Парень подруги. Ты не для меня (СИ) - Безрукова Елена. Страница 2

Мир перевёл взгляд на меня. Стал опять смотреть на мои губы. Я решила воспользоваться ситуацией, пока он неожиданно залип, резко вытянула руку и выхватила телефон из его пальцев. Не веря в свою удачу, стала нажимать кнопки и услышала мягкий смех над моим ухом.

— Он заблокирован, Синеглазка, — сказал мне Мир, насмешливо глядя на меня. — Ничего не выйдет без пароля. А я тебе его даже за поцелуй не скажу. Может быть, чем-то более горячим выпросишь его… Можем договориться.

Мирослав поиграл бровями. Я же почувствовала себя круглой дурой. Такая злость накатила, что я чуть не швырнула этот телефон об пол. Или ему в башку.

— На, — протянула я ему обратно аппарат. Ведь без пароля он просто кирпич.

— Спасибо, — улыбнулся снова Мир и забрал смартфон. Убрал его в карман джинсов. Снова прижал меня к стене. Ну, как прижал… Он просто подходит слишком близко, заставляя меня дрожать и вжиматься в стену, потому что оставлял между нами буквально считаные сантиметры. — Но ты всё равно наказана за воровство. Два поцелуя.

Да где же он учился этому непроходимому свинству!

— Мир, — робко повела я плечом, как бы желая избавиться от этого плена тела. — Ну зачем тебе именно это? Это нехорошо же, поцелуи — очень личная вещь.

— Стасика же целовала, — изогнул он бровь. — Чем я хуже?

Специально унижает преподавателя сейчас. И меня. Словно я шлюха какая-то. Одного поцелую, потом другого, а потом и дальше пойдём… Неприятно так стало… Впрочем, вся эта ситуация одно сплошное "неприятно".

— Стас мне нравится, — ответила я, смело подняв на него глаза. — А ты — нет.

На его лице не дрогнул и мускул. Только в глазах что-то вспыхнуло, такое тёмное и неизвестное мне, что мороз пошёл по коже. Стало трясти ещё больше. Что это с ним происходит? Ему что — так важно мне нравиться? Зачем? Неожиданно Ланской сам нарушил ту границу, которой ещё придерживался до моих слов. Протянул руку, крепко сжал пальцами мой подбородок и поднял его вверх, заглядывая в мои глаза.

— Я устал, — сказал он. — Устал с тобой спорить. Устал болтать бессмысленно. Или ты делаешь то, что я прошу, или я пошёл.

— Мир, — спросила я, глядя на него из-под ресниц. — А зачем тебе мои поцелуи? Разве тебе не с кем целоваться?

— Есть, конечно, — фыркнул он. — Просто что с тебя ещё взять-то? Кроме анализов.

— Просто я тебе нравлюсь, да? — посмотрела я в его лицо. — Ну признайся тогда.

Сморозила лютую чушь. Задеть хотела. Кажется, неожиданно для меня, получилось. Красивое лицо парня стало похоже на маску Джокера. Так он улыбнулся. Даже оскалился.

— Ой, не могу… — отпустил он моё лицо и смеялся он на всю аудиторию. А потом снова вылупился на меня так, что я отчаянно стала жалеть, что не умею ходить сквозь стены. — Много ты на себя взяла, Диана, — сказал он, снова намеренно близко подходя ко мне, аж дышать почему-то становилось тяжело. — Ты просто моя забава, которую я не намерен отдавать другим, ясно? И ты будешь делать, что я скажу. Прыгать так, как я скажу и так высоко, насколько скажу тебе я. Иначе… Твой Стасик опозорится по полной и потеряет работу. Тебе тоже я славу на весь институт обеспечу. Славу дурочки, которая вешается на препода.

— Придурок! — вспылила я и с силой толкнула его в грудь. Потом вдруг озверела, вошла во вкус, и заколотила кулаками по его животу, груди, плечам… Может, хоть сбежит, решив, что я неадекватная? — Ай! Мир…

Ласнкой напугал меня. Он ухватил меня за запястья и жёстко вернул меня на место, слегка прижав к стене снова. Меня колотило от злости и….страха.

— У тебя последняя попытка, — сказал он, уже отбросив все шутки в сторону. — Ну, Синеглазка? ЦЕЛУЙ.

— А сиськи тебе не показать, а? — зло спросила я.

— А чё — можешь, да? — изогнул Мир бровь. — Я только за!

— Мечтай! — Снова пихнула его в бок от отчаяния.

— Ну ладно, — отпустил он меня и отступил. При этом холодные глаза так и приковывали к стене взглядом. — Пойду я к ректору тогда. А ещё скажу режиссёру, что ты не придёшь на прослушивание.

— Мир, — разволновалась я. — Это… удар ниже пояса.

— Ну, ты не хочешь делать то, что я прошу. Значит, я пошёл.

Он уже развернулся ко мне спиной и, подобрав сумку, которая в момент нашей перепалки и борьбы у стены упала с его огромного плеча, отправился к выходу.

2

— Стой, — сказала, приняв решение. Кажется, выхода у меня нет. Мышеловка захлопнулась, прищемив мне хвост. Хоть пищи теперь!

Он обернулся. Вопросительно поднял вверх брови. Остался стоять почти у самого выхода. Я заставила свои ноги двигаться. Дошла до него и остановилась в полушаге. Подняла голову вверх, чтобы заглянуть в его лицо. Господи, ну какой же огромный и высокий, мне придётся прыгать, чтобы его поцеловать!

— Обещай, что об этом никто не узнает, — сказала я. На самом деле готова была сейчас нести любую чушь, лишь бы время оттянуть. — Ни единая живая душа.

— И даже мёртвая не узнает, — клятвенно пообещал он, положив свою огромную лапу себе на грудь. Слава богу, что не мне.

— Очень смешно, — не удержалась и скривилась я. — Ты просто бог юмора.

— Да я и не шутил, вообще-то, — свёл он брови вместе. — Так что? Ухожу или как?

— Или как.

— Тогда делай.

— Сейчас, мне надо собраться с мыслями.

— Стасика-то сразу поцеловала. Не нужно было собираться? — съехидничал он.

— Подслушивал?

— И подглядывал, — не смутился Ланской.

— Так я же тебе сказала уже, что Станислава поцеловать было моё желание. А этот поцелуй с тобой — исключительно твоё. Мне нужно как-то привыкнуть, что ли…

— А мне кажется, кто-то пытается меня водить за нос? — вгляделся в меня Мир.

— Нет, ты что? — подняла я брови вверх. — Ни о чём таком совершенно не думала.

— Ты хорошая актриса. Наверное, — ухмыльнулся он. — Узнаем в понедельник это. Возможно. Но твою фальшь я чувствую, Синеглазка.

Поджала губы. У меня кончилась фантазия, чтобы и дальше болтать и отвлекать его разговорами.

— А это всё, что я должна сделать? — спросила его я. — Один поцелуй? И ты удалишь фото?

— Во-первых, уже два поцелуя — за попытку спереть мой телефон, — нагло усмехнулся он. — А во-вторых, я не стану удалять фото. Будешь мне прислуживать, пока мне не надоест.

— Да пошёл ты на хрен! — взбесилась я.

— Хорошо, — кивнул он. — Только не “на хрен” — это уж скорее светит тебе… когда-нибудь, а в ректорат.

Он снова повернулся спиной и сделал шаг к двери.

— Р-р… — зарычала я и снова сжала кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней. — Ладно! Ненавижу тебя, придурок, шантажист, долбаный мажор, считающий себя повелителем мира, думающий, что все кругом от тебя текут, и моральный урод, но…

— Какой страстный монолог, жаль, тебя сейчас не видит наш режиссёр — он бы оценил, — заломил он одну бровь, с любопытством наблюдая за моим приступом бешенства. — Но-о?

— Но я тебя… Короче, сделаю.

На это раз Мирослав подошёл сам. Встал непозволительно близко. Я же дышала как паровоз в районе футболки на его груди, не решаясь поднять глаза на него.

— Мои губы выше, — сказал он и поднял мой подбородок вверх.

Серые глаза смотрели в предвкушении, парень приоткрыл губы, уже, должно быть, мечтая о том, как я скольжу по ним своими… Чёрт, ну и как я это сделаю? Закрыла глаза и подставила губы ему. Три секунды я потерплю… Он понял, что на большее я не решусь, но остался доволен и этим, не стал отказываться. Моих губ коснулись его губы — горячие, но неожиданно мягкие. Он застыл на месте, словно пробуя на вкус этот миг. Сделал несколько движений по моим губам и вновь застыл. Мышцы на крупном теле напряглись разом, словно он не целуется, а собрался прыгать со скалы… Большие руки легли на мою талию, и он стал тянуть меня к себе ближе, буквально впечатав меня в себя.

— Вы нормальные вообще? — услышала я за спиной Мирослава голос Станислава. — Нашли место для поцелуев!