След Полония - Филатов Никита Александрович. Страница 7

Откровенно говоря, человеку с воображением становилось не по себе при виде пустых, наполовину разрушенных производственных корпусов и бесконечного ряда однообразных кирпичных бараков. Бетонное ограждение по периметру зоны еще сохранилось — но вот обрывки колючей проволоки и проводов на нем можно было обнаружить лишь в самых труднодоступных местах: предприимчивые местные жители давным-давно сняли, вывезли и продали на лом почти все металлическое, включая ворота…

— Подождите еще минуточку, господа!

Зрители уже собрались покинуть наблюдательный пункт, когда полуразрушенный жилой корпус напротив вдруг полыхнул изнутри пронзительно ярким белесым пламенем, содрогнулся — и осыпался на асфальт мелкой крошкой выдавленных наружу стекол. Вдоволь насмотревшийся в Боснии и Северной Ирландии подобных фейерверков, Ремингтон непроизвольно дернулся вниз и потянул руку под пиджак, в поисках кобуры: опыт подсказывал, что вслед за первыми взрывами часто следует интенсивная перестрелка.

Так и произошло.

Откуда-то справа, невидимый из-за грязных бетонных конструкций, заявил о себе пулемет. Короткими, злыми трассами он прошелся по пустынным оконным проемам и не прекращал огня, пока под прикрытие стен, в непросма гриваемую и непростре-ливаемую «мертвую зону» не перебежало несколько угловатых фигурок в черном.

Одинаково экипированные и вооруженные, они не воспринимались как отдельные персонажи разворачивающихся событий, скорее это были великолепно отлаженные, ставшие единым целым элементы полицейской наступательной машины. Практически не снижая темпа, они специальными средствами расчистили себе вход и одновременно исчезли в здании — кто-то через недостроенный второй этаж, кто-то низом…

Некоторое время изнутри еще доносились отчаянные пистолетные выстрелы и хлопки штурмовых гранат. Потом все стихло. В угловом проеме что-то мелькнуло, и с высоты в несколько метров на кучу битого стекла вывалилось изогнутое в полете тело: джинсы, рубашка болотного цвета…

— Тьфу, дьявол! — Кто-то рядом выругался по-немецки. — Вот дают… шутники! Я уж было подумал…

Чучело, сброшенное из окна, выглядело настолько натурально, что обманулся не только Ремингтон.

— Это что — ваш национальный эстонский юмор? — поинтересовался он.

— Спецназ! Веселые ребята… только немножко хулиганы, — со снисходительной улыбкой пояснил заместитель министра внутренних дел республики, отвечающий за проведение семинара.

Зрители постепенно приходили в себя от грохота и обилия впечатлений.

— Тут у вас в пресс-релизе указано… да, так, вот — четвертый пункт: «Демонстрация действий специального подразделения Министерства внутренних дел по ликвидации банды вооруженных террористов». Это оно и было? — Подошедший корреспондент польской газеты приготовился записать ответ: сдвинул на бок фотоаппарат и переложил бумаги в левую руку.

Брюки его на коленях испачкались, плечо было присыпано известкой.

— Да, совершенно верно!

— Скажите, случались ли в практике эстонской полиции случаи реального применения этих навыков? И какого рода террористы имеются в виду — политические, уголовные, религиозные?

— Знаете… После обеда запланирована итоговая пресс-конференция. Там будет присутствовать и командир группы специального назначения — так что лучше задать этот вопрос ему. Этот — и другие вопросы, ладно?

Поляк пожал плечами — что же поделаешь… В каждой избушке свои погремушки.

— Минуточку, господа! Все собрались?

Ответом был неорганизованный, но вполне миролюбивый гомон собравшихся вокруг журналистов: видно было, что пишущая и снимающая братия осталась вполне довольна показательными выступлениями.

— Сюрприз!

У противоположного края бетонного плаца откуда-то появился внушительных размеров щит.

— Спокойно… Прошу тишины.

Прямо над головами собравшихся, едва различимые среди посторонних шумов, послышались частые хлопки выстрелов.

— Что это?

— Обратите внимание, господа…

До щита было метров сто пятьдесят, и поверхность его вдруг, за считанные секунды, украсилась вензелем из двух латинских букв — Е и Р.

— Европол [1]?

— Совершенно верно, господа! — подтвердил заместитель министра. — И это лишь немногое из того, что умеет наша элита — снайперы Департамента по борьбе с организованной преступностью и терроризмом.

Работа была действительно неплохая — многочисленные дырки от пуль образовывали равномерные, словно простроченные на швейной машинке линии. Да и плотность огня впечатляла… Журналисты защелкали фотокамерами, но первыми рядом со щитом оказались ребята из съемочных групп телевидения.

— Какое оружие используется вашими людьми?

— Можно ли встретиться с кем-нибудь из сотрудников спецподразделения?

— Эти ребята — они все бывшие спортсмены?

— Ведется ли отбор в элитные подразделения эстонской полиции по национальному признаку?

Попавший в плотное кольцо прессы представитель республиканского МВД лишь загадочно щурил глаза и мотал головой:

— Не сейчас, господа! Дождитесь, пожалуйста, пресс-конференции…

Кто-то из особо активных уже лез туда, где, по его мнению, должна была находиться огневая позиция снайперов.

— А сейчас прошу всех участников семинара и прессу по автобусам! Обед… Ждать не будем.

Волшебное слово умерило пыл вечно голодных журналистов, и народ потянулся к выходу с территории бывшей советской колонии, превратившейся на сегодня в полицейский полигон.

На этот раз высокой чести накормить обедом многочисленных иностранных гостей удостоился древний крохотный курортный городок под названием Хаап-салу. Столы были накрыты заранее, в ресторане недавно построенного SPA-отеля «Фра Маре», — обильно, вкусно и очень сытно.

Простая, без особых изысков, национальная кухня: копченая, пахнущая дымом селедка, балтийские килечки особого посола, какие-то колбасы и колбаски десяти разных видов, приправленные тмином овощи, свинина, сыр… Так называемое «Советское» шампанское, которым угощали при входе, ни на кого особого впечатления не произвело — зато джин из местного можжевельника, а также многообразие сортов пива, сваренного по-домашнему, никого из знатоков и любителей не оставили равнодушным.

— Вам понравилось, мистер Ремингтон?

— Спасибо, очень неплохо…

Стивен Ремингтон терпеть не мог газированных прохладительных напитков — все эти разнообразные колы, фанты, спрайты и прочую гадость для бедных…

Он любил молоко. И натуральные соки. А дома, вечером, когда не требуется быть на людях, предпочитал всему прочему пинту темного, чуть подогретого пива — вроде того, что разливала гостям из тяжелого глиняного кувшина девушка в национальном костюме.

Впрочем, сейчас о подобной вольности не могло быть и речи.

Положение обязывает!

Мистер Ремингтон представлял на конференции не себя самого, а старейшее на континенте полицейское ведомство, и оттого вместо пива вынужден был запивать обеденное угощение местной минеральной водичкой из пластиковых бутылок.

— Очаровательный вид, не правда ли? — Заместитель министра в течение всего семинара не упускал возможности попрактиковаться в английском языке.

— Совершенно верно.

Панорамные окна выходили прямо на залив, так чю из ресторана отеля можно было без труда разглядеть противоположный берег с величественным силуэтом старинной епископской резиденции.

— Это — самое настоящее северное средневековье, мистер Ремингтон… Конечно, это не пламенеющая готика Парижа и не палаццо итальянских дожей — но ведь и строительные материалы здесь другие. Как говорится, из местного известняка нотрда-мов не построишь…

— Впечатляющий вид.

— По окончании официальной части запланирована экскурсия…

— Буду счастлив принять в ней участие.

В первый день семинара Стивен Ремингтон узнал, что эстонское МВД не так давно выселило из центра Таллинна крупнейшую в республике кондитерскую фабрику «Калев», чтобы разместить в принадлежащем ей здании собственные департаменты и канцелярии. И теперь он с большим трудом заставлял себя принимать заместителя министра всерьез — англичанину постоянно казалось, что от сопровождающего по-детски пахнет карамелью, марципаном или корицей.