Сердце воина (СИ) - Майер Аврора. Страница 8

Вдруг на пути к дереву что-то заиграло на солнце. Снег искрится? Нагнулась и посмотрела. Это был какой-то странный медальон или кулон, не ясно, внутри — драгоценный камень. Я взяла его в руки, и, кажется, он изменился в цвете, почувствовав моё тепло. Подумала сразу о каких-то магических талисманах. Но ведь всё это бред и полная чушь? Всю дорогу не сводила с него взгляда, а он будто хотел показать себя во всей красе и менял цвет от жёлтого до огненно-красного. Точно пытался меня разубедить в том, что он обычный. Вещицу принесла домой и спрятала к себе под подушку. Решила вернуться к тренировкам, чтобы не терять время, а его рассмотреть поближе потом. А то сейчас опять придёт сосед, и при нём уже не постреляешь. Мы так с ним и не смогли нормально общаться. Просто жили рядом, и каждый выполнял свои обязанности, которые он распределил. Я тактично не спрашивала, когда он свалит, ну, а мои планы были очевидны. Каждое утро я совершала ритуал, который меня приближал к побегу отсюда, ничего не скрывая, я отмечала крестиком прожитые дни. И с надеждой и радостью смотрела на календарь, потому что всего 30 дней оставалось до светлого момента. Я уже почти на чемоданах. И каждый день только и живу в ожидании.

Глава 9. Дани

Алекса

Закончив упражняться с оружием, решила прогуляться. Задумчиво шла к обрыву, чтобы насладиться видом. Проваливалась в мокрый снег. Это было неприятно, поэтому старалась прыгать с островка высохшей земли на островок. К сожалению, их ещё было совсем немного. Тёплый ветер приятно обдувал лицо, и хоть под ногами было ещё полно холодного снега, хотелось снять шапку, растрепать волосы и стать навстречу ветру. Так и сделала, закрыла глаза и отдалась во власть приятных мягких потоков. В полной тишине, ничто не нарушало моего единения с собой. Даже Дани не суетилась вокруг и не просила с ней поиграть, как обычно. Она где-то шарилась по округе, радуясь, как ненормальная, что наконец-то может бегать где угодно. И то, что домой она возвращалась полностью мокрая, её совершенно не смущало. Забиралась в тёплое место рядом с печкой и сушилась.

Потеряла счёт времени. Когда же открыла глаза, то перед ними летали солнечные мушки от того, что слишком долго смотрела на яркий свет, пусть даже и с закрытыми глазами. Повернулась и решила — пора возвращаться домой, сейчас уже придёт сосед, и вроде как я его должна покормить. Вдруг совсем рядом, сбоку от себя увидела огромное тёмное пятно, которое шевелилось. Глаза ещё не до конца привыкли, и я пыталась рассмотреть, что это. Осознание пришло очень быстро, и сразу кинуло в жар и холод одновременно. Медведь уже шёл в моём направлении. Что делать? Я обернулась назад, в надежде найти спасение, но там был лишь крутой обрыв. Это не выход, а верная смерть. Хотя всё же лучше, чем быть разодранной животным. Я медленно отступала, а медведь, заметив мои движения, рычал и ускорялся. Отец говорил: если бежать некуда и без вариантов на победу, то есть если ты без ружья, надо притвориться мёртвым. Легко сказать. Но мне проще спрыгнуть с обрыва, чем лечь сейчас и ждать своей участи. Но всё же, борясь сама с собой, я медленно опускалась на колени, а потом легла на спину. Закрыла глаза, но остановить дрожь в теле не могла, меня трясло от страха, словно одинокий, высохший лист на ветру. Думала только об одном, хотелось умереть сразу и не мучиться. Ведь медведи и не едят людей. Или едят в исключительных случаях, но скорее всего я забрела на его территорию и он просто хочет от меня избавиться. Самое страшное, если покалечит и я останусь тут истекать кровью.

Вдруг откуда-то издалека послышался лай Дани, она неслась со всех ног и рычала. Я открыла глаза, медведь был совсем рядом, но лай собаки отвлёк его, и он уже не смотрел на меня. Дани сразу бросилась на него и вцепилась в горло, он лапой со всей силы отбросил её. Она ударилась о дерево и упала в снег. Тут прямо в горло медведю воткнулась стрела. Он рухнул навзничь. Я закрыла глаза и плакала, не в силах подняться. Откуда-то из сугроба проскулила Дани, и я мигом кинулась к ней. Мои руки до сих пор тряслись, и я не владела своим телом, но на раздумья времени не было. Вытащила, она скулила, но была жива. Гладила её и обнимала и жалела, что она не умеет говорить. Так хотелось узнать, что у неё болит. Подоспел Кир, в руках были лук и меч, а на груди висел медальон, который я сегодня нашла. Но было не до удивления. Он донёс Дани до дома. Сел перед ней, прощупал её, погладил и сказал:

— Она не выживет. И будет долго мучиться, если…

Смысл этих слов до меня дошёл не сразу. Если не обезболить, не сделать операцию, что ещё?

— У меня нет ни лекарств специальных, ни инструментов. Но можно попробовать те, которые используют для людей.

Я быстро тараторила, боясь потерять драгоценные минуты. И с надеждой смотрела на Кира.

— Ты не поняла. Она не будет жить. У неё травма, не совместимая с жизнью.

Мне было непонятно, как вообще Дани может не быть? Она со мной с десяти лет, и без неё я просто не представляла своё существование.

— Ты что, ветеринар? Ты же ничего не помнишь! Забыл? — сказала я со злостью и, оттолкнув его, легла рядом с собакой. Она часто дышала и скулила. А мне хотелось её обнять ещё сильнее, будто это и вправду могло ей помочь. Но вместо этого она только сильнее скулила, потому что, видимо, я ей делала больно. Слёзы так сильно лились из глаз, что я ничего не видела перед собой и отказывалась верить в происходящее. Кир сидел рядом и тихо сказал:

— Ей очень больно, а ты делаешь только больнее. Смирись и отпусти её.

Я смотрела на него и не верила, что он говорит серьёзно.

— Ты понимаешь, я одна, у меня больше никого нет, кроме неё! Я не могу! Я не могу её потерять!

— Попрощайся и выйди. Я всё сделаю. Нет другого выхода, она всё равно умрёт через два-три дня, но всё это время будет испытывать такую адскую боль, что тебе и не снилось.

Я сидела и рыдала, в беспамятстве прижимая тело подруги. Она спасла меня ценой своей жизни, а я… Я ничем не могу ей помочь! Кир вышел, я просто пролежала рядом с ней всё это время, наслаждаясь последними мгновениями вместе. Поцеловала её и выбежала из дома.

Хотелось совершенно добровольно сброситься с чёртового обрыва и прекратить весь этот ужас! Я сидела на пороге, закрыв уши, чтобы не слышать никаких звуков преступления, а слёзы текли, словно ждали команды всю жизнь и теперь решили опустошить весь запас. В душе была такая пустошь, что даже тропический дождь не смог бы исправить ситуацию.

Вышел Кир. В своей одежде, со своим оружием. Прошёл мимо, и казалось, если бы я его не окликнула, просто ушёл без слов.

— Ты куда?

— Я ухожу домой, — коротко сказал он, повернулся и пошёл. Я равнодушно провожала его удаляющуюся фигуру взглядом. Он шёл уверенным, целеустремлённым шагом.

Не знаю, сколько я просидела на улице, а когда зашла в дом, не смогла пройти дальше тела собаки. Легла с ней рядом и провела всю ночь в таком положении. Мне не хотелось ни пить, ни есть, ни жить. Так плохо мне не было никогда, казалось, тело и душа разъединились и уже никогда не будут вместе. Раньше я никогда не сталкивалась со смертью, она всегда была где-то далеко, у кого-то постороннего, и казалась нереальной. Мама умерла, когда я ещё совсем была крошкой. В смерть отца я не верила и надеялась на встречу. Но оказалось, принять конец близкого очень тяжело, разум отказывается осознавать безысходность положения.

Утром легче не стало. Но мучить и дальше бедное животное не хотела. Я должна была похоронить её. Это последнее, что могу для неё сделать. Эта мысль придала силы. Хотелось выплеснуть все свои эмоции вместе с этим ритуалом. Нашла подходящее место. Но когда принялась копать, поняла, что земля сильно промёрзла и совершенно не поддаётся. Долбила её лопатой, топором, впивалась руками, но продвинулась лишь незначительно. Слёзы бессилия текли ручьём. Я такая ничтожная, ничего не умею, и даже достойно проводить в последний путь не могу. Сидела вся в грязи, с отсутствующим взглядом и опустошённым сердцем. Побрела домой, свалилась на кровать в одежде. Было холодно. Дом не топился около суток. Умереть от холода было бы хуже некуда, тогда смерть Дани совершенно напрасна. Этого допустить я не могла. Пошла к дровянику, Кир завалил его полностью. Хоть какая-то от него польза. А был ли он? Может, он плод моего воображения? Может, я просто с ума сошла и у меня появился вымышленный друг. Хотя друг ли он? Что за друг, который оставил в такую тяжёлую минуту. Мысли бессознательно сменяли друг друга. Когда я разжигала печь, пришла идея! Разжечь костёр на земле и прогреть её! Так и сделала! Загубив кучу печных дров, я всё же прогрела землю. Всё получилось. И Дани может спать спокойно.