Эскортница (СИ) - Вечная Ольга. Страница 2

— Иначе опасно, Алин. С виду мужчины могут казаться безобидными, а как за закрытой дверью окажешься — хоть в окно сигай. Были случаи у девочек. — Наира хмурится, я по инерции следом. — С Адель — никогда. У нее база проверенная, только по рекомендациям. Сплошь бизнесмены, чиновники, судьи. Полная анонимность что с их, что с нашей стороны. Проблемы никому не нужны.

— Ясно.

— Надумала?

— Я? Не-ет.

— Шестьдесят процентов — отличные деньги. Мужчины нашего уровня щедрые. Я соглашаюсь минимум на два часа, но чаще всего сам секс длится минут пятнадцать. Остальное время мы пьем вино, разговариваем. Счет на них, разумеется. Иногда они убегают по делам сразу после. Халява.

— Не понимаю, зачем столько бабла тратить на секс! Его же везде полно! Начни встречаться с девушкой. Вряд ли у богатых козлов дефицит поклонниц. Хоть шестьдесят им, хоть восемьдесят.

— Дефицита нет, Алька. Но сама понимаешь, встречаться с двадцатилетней девчонкой втайне от жены решится не каждый мужчина. Легко нарваться на неадекватную. Эти дядечки приходят к нам за эмоциями, которые в их возрасте и при адовом темпе работы бесценны. Всё намного сложнее. Интереснее. Дело там даже не в самом сексе.

Во рту резко пересыхает, и я делаю глоток воды из бутылки. Потом еще один.

— Я про тебя скажу Адель, вы встретитесь, поужинаете. Ничего больше. Не понравится — уйдешь в любой момент. Тут никто никого не держит.

— Ты тоже можешь уйти?

— Конечно. Когда захочу. Я так и сделаю через год, вот только куплю квартиру.

— В Москве?

— Ну не в моем же Зажопинске! — прыскает Наира.

Мы понимающе переглядываемся.

Наира из какого-то поселка в Казахстане. Высокая красивая девушка. Примерно год назад мы совершенно случайно оказались в одном плацкартном вагоне, когда ехали поступать, и разговорились. Понравились друг другу. Кроме нее у меня в Москве только дядя по матери. А у Наиры... судя по всему, лишь менеджер.

— Как ты вообще нашла эту Адель? Или она нашла тебя?

— Я работала промоутером на косметике, идеально подобрала ей помаду. Адель сказала, что я могу зарабатывать больше, и оставила номер телефона. Ты же знаешь, родители не присылают ни копейки, ждут, что я буду помогать со стипендии. — Она мрачнеет. — Я бы, может, и помогала, но отец пропьет. Заработаю денег и заберу мать с сестрой сюда. Это будет весомее.

— Они же не знают?..

— Нет, разумеется! И не узнают. Только ты знаешь и Ади. Еще пара лет, и я завяжу с этим. Пойду работать по специальности, найду мужа, рожу детей. Это все временно.

— Конечно, — соглашаюсь я, не заостряя внимание на том, что еще минуту назад Наира говорила об одном годе работы. Откуда-то взялся и второй.

Качаю головой. Не то чтобы я ждала от секса чего-то восхитительного. У меня был парень, с которым мы пробовали несколько раз, но было настолько больно, что я останавливала, едва он начинал, хм, процесс. Даже и не знаю, формально я девственница или нет. Потом мы поссорились. Чуть позже расстались.

Смогла бы я перетерпеть боль и дискомфорт за деньги? Категорическое — нет. На самые отчаянные подвиги мы, девушки, решаемся исключительно по любви.

Я столько сил потратила, чтобы получить высокие баллы и золотую медаль, а потом поступить в один из лучших вузов страны. Сдавала на отлично экзамен за экзаменом. Трудилась в поте лица, чтобы стать кем-то. И уж точно не для того, чтобы торговать телом.

— Так что? Я встречаюсь с Адель завтра в обед, упомянуть тебя?

— Не нужно. Я изучаю Уголовный кодекс и знаю, что это противозаконно. А спрашиваю, потому что за тебя беспокоюсь.

Наира смеется.

— Вы, юристы, нужны не для того, чтобы знать законы. Зазубрить способен любой дурак. Вы должны помогать простым людям эти законы обходить!

Тоже смеюсь.

— Я буду честной. Крутой. С идеальной прической, в костюме. На шпильках. Буду заходить в здание арбитража, как к себе домой. Прошлое шлюхи точно ни к чему. Ой! — спохватываюсь. — Ты только не принимай на свой счет.

— Алиночка, успокойся, у меня нет комплексов. Я не какая-то там дешевая шалава. Мои клиенты — известные мужчины, которые платят за то, чтобы ко мне прикасаться. Ты же чуть не сделала это за бутылку пива!

— Эй! Я вообще-то любила Динара! И то, что он угостил меня пивом, не значит, что купил!

— Я тоже всех люблю! Просто обожаю! Завтра бежим?

— Я бы с радостью, но у меня собеседование в юридической фирме «Осадчий и партнеры»*. Мечтаю попасть туда на летнюю практику.

— Это круто?

— Очень! Хотя шансов мало. Думаю, они равняются нулю, учитывая, что я пока никто.

— Тут ключевое слово «пока».

— Да, именно. Опыт будет хороший. Подышу с ними одним воздухом, напитаюсь умом. Поглазею. И... ты не против, если я надену тот твой брючный костюм? — Свожу брови вместе. — Буквально на пару часов.

Наира упирает руки в бока, хмурится. А затем смягчается и смеется:

— Конечно, можно, моя честная «не шлюха»! Тетя Наира поможет и одолжит одежду, купленную на грязные деньги. Тетя Наира насосала!

— Перестань! — смеюсь я, тоже развеселившись. — Я так не думаю.

— Знаю. Давай уже заканчивать и ко мне! Устроим показ мод.

___

Осадчий - адвокат, герой книги книги Сломанная защита.

Глава 2

В кабинете довольно прохладно, я зябко потираю плечи и ежусь. Зубы стучат, мышцы сокращаются в попытке согреть тело. Борюсь с собой, опасаясь показаться невежливой. Дверь резко распахивается, заходит мужчина. Я вижу крупный силуэт, но лицо остается в тени. Тут же вскакиваю и представляюсь:

— Драгунская Алина Мирославовна. Добрый день. Я жду Андрея Евгеньевича, я его новый ассистент.

Пульс частит. Андрей Евгеньевич Осадчий — мой абсолютный кумир, я со школы мечтала попасть в его юридическую фирму. Обычный человек из простой семьи учителей, как и я. Он добился невероятных высот уже к тридцати. Я об стенку разобьюсь, но сделаю так же.

— Привет, Алина. Знаешь, в чем будут заключаться твои обязанности?

Распечатка, сканирование, разбор доков по папкам?

— Да, вполне.

— Это хорошо. Раздевайся.

— Что?

— Глухая? Или ты думала, будто способна на что-то большее? Снимай платье или выметайся отсюда.

Швыряет в пот, тело покрывается ледяной испариной. Я тянусь к молнии на платье, пронзает дикий страх. Открываю глаза в полной темноте и пялюсь в черноту. Холодно. Трясет от холода! Где одеяло? Никак не могу нащупать.

Это ж надо такому присниться! Бедный мой разум. Видимо, сказалось нервное перенапряжение: прошлый вечер с Наирой, ее истории из жизни наложились на утреннее собеседование в юридической фирме, где все прошло быстро и банально: я переговорила с помощницей Осадчего, оставила контакты и ушла, находясь в полном восхищении от здания и атмосферы в его стенах. Самого Андрея Евгеньевича не видела, разумеется. Меня дальше приемной не пустили. А тут такое! «Раздевайся».

Треш.

Но как же некомфортно! Неужели я от страха настолько вспотела? Трогаю простыни — они мокрые и ледяные. Натурально мокрые. Соскакиваю с койки и включаю свет: Вера и Соня делают вид, что крепко спят. Трясет. Отопление в городе выключили еще на той неделе, и в комнате дубак. Одеяло валяется в дальнем углу.

Матрас пропитался насквозь.

Меня опять облили во сне.

Слезы наворачиваются. Время — полночь, обычно я рано встаю и рано ложусь. Сплю крепко как сурок. Створка моего шкафчика закрыта неплотно. Сердце рвется.

— Алина, выключи свет! Сколько можно издеваться?! — жалуется Вера, невинно потягиваясь. — Я жалобу на тебя накатаю!

Я кидаюсь к шкафу, открываю, щупаю ткань дико дорогого костюма, что взяла у Наиры. Черные пиджак и брюки в белых мокрых разводах.

Накатывает отчаяние.

— Боже, за что? А если с вами так?

Решительно открываю соседний шкаф, чтобы так же испортить их одежду, но соседки махом спохватываются. Соскакивают с кроватей и вдвоем кидаются на меня.