Черничная ведьма, или Все о десертах и любви (СИ) - Петровичева Лариса. Страница 15
- Дыши. Дыши, говорю. Я послушно сделала вдох, и легкие обожгло такой вонью, что на глазах выступили слезы. По щекам несколько раз ударили, потом вонь сменилась запахом нюхательной соли, и я окончательно пришла в себя. — Вот, умница. Хорошо. Почему ты решила мне помочь? Я увидела, что сижу на изрытом песке. Кругом была обычная южная ночь возле моря. Такой ночью хорошо гулять в приятной компании, целоваться… В стороне кто-то всхлипывал и невнятно бормотал: ну как же так, все же было, как всегда… — Так почему? Я увидела Саброру: он сидел рядом со мной, держа в руке нюхательную соль. Над его запястьем порхали искры — значит, приводил меня в сознание не только с помощью лекарств, но и магией. Я огляделась: ни следа живой тьмы. Официанты из ресторанчика, засучив рукава, поправляли покосившуюся вывеску, рядом с разбросанными скамейками топтались полицейские с самым озадаченным видом. Тихое место. Тихий городок, в котором никогда ничего не происходит. — Ну а что я должна была делать? — ответила я вопросом на вопрос. — Смотреть, как оно вас раскидает по капельке? Саброра усмехнулся, и мне вдруг показалось, что ему понравилось то, что я вмешалась. Ему было хорошо, от того, что он понимал: перед чудовищем он стоял не один. Пусть его спину прикрывала ведьма — но ведь прикрывала. Это ведь очень важно — знать, что ты поднимаешься перед злом не в одиночку. — Он бы не раскидал, — небрежно ответил Саброра. — Как самочувствие? Я прислушалась к себе. Вроде бы все было нормально, но почему-то я готова была поклясться: если сейчас я решу колдовать, то у меня ничего не получится. — Все в порядке, — ответила я, и Саброра устало принялся навинчивать крышечку на пузырек с нюхательной солью. — Что это было? Послание от нашей знакомой? — Несомненно, — Саброра помог мне подняться. — Она ведьма, которая использует в магии силу воды. Я поймал небольшие личные оттиски ее волшебства в той твари, которая шла из моря. Мы медленно двинулись по изрытому песку к дорожке, которая вливалась в мостовую и убегала вверх по улице. Город не спал. Во всех домах горел свет, из окон высовывались зеваки, стояли, переговариваясь, возле домов. Я знала, что в утренних газетах напишут что-то вроде «Столичный инквизитор в отставке спасает Марнахен при помощи ведьмы!» Все теперь будут знать, что я ведьма. И в «Белую цаплю» будут заглядывать еще и любопытные — те, кому страшно интересно узнать, как это я захомутала такого, как Саброра, при всей его ненависти ко мне подобным. И эти любопытные обязательно станут перешептываться о том, что наверняка я захомутала Саброру через какие-то свои выдающиеся постельные умения, не иначе. Мне сделалось противно. Мы прошли мимо закрытой «Белой цапли», и я подумала: Лука же здесь живет, ведет свое дело, и никто ему в нос не тычет его ведьмовством. Может, и со мной обойдется. Ну не могла же я оставить его там одного! Это было бы неправильно. Совсем неправильно. — Так все же почему? — полюбопытствовал Саброра, когда мы свернули на ту улицу, которая вела к его дому. Отсюда было видно, что в особняке горят все окна: взволнованные слуги ждали господина. Гвидо наверно не спал. Големам почти не нужен сон — я читала, что им достаточно прикорнуть на четверть часа, чтобы снова чувствовать себя сильными и бодрыми. А вот с глиной, из которой они состоят, все намного интереснее. Для неизбежного ремонта ее должны были привозить только из тех мест, в которых был создан голем… — Лучше скажите, как я смогла это сделать, — ответила я. — Моя магия была запечатана. Она и сейчас запечатана. Саброра пожал плечами. — Скорее всего, это был сильный эмоциональный порыв, — он усмехнулся и признался: — Честно говоря, для меня это неожиданно. Я понимающе кивнула. Что тут еще можно ожидать? Энцо Саброра посвятил жизнь уничтожению таких, как я — и ведьмы искренне отвечали ему взаимностью. — Вы ведь тоже меня спасли, когда убили тех свиней, — ответила я. — Так что можно сказать, я отдаю долги. Потому что… — я понимала, что буду говорить очень глупые с точки зрения Саброры вещи, но не могла не сказать. — Потому что не все ведьмы такие, как наша новая знакомая и та, которую вы убили с фамильяром за компанию. Мы можем быть и другими. Я ожидала, что Саброра станет спорить и приводить примеры разной степени кровавости и злобы — но он наверно слишком устал для спора. Мы вошли в ворота его особняка, миновали темный спящий сад, полный свежих запахов цветов, и поднялись по ступеням. Двери распахнулись, и я услышала голос Гвидо: — Господин Энцо! Слава Богу, вы живы! Я уж не знал, что и думать! Саброра вошел в дом, с неподдельной любовью обнял старого голема за плечи и умиротворяюще произнес: — Все со мной в порядке, тебе не стоит переживать. Ты знаешь, я смогу с этим справиться, — Гвидо укоризненно покачал головой, и Саброра добавил, еще больше став похожим на подростка, который оправдывается перед родителем: — Видел бы ты, какие чудеса героизма проявила Эрна! Гвидо бросил выразительный взгляд в мою сторону и ответил: — После аннексии Карнавалдо я думал, что видел все. Но и подумать не мог, что ведьма встанет рядом с инквизитором и будет защищать людей от чудовища. Я улыбнулась, понимая, что сейчас об этом говорит весь город — и разговоров этих хватит не на день и не на неделю. — Я законопослушная ведьма, если вы об этом, — сказала я, и Гвидо выразительно поднял глаза к потолку. — Вы ведь не его невеста, я правильно понимаю? Коллега? Саброра развернул старика за плечи и мягко повлек в сторону лестницы. — Гвидо, это очень долгая история, и не для нынешней ночи. Тебе надо отдохнуть. — Не буду спорить, милорд, — вздохнул голем и добавил совсем негромко, так, что я едва расслышала: — Но вы бы все же подумали бы получше о том, кого привечаете в своем доме. Когда он ушел, то Саброра обернулся в мою сторону — только теперь я обнаружила, что стою в центре гостиной, словно забытая вещь, и не знаю, что делать, и куда себя деть. — Спасибо, Эрна, — сказал он. — Я тебе в самом деле признателен. — Надо же! — рассмеялась я. — Не думала, что вы сможете когда-нибудь поблагодарить ведьму. В усталом взгляде Саброры сверкнули энергичные огоньки. — Иди уже спать, невыносимая девчонка, — усмехнулся он. — Пока я не пожалел о своей благодарности.
Глава 4
Утром я пришла в «Белую цаплю», чувствуя себя так, словно по мне проехал автомобиль, а потом его подвиг повторил экипаж. Правая рука казалась чужой — кто-то пришил ее к моему телу небрежными стежками и решил, что и так сойдет. Несмотря на раннее утро, возле заведения уже были зеваки всех полов и возрастов. Один из них, немолодой джентльмен в белом костюме и такой же белой шляпе, осведомился: — Барышня, что же получается… вы ведьма? Я не могла вспомнить его среди тех, кто вчера наблюдал за представлением золотых рыбок, но это не значило, что он не мог наблюдать за сражением, допустим, из ресторана, спрятавшись за стойкой. — Я Эрна Уиллоу, законопослушная ведьма, — скучным тоном ответила я. — Мою регистрационную книжку вы в любой момент можете увидеть у курирующего инквизитора по запросу полиции. Вот именно, по запросу. Я не обязана показывать свои документы, кому ни попадя, просто потому, что людям приспичило сгореть от любопытства. Да, ведьмы по мнению добропорядочных обывателей это сор под ногами, но бургомистр Ханибрука был прав: у нас правовое государство. Это дает мне возможность хотя бы упоминать законы перед тем, как меня бросят свиньям или кому похуже. — Вы поймите правильно, — дама весьма впечатляющих размеров, которая держала под руку заинтригованного мной господина в белом, подхватила нить беседы, и я почувствовала внутренний холод. Когда со мной говорили вот так, то следующим номером программы было предложение собирать манатки и утрепывать без оглядки. А то ишь, чего удумала, ведьмища! Жить с порядочными людьми. Не жирно ли будет? — Вы поймите правильно, — продолжала дама. — Ваш род, как бы это сказать, гнуснопрославлен. А тут ведьма спасала людей от чудовища! Немыслимо! — Невероятно! — поддержали ее остальные зеваки. — Мы удивлены! Ведьма-спасительница! — Что удивительного, — хмуро буркнула я. — Говорю же, я зарегистрированная законопослушная ведьма. — Это было потрясающе! — дама прижала руку к пухлой груди, выражая степень своего впечатления. — Как вы бросали заклинания в ту тварь! Эрвин, я говорила тебе, что ехать надо сюда, а не в Уистоншир! Где бы мы еще такое повидали? — Это вам, барышня, — сквозь зевак протолкался неприметный человечек с таким блеклым лицом, что казалось, будто это ожила серая ночная бабочка. Он протянул мне бумажный сверток, на котором красовался герб, лев с иголкой в лапе, и объяснил: — Там фартучек, полотенце и прихватки. Я Томас Сандерсон, здешний портной. Ежели потребуется — заходите, там визитка и адрес. Да, похоже, я сумела поразить здешних обитателей не только своими десертами. И кажется, тут у меня нет врагов. Я улыбнулась, поблагодарила портного и сказала: — Сегодня будут десерты из ананасов. Надеюсь, они впечатлят вас не меньше. На том обмен любезностями и завершился. Я вошла в «Цаплю», Лука, который мариновал на кухне очередные стейки, помахал мне и, когда я переоделась и встала к своему столу, спросил: — Что это за дрянь-то была? — Понятия не имею, — призналась я. — И мне, честно говоря, страшновато. Первым делом я взялась за торт с ананасом и горьким шоколадом. Когда я училась кулинарии, то лишь по рассказам знала, каковы ананасы на вкус, и считала, что в них кислоты всегда больше, чем сладости. Но в тех плодах, которые вчера привез Марун, не было ни следа кислинки — они окутывали рот такой сладкой свежестью, что хотелось петь и танцевать. Значит, торт. Потом творожное бланманже с манго и на скорую руку кокосовые шарики с ананасом и воздушным сыром. Но сначала, конечно, торт с его тропической свежестью, нежнейшим бисквитом и сливочным кремом. Сначала я взялась за шоколадный бисквит и, взбивая масло с сахаром до пышной массы и добавляя яйца по одному, внезапно поняла, что моя рука уже совсем не болит. — А тебе местные говорили, что наш род гнуснопрославлен? — поинтересовалась я, смешивая муку, какао и соль в отдельной миске. Половина мучной массы пошла в яично-масляную смесь, и я принялась все взбивать, чтобы потом добавить сметану. — Говорили, конечно, — рассмеялся Лука. Мясо отправилось мариноваться и, вымыв руки, он взялся за рыбу. — Но знаешь, брань на вороту не виснет. Обычно говорили так: вы, ведьмачье поганое, те еще мрази, но какой стейк, какой стейк! Ум отъешь! Шоколадный бисквит отправился в духовку, и я взялась за такой же, но белый. Взбить яйца с сахаром, просеять муку с крахмалом, аккуратно перемешать с растопленным маслом и снова отправить выпекаться. Быстро, просто, но я точно знала: сегодня эти торты будут раскуплены, едва я вынесу их в зал. Пока выпекались коржи, я приготовила крем и принялась разрезать ананасы на кусочки. Запах был таким, что я едва не замурлыкала. Наверно, на запах и пришел тот человек, который заколотил в запертые двери «Цапли» — Лука вышел из кухни и вскоре вернулся в компании Саброры. Тот был похож на ищейку, которую спустили с поводка: его сосредоточенное лицо было хмурым, черты заострились, и я сразу же почувствовала себя виноватой, хотя никому ничего плохого и не делала. — Что случилось? — спросила я. Саброра прикрыл глаза, втянул носом воздух и ответил: — Нет, сюда она не проходила, это точно… Я уловил след нашей ведьмы. Сегодня она была возле «Цапли».