─ Снег будет.

И через пару мгновений первые белые хлопья на самом деле падают на голову, рождая в душе кучу ненужных ассоциаций.

Ненавижу снег.

Он всегда отбирает у меня то, что дорого, но в этот раз я не позволю этому случиться.

***

Сердце до сих пор не сбавляет обороты, но я не понимаю, почему — из-за опасной ситуации, из которой удалось выйти почти без потерь или поцелуя, который позволила ему так легко, словно только этим и занималась всю жизнь.

Дура.

Он смотрит так, что против воли кровь приливает к щекам, а такого со мной не бывало, наверное, с детства. Судя по взгляду, точно знает, что у меня из-за него мозги набекрень, и только что это окончательно подтвердилось.

─ Поплыла уже? ─ скалится.

─ В твоих мечтах.

Чудовище, ещё недавно казавшееся агрессивным, довольно и не скрывает этого, хватая мои пальцы.

─ Я подвезу, и мы поговорим, ─ опять ставит ультиматум.

─ Прости, никак. Дела, ─ пытаюсь мило улыбнуться, вырывая руку и собирая свои вещи обратно в рюкзак. ─ У меня весь день сегодня посвящён самым лучшим существам на свете, и ты не входишь в их число.

На хмуром лице читается напряжённая мыслительная работа, однако сбить с толка его не удаётся.

─ Дети или животные?

─ Второе, ─ вынуждена признать с неохотой.

─ И что будешь делать?

─ Помогать медведя кастрировать.

Секундная пауза и недоумение:

─ За что?

─ Ради его же блага, ─ тяну с намёком, поднимаясь и отмечая, что даже почти в этом безлюдном закутке находятся те, кому всё ещё интересная бывшая певица. Кто-то быстро делает фото, прикидываясь, будто снимает пруд с утками, не улетевшими на юг, и я уже предвкушаю, как Тая расскажет мне об очередной сплетне.

В принципе, мне плевать, кто и что напишет в жёлтых статьях — я всё равно ничего о себе не читаю и никогда этим не страдала. За всю карьеру у меня было столько «романов» с самыми невероятными кандидатами, что от моей репутации уже мало что осталось… Вот только почему-то сейчас совсем не хочется, чтобы каждый увидел меня в компании Михаэля. Как будто этот бородатый чёрт какой-то особенный.

Спятила?

Какие только глупости не придут в голову с утра пораньше…

─ Я о тебе, оказывается, ещё многого не знаю, ─ тянет, глядя как-то иначе, словно увидел меня с иной стороны, и это вовсе не приятное чувство.

─ Ошибаешься. Ты ничего обо мне не знаешь, ─ парирую, сбегая прочь так, будто он должен ломануться следом, взвалить меня на плечо и утащить в свою пещеру, но этого не происходит.

Уже когда нахожусь на достаточном расстоянии, вижу, что он всё так же стоит, задумчиво глядя мне вслед, и от этого зрелища почему-то совсем не по себе.

***

Весь день не покидает ощущение взгляда в спину, и даже пушистые друзья не помогают до конца отвлечься. Животные — моя терапия. Сколько бы я ни проводила с ними времени, мне всегда мало, и кому-то возможно не понять этого моего стремления, только у них есть волшебное свойство. Исцелять. Когда моя жизнь полетела по одному месту, здесь я нашла отдушину и нахожу до сих пор.

─ Ты сегодня прям ураган, ─ хмыкает наш «босс» Василий Михалыч, отмечая, с каким зверским лицом и скоростью я сегодня чищу клетки больших кошек.

Когда-то я помогла этому человеку с большой буквы деньгами, а теперь здесь разросся целый парк, ставший приютом для самых разных зверей. И я всегда здесь, если мне нужна разрядка — а она мне необходима едва ли не каждый день после всей той кучи дерьма, в которую меня окунули, — но сегодня я вижу, что не мне одной неспокойно.

─ Что случилось?

Мужчина нервно приглаживает волосы, и этот жест выдаёт его с головой. Признаваться он не хочет, но мой пристальный взгляд выдержать не может.

─ Похоже, скоро нам придётся расселяться, ─ убивает меня наповал так, что у меня из рук чуть не падает ведро с водой, а барс Фрост в соседней клетке укоризненно рычит. ─ Ума не приложу, как быть… Скот я ещё смогу пристроить, а вот куда девать медведей и всех остальных?

Да, у нас тут и медведи, и рыси, и даже верблюд затесался не так давно — все они спасённые из зоопарков, ненадёжных рук и простой человеческой жестокости, но если их лишить этого дома, они попадут обратно.

В бумаге, которую я требую показать, уже оговорены сроки, и нам любезно дают ровно месяц для того, чтобы полностью освободить территорию. Кажется, моё едва обретённое спокойствие снова превращается в невроз, а мне с таким трудом удалось собрать себя заново.

─ А кто им это право дал? Земля же выкуплена!

─ Им всё равно. Эти ребятки явно в девяностые имущество отжимали, ─ как-то подозрительно потирает бок.

─ Они Вас побили?

─ Ерунда, ─ отмахивается, но тут к нам заходит наш главный ветеринар — Зоя Семёновна.

─ Били-били, ─ кивает она. ─ Я хоть и не видела, но синяки разглядеть успела!

─ Когда это ты меня без одежды разглядывала? ─ возмущению босса нет предела, но я-то знаю, как ему дорога эта суровая на вид женщина.

─ А пока ты клювом щёлкал, вот и разглядела, ─ усмехается. ─ Знатно тебя помяли… Попробуй только врачу не показаться!

Меня обдаёт неприятным холодом от осознания, что ничего не могу предпринять. Как так? Мы же только всё отстроили, только сделали тёплые загоны, договорились с фермами, чтобы запастись мясом… Почему жизнь всегда ставит подножки, когда ты только ровно встал на ноги?

Я не могу успокоиться, то и дело представляя, что здесь происходило в моё отсутствие, и тут взгляд выхватывает имя. С виду ничего примечательного, но меня дёргает, ведь вряд ли фамилия Эдер такая уж распространённая, что так часто мне попадается. Конечно, тут другие инициалы, но сам факт нехило так бесит, вызывая очень много нехороших эмоций.

─ Я что-нибудь придумаю, ─ обещаю, и пальцы стискивают бумагу, сминая её.

─ Ника, остановись, ─ просят со всей серьёзностью. ─ Им земля нужна. Явно для начальства своего стараются, а я деньги их не взял, так что теперь по-другому разговаривают.

А начальству жирно не будет?

─ Ничего, ─ не теряю надежды. ─ Я не верю, что всё вот так закончится.

Остаток дня я посвящаю работе, раздумывая, что делать. Можно, конечно, обратиться в суд, создать петицию, призвать людей, но я, к сожалению, знаю, как работают такие организации — если они заплатят, кому нужно, никакие подписи неравнодушных не помогут решить вопрос, тем более, тут действительно всё схвачено.