Хочу ее (СИ) - Яблонская Альбина. Страница 35

18

Макс

Когда меня вызвали на срочное дело, то я расстроился. Не успел с ней нормально поговорить — сказать сестре пару важных слов. Объясниться, в конец концов, пока она не стала окончательно чужой. Я боялся этого момента — когда она наденет обручальное кольцо и перестанет быть моей. Сестрой. Подругой. Я не знаю толком, как это назвать.

Она была для меня всем. И уж точно не просто сестрой. В чем-то Никита был прав. Однажды подонок мне крикнул, что я ненастоящий брат Ульяне. Он поддел ее и отчасти мы оба понимали, что дыма без огня не бывает.

Сложись все иначе — я бы на ней вполне мог жениться. Она была просто идеальна. Чиста, скромна. Такая умница. Я помню ее со школы. Сам тогда учился в академии. Такая забавная, стеснительная.

Я поклялся ее отцу защищать Ульяну, чего бы мне это ни стоило. Он хорошо относился к маме. Они были красивой парой. Он сделал ее счастливой. Впервые за множество лет моя мать улыбалась. И да, это я их свел.

Она говорила, что муж ей не нужен. Биологический отец оставил меня, едва узнав о рождении сына. Он попросту бросил нас, мать не подавала на алименты, чтобы не иметь с ним ничего общего. Шли годы, я старался ей быть защитником, опорой. Пытался компенсировать нехватку мужского плеча. Хотел быть сильным, самостоятельным. И все равно прекрасно слышал, как она плачет.

Как достает после полуночи бутылку коньяка. Как заливает в турке кофе. Заваривает. Добавляет алкоголь. И так сидит до самого утра, накрывшись пледом. У окна. И плачет. Мне было ее жаль, она страдала в одиночестве. Но так боялась снова попытаться быть с мужчиной.

А у меня в академии как раз появился новый препод. Совсем нестарый, добрый и душевный дядька. Профессор по языкам, филолог. Очень толковый спец, он учил меня распознавать портрет преступника по почерку. Знал английский, немецкий, французский, испанский. Латынь. С ним было интересно, я не раз задерживался после лекций. И однажды познакомил его с мамой.

Я видел, что на пальце обручальное кольцо. Он его так и не снял, в память о жене. Не желал себя связывать новыми отношениями. Может быть, просто боялся. Не хотел, чтобы его неокрепшая дочь вдруг решила, будто папа плохой и не скорбит по маме. Точно как и моя собственная мать. Они оба страдали, и я их свел. Просто познакомил.

А дальше — как в красивых книгах о любви после сорока.

Мы стали жить вместе. Я обрел сестру и поклялся ее беречь всю жизнь. Моя священная клятва — нарушить ее я просто не мог.

И когда узнал, что случилось… когда мне сообщили, что они мертвы… Эта клятва стала моим смыслом жить. И искать. Я пообещал своему отчиму, что с Улей ничего не случится плохого. Я не дам ее в обиду. А своей матери я обещал, что найду тех мерзавцев, которые сделали это. Убили их в машине, в тот ужасный вечер. Шесть лет назад.

Пускай и в мыслях. Но пообещал. Поклялся.

Ульяне было четырнадцать. Мне — двадцать четыре. Я уже работал в органах. Совсем зеленый мент, но рвался в бой. И тут — просто шок — родители мертвы, их кто-то убил. Хладнокровно застрелил в машине и ограбил. Кто это мог быть? У каких же нелюдей поднялись лапы на такое?

Я не мог это расследовать, меня не допустили. Руководство сослалось на то, что я не мог оценить ситуацию объективно. А на деле — все улики были собраны и в один прекрасный день "случайно уничтожены по ошибке". Все сожгли. Абсолютно все. До последней ниточки в головоломке. Так было проще, дело закрыли.

Единственное, что осталось — это отпечаток пальца. Я его нашел самостоятельно, когда осматривал машину. Свежий отпечаток на ручке двери. Его не было в протоколе, каким-то чудным образом мои коллеги не заметили улику. И если бы не чутье… Я бы никогда и не узнал, кто такой Артур Аксенов.

Бандит. Рецидивист. Жестокий отморозок, как и брат. Даниил. Они оба были возле ипподрома в ту адскую ночь. Когда я полез на рожон и хотел отомстить. Хотел сдержать обещание перед мамой. Чтобы те, кто отнял у нее жизнь — у нее и у отца Ульяны — чтобы они увидели, как это. Подохнуть в середине жизни, так и не дожив до своей старости.

Один погиб. Даниила не было в живых. Остался старший брат — Артур.

Я так много его пас, столько выслеживал. Пытался понять, как его прижучить по закону. Но это нереально. Он всегда выходит из воды сухим. Нет ни компромата, ни свидетелей, готовых подтвердить его грехи. Никого и ничего такого, что бы дало мне возможность доказать его вину в той смерти. Доказать, что он убил моих родных.

И вот он здесь. Как будто жизнь смеется надо мной.

Он заявился к Ульяне на свадьбу и украл ее. Привез насильно в клуб, хотел использовать как игрушку. Как рабыню. Мне даже страшно подумать о том, что могло бы случиться, опоздай я хотя бы на минуту. Хотя бы на мгновение.

Но я успел. По горячим следам мы приехали сюда ударной группой. И нашли ее живой. Невредимой. Она была цела. Осталось только вызволить сестру из лап урода.

А потом…

Потом рука не дрогнет. Я всажу в него обойму. Заряжу еще одну. И высажу опять — все до последнего патрона. Пусть он только даст мне повод. Только шелохнется, сука.

— Ульяна, дай руку! — кричал я ей. Моя сестра так близко, но я боюсь сюрприза. Он убийца, больной на голову мудак. От Аксенова ждать можно чего угодно. Особенно теперь — когда его загнали в угол. — Осторожно, не спеши! Иди ко мне аккуратно! Пригни голову и ступай в мою сторону!

Артур ее держал за плечи. Прижимал к себе как свою собственность. Будто их что-то связывало — нечто неслучайное. И я не понимал, что именно. Было как-то странно и пугающе. Она на него так смотрела…

— Отпусти меня и больше не преследуй, — сказала Ульяна. Как будто знала его лучше, чем я. Хотя это и не так, совсем не так. Она явно не представляла, с кем имеет дело. — Забудь обо всем, что было между нами.

Его хватка ослабла.

Аксенов разжимал ладони, Уля отходила от него на расстояние. Уже спустя секунду я коснулся ее платья и закрыл собой, спрятал сестру за спиной. Мы аккуратно отходили с ней подальше. Пятились к выходу.

А он нервно смеялся. Все отчетливей хохотал, как будто нездоровый гений.

Было страшно, что они откроют огонь. И тогда вся операция насмарку. Уля не должна погибнуть. Только не она. Ульяна была всем, я не могу ее лишиться. Без нее все потеряет смысл.

— Мы уходим, Аксенов! Просто уходим! Прикажи своим людям не рыпаться! Если хочешь, чтобы я тебя не пристрелил как собаку — дай мне уйти! Я пришел только за ней! Мне нужна только она!

Я вел ее по коридору из стволов. Здесь были автоматы как полиции, так и бандитов. Все смешалось, перевернулось. Было трудно осознать последствия визита в клуб. Я это сделал лишь благодаря Никите. Это он все рассказал — и о приходе чужака на свадьбу, и том, как его звать.

Меня вдруг озарило.

Стало ясно — это оно. То самое, ради чего я столько лет готовился, закрепощал себя, выслеживал подходы к этому Артуру. Все это вдруг помогло. Я ее спас. По крайней мере, мне так казалось. Я был уверен, что спасаю Улю — что Артур плохой, а я хороший. И что я все знаю.

А на самом деле…

На самом деле все лишь начиналось.

Ульяна

Я снова это делала.

Я отвергала Артура — отрекалась о того, кого любила и хотела видеть своим мужем.

Долго готовилась признаться, что беременна. А в итоге соврала — сказала ему, что ребенок от другого. От Никиты.

Зачем я это сделала? И как теперь мне жить с этой болью? Ведь мы могли остаться вместе — он хотел быть со мной, даже зная о беременности. А я… я просто…

Просто не могла смириться с мыслью, что он это сделал. Что Артур Аксенов убил моего папу. И мачеху. Как так могло произойти, что все это один человек? Один и тот же. Он лучшее, что было со мной. И в то же время он убийца. Подарил мне то, чего я не имела. Но при этом отнял то, без чего я не могла нормально жить.