Всегда война Часть 9 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич. Страница 21

Я так увлек, наслаждаясь каждой секундой общения со своим ребенком, что реально потерялся во времени. И тут пискнули смарт-часы, показывая, что время закончилось. Ох как плохо, ох как мерзко на душе. Через час мне нужно ехать на срочное собрание ГКО в Москве 1942-го года и вопросы там будут очень неприятные — назревает очень серьезный кризис.

Я его снял с колен и, взяв за руку, отвел в широкий зал, где у нас был организован импровизированный детский сад и с сожалением вернул сына воспитательнице, при этом стараясь сделать вид, что не вижу детских слез, хотя самому было так муторно на душе.

Через час, все на том же «Тигре», в котором раскатывал в 1914-м году я теперь ехал по заснеженным улицам Москвы 1942-го года и эта ситуация уже не вызывала ни ажиотажа, ни даже душевных терзаний. Новенький БТР-82А, с сидящими на броне штурмовиками, с автоматической пушкой, вместо привычного пулемета Владимирова как на БТР-80, шел впереди, в качестве охраны, за ним шел местный бронеавтомобиль. Дальше мы, ну и за моим «Тигром» шли еще две М-ки с бойцами специального охранного взвода ГУГБ НКВД. По нынешним временам охрана более чем солидная, особенно если учесть, что на аэродроме возле Усадьбы наготове стоит ударный Ми-28Н. И это не блажь и не перестраховка — на фоне нескольких нападений на мою тушку прямо в Москве и ее окрестностях, такие меры предосторожности были не лишними. Тем более, после того как коллективный запад принял решение сообща добить измотанный войной с Германией Советский Союза, то потоком пошла информация о резкой активизации разведсетей уже фактически бывших союзников по антигитлеровской коалиции. Ну тут наши возможности сыграли очень большую роль — средства радиоперехвата и системы дешифрования, позволяли оперативно реагировать на утечки информации. А после того как глава остатков Федеральной Службы Безопасности России вошел, так сказать, на правах младшего партнера в наше сообщество, то, как оказалось, они уже давно заблаговременно подняли все архивы, касательно действующих и спящих агентов на территории СССР в 40-х и 50-х годах 20-го века. Провели систематизацию, выборку и все это богатство было срочно передано в ведомство незабвенного Лаврентия Павловича, где в очередной раз схватились за голову и быстро начали вычищать тылы от вражеской агентуры.

Пока была возможность, сидя на заднем сидении «Тигра», я бегло просматривал сводки на ударостойком и защищенном электронном планшете. Разговор на ГКО (государственном комитете обороны) должен быть непростым, поэтому нужно заранее как следует подготовиться, тем более там будет несколько неприятных моментов, относительно нашего сотрудничество с царским правительством в мире 1914-го года. И тут большую роль играла именно идеологическая составляющая, учитывая, кто был членами ГКО их роль в революции и в Гражданской войне.

Но время, самый дорогой и невосполнимый ресурс, пролетело быстро, и вот моя охрана осталась снаружи, а «Тигр» заскочил на охраняемую территорию Кремля, где меня быстренько взяли в «коробочку» люди Власика и отвели в приемную Сталина, где уже сидели в ожидании остальные члены ГКО.

Видимо ждали только меня, поэтому как, только я зашел в приемную и даже не успел со всеми поздороваться, как Поскребышев поднял трубку, что-то тихо буркнул и, выслушав короткий ответ, встал и проговорил, уже обращаясь ко всем находящимся в приемной:

— Товарищ Сталин ждет, проходите.

После того, как расселись в том самом знаменитом кабинете, Сталин с прищуром осмотрел всех, остановив взгляд на мне, на новеньком камуфляже и Звезде Героя Советского Союза на груди. Погоны, которые пока так раздражали всех вокруг, я предусмотрительно еще снял на базе, хотя и это была временная мера — уже был готов проект приказа о введении погон в Красной Армии. Ну и конечно были включены все сопутствующие идеологические изменения, направленные на то, что Красная Армия является преемницей Русской Армии со всей историей побед и поражений. Сейчас, на фоне того, что Вермахт в ускоренном темпе покидал территорию Советского Союза, такие изменения могли бы вполне спокойно пройти — мы победили, враг бежит. Именно сейчас многое примут и простят некоторые отклонения.

Пока по экономическим вопросам докладывали Маленков и Каганович, я немного отстранился и думал о своем, но стараясь не терять нить повествования. Все-таки это не школьные посиделки, где после часа словоблудия будут собирать деньги на новые шторы.

Да, в стране было очень тяжело и налицо мощнейший экономический кризис, дополненный пока еще скрытыми и неявными, но так знакомыми по нашему времени санкциями новой Антанты. У Советского Союза были золотовалютные резервы, но когда на них нельзя ничего купить, это напрягало. Приходилось проводить закупки через третьи страны, что существенно увеличивало и логистическое плечо, время ну и конечно фактическую стоимость. Но тут была палочка-выручалочка в виде пространственно-временных порталов, с помощью которых мы уже несколько месяцев гнали большие объемы товаров и из Аргентины, и из Парагвая, где генерал Белов, после визита Великой княгини Ольги из 1914-го года развил бурную деятельность в наших интересах, собрав вокруг себя практически всю русскую диаспору.

Мы все понимали, что рано или поздно эту лавочку попытаются прикрыть, но после того как в Аргентине русские танки принимали участие в штурме асьенды местного преступного авторитета, который посмел влезть в наши дела, даже местные органы власти относились к нам с большим почтением. Буэнос-Айрес далеко, а русский ОСНАЗ с танками рядом, да и местные русские иммигранты к нам относились, что удивляло, очень лояльно, особенно после того, как стало известно, что Вермахт, поджав хвост, драпает из Советского Союза.

Потом выступал Ворошилов, курирующий военный блок, но и тут я не услышал ничего нового. Мои ребята, на правах дешифровальщиков были практически во всех штабах и мониторили и военные вопросы и выдавали аналитику даже чуть раньше, чем местный Генштаб, наработками и выводами которого пользовался Ворошилов. Так или иначе, но нашим основным коньком были в первую очередь информационные технологии, ну а ударные средства, те же стратегические бомбардировщики — это уже вторично.

Во время доклада, когда я делал вид, что внимательно слушаю, несколько раз ловил на себе хитрый взгляд Сталина, да и Берия нет-нет, да скользнет взглядом. Мне все кажется, что я для них «черный ящик» и никогда нельзя точно предугадать, что я выкину в очередной раз. Я их понимал, и как мог, в последнее время, старался сгладить все шероховатости последнего времени, но как говорится «ложечки нашлись, а осадочек то остался». В докладе Ворошилова меня заинтересовал момент, что вывод Вермахта с территории СССР, низовым звеном тормозится не просто из-за страха перед ответственностью за военные преступления, а наблюдаются определенные признаки, что это организованная акция некой группы военной оппозиции. И как-то все приурочено к созданию Новой Антанты, что не может не настораживать.

Затем слово взял Молотов и вот тут я слушал с большим интересом, потому что особых источников информации нет, и приходилось довольствоваться именно докладом. У Берии, конечно, были свои источники, и он со своей стороны все держал на контроле, но и я сильно не дергался, своих проблем хватало, и он не спешил меня посвящать во всю эту политическую помойку.

Молотов, мужик очень умный, но его манера подачи информации немного раздражала, поэтому приходилось напрягаться, чтобы следить за ходом мысли, но как я видел, все остальные члены ГКО вполне спокойно это воспринимали. Если в двух словах, то на фоне переформатирования новой Антанты и переброски войск к границам СССР, активным сепаратным переговорам США с Японией, о заключении мира и освобождении крупной войсковой группировки, по всем дипломатическим канал шли неприкрытые ультиматумы об обязательном привлечении Запада к контактам с пришельцами из будущего. Причем передача технологий и их внедрение в 1942-м году, передача образцов техники должны происходить при жестком контроле представителей Новой Антанты. Только так, а не иначе, причем наше мнение, то есть мнение пришельцев из будущего, никого не интересовало. Для нас была небольшая сноска: «Запад может обеспечить лучшие условия торговли, больший ассортимент товаров, нежели это в возможностях обескровленного войной Советского Союза», причем наше мнение их абсолютно не интересовало, а зря. Упоротые англосаксы были в своем репертуаре, поэтому, видимо, и потеряли берега. А Сталин смотрел на меня, за моей реакцией и после того, как я нехорошо усмехнулся, он бесцеремонно перебил Молотова фразой: