След Полония - Филатов Никита Александрович. Страница 11
Если верить тому, что там было написано, из года в год на реализацию основных государственных антитеррористических программ британское правительство выделяет более двухсот миллионов фунтов стерлингов. В основном эти средства расходуются на охрану государственных и политических деятелей, представителей иностранных государств во время официальных визитов, на проведение защитных мероприятий против возможных террористических акций в отношении национального парламента и в период проведения съездов и конференций политических партий, на осуществление мероприятий по обеспечению безопасности авиатранспорта. Только на обеспечение личной безопасности премьер-министра Великобритании ежегодно расходуется около миллиона фунтов стерлингов! Не менее семи миллионов стоит госбюджету охрана парламента, еще в два с лишним миллиона обходится обеспечение безопасности съездов и конференций политических партий…
И при всем этом ни полиция, ни спецслужбы Великобритании так и не сумели предотвратить террористические акты в самом сердце английской столицы!
Серия взрывов, осуществленных членами одной из международных подпольных исламистских группировок на станциях метрополитена и в автобусах, унесла летом 2005 года жизни пятидесяти двух человек. Десятки ни в чем не повинных жителей Лондона были ранены и искалечены…
Правда, впоследствии, довольно скоро, нескольких боевиков-террористов, непосредственно причастных к взрывам, удалось установить, обнаружить и арестовать. Ясин Хассан Омар, выходец из Сомали, лично взорвавший бомбу на станции метрополитена; Муктар Саид Ибрагим, оставивший под сиденьем автобуса рюкзак со смертоносным содержимым; Рамси Мохаммед, попытавшийся привести в действие взрывное устройство в вагоне… Услышав имена преступников, страна пережила повторный шок: оказывается, кровавые террористические акты совершили не залетные полуграмотные шахиды, доведенные до отчаяния нищетой и бомбардировками авиации НАТО. И даже не профессиональные диверсанты-фанатики, обученные воевать в партизанских отрядах Ирака или Афганистана! Гостеприимных англичан убивали, если можно так выразиться, их же новообретенные соотечественники — иммигранты из стран третьего мира, много лет назад обосновавшиеся на гостеприимной земле Соединенного Королевства, получившие здесь кров, пищу, образование, бесплатное медицинское обслуживание, разнообразные пособия…
Помнится, бежавший из страны и арестованный уже в Риме британский подданный Осман Хусейн, также известный под именем Хамди Исаак, на первом же допросе признался Ремингтону в своей причастности к терактам, произошедшим в Лондоне:
— Мы хотели отомстить, мы хотели, чтобы английский народ расплатился за свои деяния по отношению к мусульманам, за то, что мусульмане вынуждены жить по вашим правилам…
Это казалось тем более диким, что англичане, владевшие некогда необъятной империей, привыкли жить в многонациональном обществе и проявляли к иммигрантам терпимость, обеспечивая им вполне пристойное, даже по западным меркам, существование. Один из коллег мистера Ремингтона по полицейскому управлению еще не так давно любил поговаривать: господа, к обосновавшимся в Англии выходцам из бывших британских колоний следует относиться, как к детям, — то есть пусть они будут сытно накормлены и прилично одеты, лишь бы не слишком шумели…
Честно говоря, мистер Ремингтон никогда не разделял подобных либеральных взглядов.
Конечно, он не был приверженцем лозунга бритоголовых: Англия — для настоящих англичан, то есть исключительно для белых протестантов, — однако… Однако даже с его точки зрения, более шести процентов населения — примерно три с половиной миллиона человек, относящих себя к национальным и этническим меньшинствам, — это чересчур для Великобритании. А если учесть, что каждый пятый из иммигрантов обосновался в Лондоне…
До недавнего времени коренные жители Соединенного Королевства были скорее снисходительны, чем настороженны по отношению к новым согражданам: религиозная терпимость, политкорректность и все такое прочее… Выходки расистов их, пожалуй, даже пугали и беспокоили, хотя, разумеется, и не так сильно, как тех, против кого они были направлены. Тем более что, будучи обществом замкнутым и сплотившимся за века совместной истории, англичане, со свойственным им высокомерием, слишком долго не позволяли себе замечать нарастание политической, социальной, культурной, экономической, религиозной агрессии со стороны новичков…
— Слушаю, сэр, — отозвался из трубки мобильного телефона приятный мужской баритон.
— Это Ремингтон.
— Здравствуйте, сэр.
— Доброе утро… — отдал должное неизменной британской вежливости начальник Специального отдела Скотленд-Ярда. — Мне нужны сведения об одном русском, который постоянно проживает в Лондоне. Его зовут…
Ремингтон разложил на сиденье рядом с собой папку с документами, полученную в Эстонии, и прочитал по буквам, как это обычно делают американцы:
— Л-и-т-в-и-н-ч-у-к… Да, так — Александр Литвинчук.
— Имеются ли у вас еще какие-нибудь данные об этом человеке, сэр? Дата рождения, адрес постоянного пребывания… или, например, номер вида на жительство?
— Нет! — В голосе мистера Ремингтона отчетливо слышались нотки раздражения.
Однако это ничуть нс смутило сотрудника картотеки.
— Какие именно материалы вас интересуют, сэр?
— Все. По полной схеме: открытые и закрытые источники, все базы данных полиции, досье иммиграционной службы, финансовое состояние, имущество, кредиты, налоги… телефонные переговоры, связи, контакты, оперативные подходы к объекту… сводки наружного наблюдения — если есть… И мне они нужны — срочно!
— Это я понимаю, сэр. Но когда именно вам нужны эти сведения?
— Они должны ждать меня на столе, когда я поднимусь к себе в кабинет.
Считается, что англичане крайне редко проявляют свои эмоции. Это, однако, такое же распространенное заблуждение, как и то, что понять кулинарные пристрастия англичан не под силу ни одному иностранцу.
— Понятно, сэр… — Очевидно, смутить или вывести из себя человека на другом конце телефонной линии было практически невозможно. — Позвольте в таком случае уточнить, как далеко от своего кабинета вы находитесь в настоящий момент?
— В десяти минутах езды. Успеете?
— Постараюсь, сэр. Будет сделано все возможное…
Колокола на башенке одного из старейших в Западной Европе университетов дисциплинированно пробили четверть пятого.
— Друзья мои… Может быть, еще кофе? Или чаю? — предложил заместитель декана физического факультета.
Деликатность его невозможно было не оценить: убедившись, что беседа перетекла в конструктивное русло, хозяин таким образом всего лишь поинтересовался, не мешает ли он гостям своим присутствием.
— Нет, спасибо.
— Не надо, благодарю вас…
— Тогда я, с вашего разрешения, откланяюсь.
— Да, большое спасибо.
— Спасибо, благодарю вас! Вы меня очень, очень выручили…
— До свидания!
— Всего доброго…
Пожав заместителю декана руку и терпеливо дождавшись, когда закроется дверь кабинета, высокий мужчина в очках обернулся к сидящей напротив очаровательно смуглой черноволосой даме:
— Вам никогда не говорили, что вы похожи на шпионку?
— Довольно часто говорили.
— И что же? Это не мешает в работе?
— Ну что вы, наоборот… — Красавица щелкнула зажигалкой. — Большинству людей даже в голову не приходит, что женщина с моей внешностью на самом деле является офицером полиции…
— Да, пожалуй.
— Передайте мне пепельницу, пожалуйста!
— Здесь, вообще-то, не курят, но…
— Простите.
Гостья даже не подумала затушить сигарету. Неким непостижимым образом темно-серый строгий английский костюм с юбкой ниже колена смотрелся на ней едва ли не более откровенно и вызывающе, чем символические бикини красоток с обложки какого-нибудь мужского журнала.
По-английски она говорила почти без акцента.