Правосудие королей - Суон Ричард. Страница 9

Вонвальт склонил голову.

– Я понимаю, о чем вы.

– Половина города в гневе. Простолюдины, конечно, мрут довольно часто, как сами, так и с чьей-то помощью; для города вроде нашего это естественно. Но чтобы жену лорда… Вести об этом наверняка дойдут до барона Наумова в Кругокаменске, если уже не дошли. Возможно, и другие об этом узнают. Если же слухи пересекут границу Гулича и дойдут до ушей князя, вот тогда нам не поздоровится. Последнее, что мне нужно, так это императорский родственничек, сующий свое рыло в дела города. Нема тому свидетель, нам хватает диких свиней на Аптекарской улице.

– Следите за языком, – резко сказал Вонвальт, но шериф лишь невозмутимо отмахнулся от него. Вонвальт поджал губы. – Что еще вам известно? Вы говорили с лордом Бауэром?

Сэр Радомир кисло посмотрел на Вонвальта.

– Правосудие, я уже десять лет поддерживаю порядок в Долине Гейл. Конечно же, я говорил с лордом Бауэром.

– Что он сказал?

Сэр Радомир снова сделал большой глоток вина. Когда он поставил кубок обратно, его губы заблестели в свете пламени.

– Он был убежден, что в убийстве виновен его конкурент.

– Да неужели?

– Именно так.

– И он назвал имя?

– Назвал.

Вонвальт откашлялся – иногда он так делал, когда пытался сдержать свой гнев.

– Сэр Радомир, я желаю помочь вам с этим делом.

– Правосудие, здесь, в Долине, у Императора уже есть верный ему подданный, способный расследовать это преступление. И этот подданный – я.

– Я мог и сам догадаться.

– Мне не нравится, когда кто-то узурпирует мои полномочия.

– Не преувеличивайте. Никто ничего не «узурпирует», – сказал Вонвальт. – По Закону Старшинства я могу взять расследование на себя. Это вопрос права, а не принижение ваших способностей.

– Мне это все равно не нравится.

– Подобное вообще мало кому нравится, сэр Радомир. Надеюсь, вас утешит тот факт, что, как и у всех ваших предшественников, у вас нет выбора. Я могу предоставить вам грамоты, подтверждающие мои полномочия, если вам так угодно.

Сэр Радомир поморщился. Я никогда прежде не видела, чтобы законники с такой неохотой передавали дело.

Многие только радовались возможности избавиться от бремени расследования, большая часть которого была делом неблагодарным и в конце концов не приносила результатов.

– Я бы хотел, чтобы вы тесно сотрудничали со мной, – сказал Вонвальт. – Вы явно из тех, кто гордится своей работой. У меня нет желания становиться вашим врагом.

– Что, вы не присвоите себе все заслуги? Если мы найдем виновного?

– И приму на себя всю ответственность в случае, если расследование завершится неудачей.

– Какая редкая щедрость.

– Я не тщеславен, сэр Радомир. Я желаю лишь убедиться в том, что правосудие свершится.

Сэр Радомир, не ожидавший этого, внимательно посмотрел на Вонвальта.

– Что ж, посмотрим.

– Назовите мне имя подозреваемого, шериф. Я не стану просить снова.

– Зоран Вогт, – сказал сэр Радомир. – Конкурент Бауэра. Эти двое уже давно грызутся. Вздорят из-за пустяков, как дети малые.

– Какие-нибудь преступления за ними были замечены?

– В прошлом я подозревал эту парочку в нескольких нарушениях, но не смог ничего доказать. Многие из тех, кто ходят по Гейл, торгуют незаконно. Река течет до самой Совы.

– Они ведут общие дела?

– Судя по всему, да, хотя по ним и не скажешь. Все они похожи, эти новые лорды. «Торговые князьки», как их называют в народе. Они или их отцы нажились на Рейхскриге и заслужили себе при этом рыцарские титулы. Теперь они считают, что стоят выше закона.

– De jura nietra iznia, – пробормотал Вонвальт на высоком саксанском.

– «Никто не выше закона», – сказал сэр Радомир. – Пытаетесь произвести на меня впечатление своим знанием придворного языка, сэр Конрад?

– Достаточно! – рявкнул Вонвальт, и его голос грянул по комнате, как раскат грома. Я резко посмотрела на него. Он применил Голос Императора или же только его отголосок. Брессинджер встревожился. Сэр Радомир заметно побледнел. Его кадык заходил, и он секунду не мог ничего сказать. Он выпучил глаза и окинул взглядом комнату, явно впадая в панику от того, что потерял дар речи. Вид у него был как у человека, который только что осознал, что он тонет.

– Кровь Немы, – наконец прохрипел шериф. Прижав одну руку к сердцу, другой он уперся в стол. – Пропади моя вера, Правосудие, ну у вас и сила.

– И мне редко доводится ее применять, – стальным голосом сказал Вонвальт. – Я устал, сэр Радомир, и мне уже порядком надоела ваша заносчивость. Я отнесся к вам со всем терпением, на какое способен, поскольку вы явно из тех, кто ратует за справедливость. Но я не стану сносить дальнейшую непочтительность. Я уже сказал вам, что пришел помочь. Была убита женщина – леди, в конце концов. Вам бы не мешало помнить об этом. Сейчас я вам не враг.

Сэру Радомиру понадобилось время, чтобы прийти в себя, и несколько больших глотков вина. Он снова наполнил свой кубок и поставил его на стол.

– Что еще вы желаете знать? – спросил он. В его голосе появилась хрипотца.

– Расскажите мне об отношениях Бауэра и Вогта. Вы говорите, они давно знакомы?

Сэр Радомир кивнул.

– Несколько лет назад Вогт подал нам на него жалобу. Он заявлял, что лорд Бауэр подстроил диверсию на одном из судов, которое перевозило вниз по реке большую партию зерна. Вогт купил зерно на заемные деньги, и его утрата грозила ему банкротством.

– Он справился с трудностями?

– Справился. Но он считает, что тот случай стоил ему не только значительной суммы денег, но и рыцарского титула. – Сэр Радомир усмехнулся. – Вполне возможно, что он прав.

Вонвальт немного поразмыслил.

– Но ведь прошло уже несколько лет?

– Тот случай с зерном произошел по меньшей мере два года назад. Мы ведем учет в соответствии с имперскими указами. Я могу потребовать записи из архива.

– Было бы неплохо, благодарю.

– Не считая Вогта, лорд Бауэр и представить себе не может, кто мог желать его жене смерти.

– За исключением, возможно, самого лорда Бауэра, – сказал Вонвальт. – Мой опыт подсказывает, что, когда убивают женщину, чаще всего виновен оказывается ее муж.

– Верно, мой опыт говорит о том же. Я предупредил лорда Бауэра, что он все еще под подозрением. Но, хотя я его и недолюбливаю, чуйка подсказывает мне, что убийство совершил не он.

– Неужели? – спросил Вонвальт.

– Как я и сказал, Правосудие, я уже десять лет поддерживаю в Долине Гейл порядок – ну или что-то близкое к нему. До этого я охранял закон в Перри Форде и был солдатом. – Он кивком указал на Брессинджера. – Вы и ваш пристав ведь сражались в Рейхскриге?

– Да, – сказал Вонвальт.

– Тогда вы знаете, что убийство делает с человеком. Как оно меняет его. Нельзя лишить кого-то жизни и остаться прежним, даже если вы убиваете врага. Лорд Бауэр мрачный человек, но он не убийца. Характер у него не тот.

– Ясно, – сказал Вонвальт. Несмотря на изначальную неприязнь, я видела, что Вонвальт проникся к шерифу уважением.

– Впрочем, у меня нет ваших способностей, – сказал сэр Радомир.

– Нет, но, по-моему, профессиональной чуйки чаще всего вполне достаточно, – сказал Вонвальт. – Вы не выяснили, были ли у леди Бауэр какие-нибудь враги? Возможно, интрижка на стороне? Или она узнала что-то, чего не должна была знать?

Сэр Радомир пожал плечами.

– Если что-то подобное и было, то до меня даже слухи не дошли. Я приказал своим парням держать ухо востро, но… – Он снова пожал плечами. – Признаться, Правосудие, я особых надежд не питаю. Мотива нет. И меня это изводит.

– Могу себе представить, – рассеянно сказал Вонвальт. Я заметила, что это дело уже его озаботило. Наконец он поднялся. – На этом пока все. Благодарю, что уделили мне время, шериф.

Сэр Радомир встал.

– Пожалуйста. Надеюсь, мы скоро сможем пролить свет на произошедшее. Сколько лет служу закону, а с таким убийством еще не сталкивался. Даже в Перри Форде никто не убивал жен лордов.