Черные сказки железного века - Мельник Александр Дмитриевич. Страница 54
Все решилось за десять минут до финиша Гран-при Японии. Сорок шесть кругов Айртон гнался за французом, но обойти лидера никак не мог. Накануне он обставил Проста в квалификации почти на две секунды — невероятное преимущество, настоящая пропасть, — а в гонке «Мак-Ларен» номер два почему-то легко уходил вперед на прямых. У Сенны появлялся шанс только в поворотах. За шесть кругов до конца гонки он рискнул и, затормозив на мгновение позже, бок о бок с соперником вошел в последнюю эску. Прост совершенно спокойно, словно только и ждал этой возможности, «захлопнул калитку», и два «Мак-Ларена» на глазах всего руководства «Хонды», приехавшего на Сузуку специально, чтобы насладиться триумфом своих моторов и своих гонщиков, позорно вылетели с трассы.
Француз спокойно отстегнул ремни, выбрался из кокпита и с сознанием хорошо выполненного дела отправился в боксы. В этот момент он уже стал трехкратным чемпионом мира. А Сенна умолял судей толкнуть его машину. «Мак-Ларен» завелся, выехал на трассу, через три круга опередил вышедшего в лидеры итальянца Наннини и выиграл гонку! Но сразу после финиша было объявлено, что победитель дисквалифицирован за то, что объехал этот злополучный S-образный поворот, где случилась авария. Нужно, мол, было вернуться к его входу и пройти эску как положено. Мало того, Международная федерация автоспорта оштрафовала Айртона на сто тысяч долларов и условно дисквалифицировала его на полгода.
Несмотря на то, что в 1992 году «Мак-Ларен» был слабее «Уильямса» и «Бенеттона», Сенна выиграл три Больших приза — в Монако, Венгрии и Италии.
И тут бразилец закусил удила. Он даже обвинил президента Федерации, француза Балестра в том, что тот манипулирует «Формулой-1» в интересах своего земляка. «Я буду до конца биться против этого нечестного штрафа!» — говорил он накануне последнего этапа сезона в Австралии. Двадцатидевятилетний гонщик с трудом сдерживал слезы, и каждому на этой необычной пресс-конференции в Аделаиде было ясно — с парнем поступили не просто несправедливо, почти бесчеловечно. На свете нет и не было еще пилота, столь самоотверженно отдающего всего себя единственной цели — победе. «Ведь обиженный на весь мир, он может вообще уйти из спорта, — говорили вокруг, — и мы останемся без лучшего гонщика планеты!»
Он остался. И сто тысяч в конце концов заплатил — из тех миллионов, что получал в «Мак-Ларене». Ушел, точнее, перешел в другую команду, Прост. И в «Феррари» стал уже не опасен. А место рядом с Айртоном в «Мак-Ларене» занял Герхард Бергер, который относился к бразильцу с куда большим пиететом. Австриец даже называл себя его другом. Правда, тут он ошибался. Основная черта характера бразильца — практически любого настоящего бразильца, не только Сенны — беззаветная, не знающая сомнений и исключений преданность самому себе, своей семье и очень немногим, действительно близким друзьям. Весь остальной мир, в особенности мир автоспорта, представлял собой для Айртона да Силвы инструмент, на котором искусный мастер может сыграть все, что угодно. Он мог быть достаточно дружелюбен с соперниками — во всяком случае, внешне. И разумеется, только с теми, кто не представлял угрозы. Но все они были прежде всего врагами, и что бы ни случилось в паддоке — во время дружеской беседы или (еще более редко) обмена сальными шутками, — на трассе это не имело никакого значения.
Так, к примеру, он публично унизил своего «друга» Бергера в предпоследней гонке сезона-91. Тогда на выходе из последнего поворота трассы «Сузука» он почти остановился и помахал Герхарду рукой — проезжай, мол. «Поверьте, это было очень нелегко, — веселился Айртон на пресс-конференции, принимая поздравления с только что завоеванным третьим титулом чемпиона мира. — Но это был маленький жест благодарности Герхарду, который столько помогал мне в этом году. Я говорю маленький, потому что сегодня он был так же быстр, как я сам!»
Да, да, он уже стал трехкратным. Еще годом раньше, все на той же «Сузуке», Сенна вернул должок Просту, вынеся красный «Феррари» француза с трассы в первом же повороте. «А вы как думали? — злорадно и порой чуточку бессвязно отбивал он все обвинения в преднамеренности. — Год назад я здесь выиграл, но на пьедестал меня не пустил Балестр. Я был тогда жестоко ограблен системой и никогда этого не забуду! А теперь я выиграл. Дерьмовое получилось окончание сезона — и для меня, и для «Формулы-1». А кто виноват? Дурачье, которому доверили принимать решения».
Но ему все сходило с рук — и оскорбления спортивных чиновников, и езда на грани и за гранью фола. «Знаете, его религиозность делает Сенну даже еще опасней для соперников, — как-то заметил Прост. — Ведь он, кажется, на самом деле верит, что Бог его хранит». Он был единственным. Тысячи людей затаили дыхание, когда в ноябре девяносто третьего, на банкете после завершающего этапа сезона Тина Тернер запела свой хит «Просто лучший» и подняла руку Айртона Сенны. И это несмотря на то, что несколько часов назад чемпионом мира «Формулы-1» стал Прост — в четвертый раз.
На крыше 16-этажного небоскреба «Эдифисио Вари», возвышающегося в северной части Сан-Паулу, есть вертолетная площадка. В начале девяностых годов XX века сюда во время Гран-при Бразилии частенько опускалась винтокрылая машина Сенны. Семь этажей этого дома принадлежали тогда фирме «Айртон Сенна Промоушэнз». Здесь работали 25 человек — в основном молодые люди — под руководством Милтона, Леонардо да Силва и Фабио Мачадо, кузена Сенны, заменившего умершего в 1989 году Ботельу.
Мачадо заботился о финансах брата, Леонардо налаживал новые контакты в мире бизнеса, а Милтон служил как бы консультантом у собственного сына. «У меня могут работать только те люди, которым я полностью доверяю, — говорил Айртон. — А где их взять, если не в собственной семье?»
Буквально на каждом шагу в офисе семейной фирмы можно было найти логотип «Сенна» — от большого, на входной двери, до крошечных, на кофейных чашечках. А еще — фотографии владельца всего этого. В разных видах, с автографами и без. Гоночный шлем, пустая бутылка из-под шампанского с победы в Детройте в 1987 году.
В «империю Сенны», как гордо именовал ее кузен Мачадо, входили компания спортивной рекламы IMG фирма «FJ Якоби» (финансы и юридическое обеспечение), «Айртон Сенна Промоушэнз», базирующаяся на Багамских островах, транспортная компания в США (обеспечение многочисленных поездок Сенны и членов его семейства). О создании правильного представления о великом гонщике в прессе заботилась специальная служба во главе с Беатрис Ассумпкау. В своем лондонском офисе она готовила пресс-релизы, «колонки Сенны» и множество других материалов для сотен телеграфных агентств, газет и журналов всего мира. Французское агентство владело всеми правами на съемку чемпиона, а для изготовления приватных и заказных фотографий рядом с великим Сенной всегда находился персональный фотограф — японец Норио Коике.
Самым же прибыльным стало лицензионное отделение семейной империи, торговавшее именем великого человека. В девяносто втором была продана океанская яхта «Сенна» ценою более 250 тысяч долларов, и сразу же поступили заказы еще на четыре таких же, а также — мотоциклы «Каджива-Сенна». Солнечные очки, майки, ручки, часы и прочие аксессуары приносили почти пятьдесят миллионов долларов в год...
В Австралии в конце 1993 года Сенна одержал свою последнюю победу.
Впрочем, в Эдифисио Вари Айртон бывал нечасто — и только по делу. А свободное время, в отличие от большинства пилотов «Формулы-1», проводивших свои непродолжительные каникулы друг с другом, катаясь на лыжах в Альпах или загорая в Калифорнии, на Лазурном берегу или восточном побережье Австралии, Сенна предпочитал уединение своей виллы в Ангра душ Рейш или португальском Фаро. Там никто не мешал ему отдохнуть от деловой суеты или жестоких схваток на гоночных трассах. И немножко пофилософствовать.