Взять измором или наказать сказочника (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie". Страница 18

— И что это значит? — весьма грубо выплюнула, поворачивая свое перекошенное лицо к Сонечке, что тянула коварную лыбу.

— Это значит, что раз вы меня заставили работать в той дыре, то я вам спуску не дам!

Под «дырой» подруга имела ввиду довольно солидный ресторан «Шафран», где она, бедная несчастная овечка, уже аж четвертый день стажируется.

— И что ты предлагаешь? Преследовать этого валенка?

— О, милая, расслабься! — хмыкнула. — Мы уже это делаем.

А самое главное тон невозмутимый такой, словно она дома сидит себе посиживает сериальчик смотрит, а не в кустах чертовых на кортонах корячиться, где к слову еще и благоухания те еще. Очевидно, чьему-то чихуахуа очень приглянулся этот кустик, так как самого источника не было заметно, однако запашок был тот еще.

— Давай, твой выход, — как только Морозов начал приближаться, толкнула меня локтем в бок эта стервятница.

— Что? — вылупилась на это дьявольское отродье.

— Беги за ним!

— Не буду! — помотала испуганно головой, отнекиваясь.

— Трусиха! Я значит там хожу эту посуду грязную убираю, подносы эти фиговы разношу по триста килограмм, а ты за каким-то ослом побежать не можешь!

И знает же гадина, на что давить.

— Я б лучше подносы разносила, корона с моей головы бы не слетела.

— А с моей слетела! — истерично выкрикнула.

— Фиг с тобой! — обреченно фыркнула, после чего, обойдя на полу присядках кусты, приподнялась и аккуратно выбежала из-за кустов.

Морозов бежал на несколько метров впереди меня по другой дорожке, однако недалеко была развилка, где наши дорожки и могли пересечься.

Изображать дурнушку мне порядком надоело, но мне ли не знать, что, пожалуй, дур мужчины и любят. Мужики штабелями стелятся перед Фроловой, да и Соней тоже, а все потому, что одна была столь обаятельна, что могла бы завоевать полмира, а вторая такое му-му изображала, что хотелось плакать, а не смеяться. Однако, правда жизни такова. Хорошие девочки нынче не в моде, а умные тем паче.

В моем распоряжении было всего двадцать секунд, чтобы взять себя в руки и добежать до развилки.

Это была подстава, но еще ни разу я не дрейфовала и не отступала перед трудностями. В конце концов, мне было не одной тяжело. Соньке с её укладом жизни, где она жила, как принцесса, с которой сдували пылинки, было трудно перебороть себя, однако она добросовестно ходила на стажировку. Фролова была подобно мартовской кошке, что буквально на стену лезла от отсутствия интимной жизни, ну, а Дунька, я была уверена, себя еще проявит. Сложно усмирить свою гордыню, однако, кто знает, может, с этого действительно выйдет толк?! Да и этого охламона не мешало бы проучить…

Еще пару метров, и я у цели. Оглянулась, а вот и «объект» на подходе. Опустившись, словно завязывая шнурки, я между тем следила за приближающимся парнем. Три шага и он в метре от меня.

Резко поднялась, растянула на губах улыбку, которая не свойственна адекватному человеку в столь ранний час, после чего выпрыгнула перед Морозовым, помахав рукой в знак приветствия.

— Дерьмо! — выругался, споткнувшись от неожиданного «сюрприза».

— Привет, какая неожиданная встреча!

Должно быть, Илья заметил наигранные нотки в моем голосе, ведь парень не разделял моего энтузиазма. Напротив, нахмурившись, смерил меня строгим взором с ног до головы, отчего я почувствовала себя несколько неуютно.

— Привет.

Коротко и ясно, ничего лишнего. Вероятно, не одна я по утрам такая хмурая.

— А я и не знала, что ты бегаешь в этом парке, — решила поддержать беседу, извергая очередную ложь.

— Я тоже тебя здесь прежде не замечал.

Что впрочем неудивительно, учитывая, что я впервые за энное количество лет выбралась на пробежку.

— Куда держишь путь?

То, что Морозов был не рад нашей встречи, было очевидно. Немногословен, холоден и безразличен. Мой любимый наборчик, который так и гласит: «Все подруга, твоя остановочка. Станция конечная!».

— Туда, — махнул лениво рукой, вероятно, тая тщетную надежду поскорее избавиться от меня.

Ну, знаешь ли, красавчик, я тоже не в восторге от твоего общества. Однако, спор дороже денег. Так, что придется ему меня терпеть… Поделом ему, ведь он так и не перезвонил! В который раз…

— Мне тоже туда! — подпрыгнула, словно в предвкушении. — Вот так совпадение, правда? — фальшиво рассмеялась, а затем вдруг принялась накручивать прядь волос на палец.

Кажется, Морозов что-то вякнул себе под нос весьма нецензурное, взъерошил свои волосы, что и так с лихвой растрепал ветер, хмыкнул и, усмехнувшись, проворчал:

— Ну побежали.

Сколько в аду кругов, говорите?!

Девять?! Ну что ж, вычеркните два из моего списочка, ведь кажется своих два круга я отмотала. Не знаю, догадался ли Морозов, что бегала я не особо часто, но судя по его ядовитым смешинкам в глазах, он наслаждался моими муками. С-садист!

На первом кругу я еще молола всякую чепуху, надеясь разговорить этого молчуна, однако тот был непреклонен, как скала. Ни тебе «малая», «солнышко», «зая», «киса», даже обидно стало. Не могла же я и вправду выглядеть так плохо с утра?!

— Представляешь какой кошмар! А я-то думала, что это краска такая! — рассказывала историю, как я в детстве имела неосторожность зеленку принять за краску, однако даже если это и были бы краски, использовать их по назначению мне, безусловно, было неинтересно. Куда интересней было красить лицо, так я и ходила с зеленым лицом. - У нас тогда еще дед гостевал, а он любитель чарку-вторую опрокинуть, так спьяну подумал, что я черт! Потом, кстати, месяц не пил.

Я и сама не заметила, как увлеклась и вместо кокетливого тона мой голос приобрел оживленные искренние эмоции, настолько были это яркие, и вместе с тем, приятные воспоминания.

— Забавная ты, Варвара, — хохотнув, произнес Илья.

В этом тоне не было флирта, просто констатация факта, но было в этом гораздо больше, чем в красивых слащавых фразах. Что ж, должно быть, «лед» тронулся.

— Это еще что! Вот познакомлю я тебя со своим дедом, он тебе баек столько наплетет…

— Дерьмо!

Полагаю, не стоит бросаться подобными словами. В противном случае, бедолага себе все ноги поотбивает. Так спотыкаться-то! И вновь на лице мрак…

Когда пошел второй круг, а я, задыхаясь, все без умолку трещала, как холодильник моей прабабушки, Илья начал закипать подобно чайнику. Впрочем и мои фразочки брошенные «невзначай», мол, бабуля пирогом нас накормит только добавляли градусов.

— Тебе не тяжело? — под мнимой заботой предпринял нелепую попытку избавиться от меня негодяй.

— Не-а, — сквозь зубы прошипела, понимая что готова уткнуться лицом в асфальт.

— Тогда ускоримся, — фыркнул, украдкой бросив на меня зловещий взгляд.

— У, — выдохнула, — ускоримся…

К его несчастью полностью отделаться от меня не удалось, но к его же счастью болтать я стала в разы меньше. Так постепенно наш разговор и сошел на нет, на третьем кругу. Впрочем, моей вины здесь не было. Очень сложно вести монолог двадцать минут без перерыва, знаете ли!

Мы подбегали к кустам из которых я, собственно говоря, и выбралась и заметила там весьма странное движение, а именно свою неугомонную подругу, что что-то показывала мне жестами. Блондинка постоянно держалась за ногу и прыгала, а затем что-то вновь показывала. Что это зло пыталось этим донести поймет лишь такой же чокнутый, как она. Во всяком случае, ритуальные танцы приматов и то яснее, нежели ее «язык» тела и жестов.

Покрутив пальцем у виска, пробегая буквально впритык к кустам, я отвернулась и тотчас же что-то больно ударило по моим ногам.

— Ай! — сперва один раз. — Ай! — затем во второй.

— Да что ж такое-то!

Я заметила мелкие камушки, которые кидала мне под ноги эта напасть, сидящая в кустах.

— Что такое? — не останавливаясь, соизволил обратить на меня свое почтенное внимание Морозов и только я отвлеклась, дабы ответить, как огромный булыжник прилетел мне в ногу. Нога подвернулась, и я буквально проскользив ею, вывернула.