Дети восточного ветра (СИ) - Колесников Денис. Страница 54

Дади провела не один час сидя перед этими колоннами, разглядывая вырезанные в камне сетевые пути и осознавая, как же мало она знала о тех, с кем выросла. А теперь она не могла дотянуться до Верхней Сети и узнать больше. Но и будь у неё такая возможность, она бы не стала позволять скверне, которую она носит с собой, соприкоснуться со святыней.

В последней церемонии погребения, равно как и в остальных, Дади не участвовала. Она смотрела со стороны, как устанавливали последнюю из этих колонн, как Андж отправлял наверх последнюю сумму сохраненных в Сети воспоминаний об её владелице, как последний раз над горой развеяли прах и прозвучали молитвы. После этого Дади спустилась во двор и села поджав ноги на каменную ограду вокруг клочка чернозема в главном дворе, из которого росло дерево. Девушка смотрела как оно сбрасывало золото и багрянец своей листвы, во второй раз возвещая о приходе осени с тех пор как монастырь начал медленно умирать.

Она смотрела как все те, кого она называла братьями, сестрами и учителями, собрались у ворот. У некоторых даже появились свои посохи. Внизу на путевой станции их ждала пара кораблей, которая доставит их до Барнола-Шесть. От туда их пути разойдутся. Кто-то вернется домой, став уже другим человеком и перестав быть тем, кого из этого дома однажды изгнали. Кто-то снимет монастырские одежды и попытает счастья на другой стезе. Другие поедут дальше, в другой монастырь. Иные, те что получили свой посох, отправятся в Паломничество.

И вот ворота открылись, жители монастыря отправились в путь. Фаридин, вскинув посох на плечо, уходил последним. Из его рюкзака торчал длинный футляр с деревянной флейтой. Сделав шаг за ворота он остановился и оглянулся. Брат и сестра встретились глазами. Спустя долгое мгновение, ворота закрылись.

Все воспитанники покинули монастырь Дади осталась одна. Здесь ещё какое-то время пробудут ученые и их помощники, но в этом общем доме между ними теперь всегда будут стены.

– О чем думаешь? – окликнул девушку Андж, незаметно подойдя и усевшись рядом по её левую руку.

– О том же.

– И как, есть прогресс?

– Да. Думаю да.

– Ха, – ухмыльнулся монах. – Это уже интересно! Выкладывай.

– Они неправы. Все они, – сухо ответила Дади, от чего улыбка учителя несколько сузилась, а девушка крепче обняла свои колени. – Я не ходячая катастрофа. Но как убедить их в этом?

– А ты можешь убедить в этом хотя бы себя? – спросил монах, но ответа не последовало. – Тогда для этого разговора ещё не время.

Листья один за другим плавно опускались на землю за их спинами. Так они и сидели, учитель и его ученица, не говоря друг другу ни слова, пытаясь дать всем тревогам пройти мимо и оставить их в покое хотя бы на время. Но у Дади этого не получилось.

– Они не правы, – сказал она. – Они это увидят. Если вы меня научите.

– Научу? Чему?

Дади повернула голову, сверкнув левым глазом.

– Как им пользоваться. Как сдерживать Недуг. Чему угодно, чтобы исправить мои изъяны.

– А потом что?

– Не знаю.

Монах снова улыбнулся, настолько тепло, насколько мог.

– А по моему знаешь. Да будет так, я научу тебя всем своим трюкам, на которые хватит твоего упорства, Регалии и… – монах на секунду отрешился, вспомнив об одной из самых нелюбимых переменных в своих расчетах, – … и времени. Я дам тебе год. Этот будет год самых тяжелых тренировок, самых трудных уроков и самых одиноких месяцев в твоей жизни, дитя.

– Это будет частью моего наказания, – ответила девушка.

– Такой ответ мне не нравится. Но если этим крепится твоя решимость, то пусть. Не дай своему запалу потухнуть, тогда за эти ворота ты пройдешь держа в руках собственный посох.

Дади ничего не ответила. Но образ её самой в оранжевом одеянии и с черным посохом, впервые за долгие годы оживший в голове девушки, отогнал остальные мысли. И она смогла дать всем своим тревога пройти мимо, пусть и на время.

Солнце за дымом.

Первыми в кабинет губернатора вошли собранные по пути наверх заложники, подгоняемые нацеленным на них оружием. Рам и его соратники вошли следом. Остатки охраны соорудили импровизированную баррикаду из укрепленных щитов, но живые щиты захватчиков все же были надежнее.

– Бросьте оружие и отпустите людей! – скомандовал старший офицер охраны. – Военный флот уже в пути!

– Нет, – спокойно ответил Рам, в респираторе его голос звучал глухо. – Ваше оружие на пол. Ваши руки за спины. Ваши лица к стенам.

Офицер попытался дальше вести переговоры, но Рам просто стоял и смотрел, ничего не говоря в ответ. Только нацелил оружие на ближайшего заложника и начал считать.

– Три… два… один…

– Делайте что велено, – тихо сказал губернатор. Офицеры обернулись к нему с недоумением. – Вы сами сказали, флот идет сюда. Не будем усугублять.

С неохотой охрана выполнила приказ. Люди Рама быстро и без суеты присвоили оружие, сами заняли баррикаду, и расположили заложников лицом в пол в два ряда у стены, так, чтобы никто не мог пошевелиться или дотянуться до соседа незаметно. Пока захватчики занимались своим делом, Рам уселся напротив губернатора за его столом. Молча юноша протянул чиновнику ещё один респиратор. В ответ губернатор пододвинул бутылку с крепким напитком ближе к своему гостю, предлагая её разделить. Рам же поставил на стол газовую гранату и привел её в действие. Молча оба смотрели как ковер густого оранжевого дыма принялся стелиться сперва по столу, а затем и по полу, равномерно заполняя весь кабинет. Вскоре шипение прекратилось.

– Теперь мы можем говорить, – сказал Рам. Губернатор все же налил немного в свой бокал и опрокинул его, задержав дыханием и сдвинув на миг респиратор.

– Да, – ответил чиновник, поправляя маску на лице. – Думаю, можем. О чем же? Полагаю вы хотите потребовать вместительное свежее судно и возможность беспрепятственного перехода подальше отсюда с парой заложников на борту для страховки, верно? Да, и чтоб флот сейчас же прекратил движение, скажем, на сутки.

– В общих чертах, да. С чего такая сговорчивость?

– Ни с чего. Просто следую протоколу на такой случай. Кроме того, если флот настигнет вас в Пустоши, то у меня будет меньше забот здесь.

– Просто следуете протоколу? – спросил Рам, на миг о чем-то задумавшись. – Полагаю в этом есть смысл.

– А в порту есть подходящий корабль, и он отправится сюда при первой возможности. Будет тесновато, но вы и ваши люди должны все там поместиться.

– Только люди. Меня пока не считайте.

– Одним больше, одним меньше. Позволите узнать почему, Ласерн-сид?

– Из-за вас. У меня с вами есть отдельная проблема. И я намерен сидеть с вами за этим столом пока мы её не решим. Даже если остальные нас покинут.

– Жаль, я бы хотел закончить рабочий день и вернуться домой, – посетовал чиновник я тяжко вздохнул. – Тем не менее, я слушаю.

– Наава, – начал Рам, наклонившись над столом. – Судно вышло из Барнола-Шесть несколько лет назад. И пропало без следа.

– К сожалению, для Пустоши это в порядке вещей. Твари, пираты, шторма – небольшие корабли пропадают регулярно.

– Но не регулярно их поиски прекращаются по личному приказу губернатора.

– Столь же нечасто они пропадают вместе со всеми доступными в Сети данными. Нам даже спутники нацелить не на что. У нас буквально нет иного варианта кроме прочесывания территории, чего я разрешить не могу.

– Твари, пираты, шторма, – процитировал чиновника Рам.

– Верно. Что касается утечки данных, то делать подобные, хмм, “сбои” в Системе достоянием общественности – это плохо для народного покоя. И карьеры некоторых людей. Но чиновник уровня вашего уважаемого отца должен быть достаточно осведомлен. Как, следовательно, и вы.

В кабинете заработала вентиляция, начав очищать воздух. Рам не обратил на это внимания, раз заложники и охранники уже достаточно надышались. То, что он мог многое узнать о судьбе Наавы просто поговорив с отцом занимало его куда больше.