Она умеет смеяться (СИ) - Семакова Татьяна. Страница 11

— Ты пропустила самое интересное.

Мы вышли на улицу, Эмир курил у машины с до того злобным лицом, что мне расхотелось подходить, открыл заднюю дверь и помог мне сесть, не оставив выбора.

— Пока ты чаи гоняла, — сказав Павел ехидно, когда мы выезжали со двора, — у нас труп умыкнули.

— Это как? — пробормотала растерянно. Такое я бы точно услышала.

— Самым нахальным образом! — ответил возмущённо, а Эмир сказал спокойно:

— Ты зашла в квартиру, я поднялся в ту, где мы были, и смотрел в окно. Сначала ты вышла, через какое-то время Исаев, а под окна его парни набежали и тачку подогнали. Он вышвырнул труп, я побежал вниз, но не успел. Пока со двора выехал, они успели погрузить и уехать.

— А что ты планировал предпринять? — спросила осторожно. — Вступить в рукопашную схватку за право обладания мертвой женщиной?

— Заучит паршиво и нет, — ответил хмуро, — хотел проводить негласно и понять, куда они ее повезут и, в идеале, зачем, — бросил на меня суровый взгляд через зеркало, а я вжалась в сиденье. — Наглый ублюдок. Увёл единственную зацепку.

— Надо понять, что за хрен с горы, — буркнул Павел, — и купить мобильный, мой в хлам.

— С этой зацепки уже даже отпечатки не снять, — поморщилась, вспомнив вид трупа. Приоткрыла окно и подставила лицо под холодный воздух, — и лица нет.

— От того ещё интереснее, на кой черт он его утащил, — сказал Эмир, а я пожала плечами:

— Возможно, просто не хотел оставлять этому божьему одуванчику.

— Так он у нас теперь рыцарь в сверкающих доспехах? — хмыкнул Павел, а я ответила резко:

— Нет. Но прежде чем свалить, он оставил ей денег.

— Продолжай и я влюблюсь, — отозвался ехидно, а я стиснула зубы.

— Вполне мог, — сказал Эмир со смешком, — просто чтобы повыпендриваться перед Линдой.

— Да хватит уже, — выдохнула раздраженно.

— А я абсолютно серьёзен. Ты ворвалась, вырубила двух мужиков, пальнула ему под ноги, засветила коленку, хоть и разбитую, но все ещё прекрасную, а после, сама едва шевеля конечностями, помогла старушке подняться, знать не зная, что она живет в нужной квартире. Даже мы ахерели с такого, парень точно поплыл, вообще без вариантов.

— Вкусы у всех разные, — ответила флегматично, — давайте ближе к делу. Мотив важен только в случае, если труп ему нужен. Представить, что он их просто коллекционирует, затруднительно, отпечатков нет, лица нет, возможно, хотел опознать по каким-то другим частям тела, а копаться на балконе не с руки.

— И что от него останется после пикирование с третьего этажа? — проворчал Павел. — Там кроме ДНК уже и взять нечего.

— Тоже вариант, — пожал плечами Эмир, — и он довольно долго ее разглядывал. Возможно, появились сомнения или решил убедиться.

— Это при условии, что не он же его там и оставил, — заметил Паша, — Ее. Не суть.

— Зачем забирать? — спросила, задумавшись.

— Чтобы не забрала ты. Или не взяла тот же образец, не вызвала полицию, могу ещё причин придумать, но тебе они все, похоже, по барабану.

— Паша, ты ревнуешь? — спросила ласково, с трудом сдерживая смех.

— Да при чем тут… — проворчал недовольно, — но не понимаю, что такого смешного было, что ты хохотала.

— Ревнует, — крякнул Эмир. — Я немного тоже. Но вообще, не похоже, чтобы это было его рук дело. Линду он не узнал, а должен был: тот, кто испортил тачки и женщину убил, предварительно узнав про документы, одно и то же лицо. Интересно, было ли в запросе свидетельство о рождении. Но, полагаю, это мы тоже не должны спрашивать.

— Если мы хоть как-то скомпроментируем салон — можно сразу лавочку прикрывать, — сказала хмуро. — Игорь выразился очень четко — мы сами по себе. Сама не верю, что это говорю, но Игорю виднее.

Эмир притормозил у магазина сотовой связи и Паша хохотнул:

— Милый, купи мне телефончик.

— И мне пауэрбанк и провод, — мяукнула с заднего сиденья.

— Как вы мне дороги… — проворчал Эмир и вышел, громко хлопнув дверью.

Предчувствие его не обмануло

Панфилов мерил широкими шагами площадку возле квартиры и замер, увидев нас. Окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы, не увидел новых увечий и заметно успокоился, дожидаясь, когда мы подойдём.

— Давно тут? — спросила между делом, открывая дверь.

— Пару часов, — ответил равнодушно и прошёл в квартиру следом за мной. — Взялся за дело о похищении, но там вообще никаких вводных. Понятно, почему они так настаивали.

— Даже выкупа не требовали? — удивилась, расстегивая куртку, а он помог мне ее снять, пристроив на вешалку в шкаф и продолжая говорить, как ни в чем не бывало:

— В том-то и дело. И это самое поганое. Мотив не ясен.

— Понимаю, — хмыкнула в ответ, — у нас с мотивом тоже явная проблема.

Я прошла в спальню, поставила телефон на зарядку и сделала пару глубоких вдохов, прежде чем вернулась к мужчинам. Делать вид, что мы просто работаем вместе было чертовски сложно. Тоска грызла изнутри, я ненавидела сестру, судьбу, вселенную и то, что мне приходится общаться с ним, но вместе с тем была благодарна этому. Не мой, но я хотя бы имею возможность видеть его, разговаривать с ним. Ещё можно позволить себе маленькую шалость — случайно коснуться его руки, проходя мимо. Одним пальцем, вскользь, испытав разряд тока, ощутив приятное тепло внизу живота, волнение, лёгкую дрожь в руках. Увидеть его на мгновение вспыхнувшие глаза и упасть в пропасть, широко расставив руки, когда они потухнут вновь, став безжизненно-печальными.

— Я начну, — сказал глухо, а я кивнула, сев за большой кухонный стол и отведя взгляд. — Заказчик — Федотов Кирилл Игнатьевич и его жена Светлана Ивановна. Дочь зовут Лилия, ей три, была похищена вместе с ее няней прямо с детской площадки. Все это засняли камеры наблюдения во дворе, есть запись. Дом многоквартирный, своя закрытая территория, обнесена забором, шлагбаум, охрана в будке. Охранник после смены не вышел, на звонки начальства не отвечает, на работу не ходит, больше никаких мер не предпринимали.

— Полиция? — спросила, переведя на него взгляд.

— Не в курсе. Сначала ждали требования выкупа, потом стало попросту бессмысленно.

— Федотов — важная шишка?

— В том-то и дело, что нет. Бизнесмен средней руки, владелец типографии, жена — домохозяйка, вообще никогда и нигде не работала, занимается бытом и ребёнком.

— И при этом имеет няню? — подняла бровь, а он развёл руками:

— Судя по ее внешнему виду, занимается она больше собой, причём чрезмерно.

— Не густо, — поморщилась, водя пальцем по столу и сосредоточенно за ним наблюдая. — Видео смотрел?

— Да. Машина без номеров, был пульт от шлагбаума или открыл охранник, но въехали без проблем. Чёрный минивэн, выглядит, как с помойки, весь ржавый и во вмятинах, но по дороге не заглох, что, вообще-то, было сюрпризом. Вышли двое из салона, на головах шапки с прорезями под глаза, один схватил няню, второй ребёнка, на все про все семь секунд. На площадке больше никого не было, погода пасмурная, мокрый снег, да и детей в доме не так много.

— А ты говоришь, вводных никаких, — чуть слышно ухмыльнулась в ответ.

— Несостыковки есть, — кивнул согласно, — например, на кой черт тащить ребёнка на улицу в такую погоду. Но тут сами Федотовы никакой странности не увидели, выходили гулять каждый день, в строго отведённое для этого время, вне зависимости от погоды. Скорее, это упрощает задачу похитителей, чем компроментирует няню.

— А она им зачем? Похитили ребёнка и дело с концом.

— И это объяснимо. Выкупа до сих пор не требовали, значит, нужно что-то другое, что так же требует время или имеет конкретную дату. При этом, ребёнку нужен уход, да и слушать день и ночь детский плач — никакие нервы не выдержат, нужен был знакомый ей человек. И от няни избавятся в первую очередь.

— Если ещё не избавились, — вздохнула в ответ и рассказала, как мы провели последние несколько часов.

— Не похоже, чтобы дела были связаны, — озвучил то, что и без того вертелось в голове, а я слабо улыбнулась в ответ и кивнула. — Исаев, говоришь? Могу выяснить, кто такой.