Снежная девочка - Кастильо Хавьер. Страница 7

Я была рада, что мы замяли тему объятий и напряжение между нами рассеялось.

– Да, но я не хочу быть как остальные. Эту тему возьмут все. Это легкая добыча. Но Кира заслуживает того, чтобы кто-то изучил ее дело без знака доллара перед глазами.

Шмоер кивнул в знак согласия.

– Ладно. Я скажу тебе только одну вещь об этой записи.

– Что же?

– Этот звонок родителей в 911…

– Что с ним не так?

– Кажется, они что-то скрывают.

Глава 6

– Девять-один-один, что у вас случилось?

– Я… я не могу найти свою дочь.

– Не волнуйтесь… Когда вы видели ее в последний раз?

– Недавно… несколько минут назад… Мы были здесь на… на параде, и… она ушла с отцом.

– Она сейчас с отцом или потерялась?

– Она была с ним… а теперь нет. Она потерялась.

– Сколько ей лет?

– Ей два, почти три. Завтра у нее день рождения.

– Понятно… Где вы находитесь?

– Эээ…

– Мэм, где вы находитесь?

– На… на пересечении 36-й улицы и Бродвея. Здесь много людей, и она потерялась. Она совсем малышка. О боже!

– Когда вы видели ее в последний раз, во что она была одета?

– Она… секундочку… точно не помню. Голубые брюки и… не знаю.

– Какая-нибудь кофта? Помните цвет?

– А, да… Розовая.

– Можете ли вы вкратце описать свою дочь?

– Она… брюнетка, с короткими волосами. Она всем улыбается. Рост 34 дюйма [4]. Она… она невысокая для своего возраста.

– Цвет кожи?

– Белый.

– Хорошо.

– Пожалуйста, помогите.

– Вы уходили с места? Осмотрели окрестности?

– Здесь повсюду толпа. Это невозможно.

– Ваша дочь была одета в пальто или куртку?

– Повторите, пожалуйста.

– Было ли на ней что-то поверх розовой кофты, которую вы упомянули? В Нью-Йорке идет дождь.

– А, да… Куртка.

– Вы помните цвет?

– Ох… белая, с капюшоном. Да, точно. С капюшоном.

– Хорошо. Оставайтесь на линии. Я сейчас соединю вас с полицией. Хорошо?

– Да.

Заиграла музыка, и несколько секунд спустя на другом конце заговорила другая женщина:

– Мэм?

– Да?

– Вы видели, в какую сторону пошла ваша дочь?

– Ох… нет. Она ушла с моим мужем и не вернулась. Она потерялась.

– Ваш муж рядом?

– Да. Он здесь.

– Можете дать ему трубку?

– …

– Да? – ответил Аарон прерывающимся голосом.

– Сэр, вы видели, в какую сторону пошла ваша дочь?

– Нет. Я этого не видел.

– Хорошо… Вы можете назвать точное время, когда это произошло?

– Не более пяти минут назад. Здесь слишком много людей. Мы не можем найти ее.

– Мы найдем ее.

– …

– Сэр, вы меня слышите?

– Да, да.

– Пеший патруль направляется на угол 36-й и Бродвея. Ждите там.

– Вы думаете, они найдут ее? – уточнил Аарон.

Где-то на заднем плане послышался голос Грейс – она что-то неразборчиво говорила мужу.

– Грейс, сейчас не время, – отрезал он.

– Не волнуйтесь, сэр. Ваша дочь найдется.

Вдалеке снова послышался голос Грейс:

– Аарон, сотри кровь.

– …

– Сэр? – позвала оператор.

– Слава богу, – сказал он.

В отдалении послышался глубокий мужской голос – это был полицейский.

– Вы родители?

Глава 7

Мирен появилась в полицейском участке в черном костюме с юбкой и пиджаком поверх белой блузки. Ее каштановые волосы были убраны в аккуратный высокий хвост. Аарон увидел из приемной, как она решительно подошла к стойке и попросила позвать его. Полицейская указала в сторону Аарона, и Мирен, подписав форму согласия, повернулась и подошла к нему с серьезным лицом.

– Идем? – спросила она вместо приветствия.

Прошел год с их последней встречи, но эта ситуация не стала для нее неожиданностью. В первые годы после пропажи Киры она то и дело встречала Аарона и наблюдала, как его все сильнее засасывает в воронку печали и отчаяния, которая поглощает все, до чего дотягивается. Но шло время, и повседневная жизнь, а также тот факт, что Мирен теперь работала в «Манхэттен пресс», привели к тому, что они отдалились друг от друга, а их встречи стали нерегулярными. Последний раз они виделись ровно год назад, в день рождения Киры, когда Аарон заявился в редакцию с воплями и обвинениями в нарушении обещаний.

– Спасибо, что пришла, Мирен… Мне некому больше было позвонить.

– Понимаю. Ничего страшного. Не нужно, Аарон. Не объясняй.

Было четыре часа дня, и движение на севере города начало приходить в норму. Парад закончился, детский смех утих, и все разошлись по домам, чтобы успеть приготовить ужин. Мирен направилась к своей машине, «Шевроле Кавалер» цвета шампанского, припаркованной на стоянке между двумя полицейскими машинами. Мирен села за руль и подождала, пока Аарон усядется рядом.

– Мне жаль, что ты видишь меня таким, – начал Аарон. От него разило спиртным, и выглядел он жалко.

– Да какая разница. Я почти привыкла к этому. – Мирен стала раздражаться.

– Сегодня восьмой день рождения Киры. Я просто… это выше моих сил.

– Я знаю, Аарон.

– Я не выдержал. Парад, день рождения, и все в один день. Столько воспоминаний. Я так виноват. – Он поднес руки к лицу.

– Не нужно оправдываться. Не передо мной, Аарон.

– Я не… Я хочу, чтобы ты поняла, Мирен. В последний раз, когда мы виделись, я вел себя как…

– Аарон, не нужно. Хватит. Я знаю, как тебе тяжело.

– Как отреагировало начальство?

– Ну, они были не в восторге. Но ты не оставил им выбора. Едва ли кому-то понравится, если отец самой разыскиваемой девочки в Америке заявится пьяным в приемную и будет кричать, что все наши публикации – выдумки, ведь ты прекрасно знаешь, что это не так, – заметила она, и Аарон отвел взгляд. У него дрожали губы и правая рука, словно горе обрело контроль над некоторыми частями его тела.

Мирен завела машину и молча поехала на юг.

– У тебя были какие-нибудь проблемы из-за этого? – спросил Аарон.

– Ультиматум. Я должна оставить дело Киры, потому что это тупик.

Аарон посмотрел на девушку и сказал таким тоном, будто давно об этом думал и наконец решился:

– Исчезновение Киры пошло тебе на пользу.

Мирен нажала на тормоз. Она и без того злилась, что ей пришлось ехать за ним и снова видеть его пьяным, особенно в этот день, но его слова ранили ее в самое сердце.

– Как ты мог, Аарон? Ты же знаешь, я сделала все, что могла. Никто больше не приложил столько усилий для поиска твоей дочери. Как у тебя хватило наглости?..

– Я всего лишь сказал, что тебе это пошло на пользу. Сама посуди… Ты теперь работаешь в «Манхэттен пресс»…

– Вон из машины, – взбесилась Мирен.

– Ну что ты…

– Вон из машины!

– Мирен… пожалуйста…

– Послушай меня внимательно, Аарон. Ты знаешь, сколько раз я перечитывала полицейское досье Киры? Знаешь, скольких людей я опросила за последние пять лет? Никто не потратил столько времени на ее поиски, сколько я. Знаешь, от скольких материалов я отказалась, лишь бы продвинуться на шаг вперед и узнать, что с ней случилось?

Аарон понял, что задел ее за живое.

– Прости, Мирен… Я просто не могу больше… – его голос надломился. – Я не могу… Каждый год, когда приближается этот день, я говорю себе одно и то же: «Давай, Аарон, в этом году ты улыбнешься хотя бы раз на День благодарения. В этом году ты встретишься с Грейс и вспомнишь, какая у вас была замечательная семья». Я проговариваю это перед зеркалом, когда просыпаюсь, но как только думаю о ней и обо всем, что мы потеряли, обо всем, что ждало нас впереди и так и не случилось, о каждой… о каждой улыбке, которую мы не увидели, – я не могу этого вынести.