Жестокий спаситель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 7

Спутник аж встал, как будто перед ним выросла стена. Затем вновь пошёл, махнув рукой и сопровождая телодвижение объяснениями:

— Боги… выкинь их из головы. Они могущественны, но бесполезны.

— Почему?

— Ну…, — Крюгер поморщился как от кислятины, ускоряя шаг, — Назови это гордыней, если хочешь. Как ты правильно заметил, их — много. А боги, если ты, помнишь, ревнивы. Какие бы катастрофы не случались в истории Кендры, что бы не происходило, боги никогда не откликались на массовые призывы, даже если вся их паства встречалась с риском полного уничтожения. Это как принцип. «Я вам не помогу, потому что вы недостаточно в меня верили». Аналог корпоративного договора, профсоюза, небесной кары… в общем, как тебе будет угодно.

— Они дозированно влияют на реальность, всегда рассчитывая получить больше, чем тратят поначалу, — неожиданно сболтнул я, озвучивая всплывший в голове кусок чужих знаний, — Это… игра. Их игра. Проигравший, то есть, сделавший неудачную инвестицию, которая увела его ставку в минус, теряет во влиянии и авторитете. Теряет… очки.

— Что? Правда?! — выпучился на меня кид.

— Д-да, — неверяще посмотрел я на него, — Там по коэффициентам. То есть, если ты «сыграл» ниже, чем 1 к 50, то тебя считают чмом, но за спиной. Сыграл пару раз в минус — всё, ты ничтожество, говорят в лицо, не пускают на порог. Фигурально. У них там социум, Крюгер. Он построен на этой игре. Поэтому наш механический бог на местные пантеоны всегда срать хотел, они гарантированно не прервут игру. Даже если всему миру будет угрожать геноцид. Про Ахиола знаешь? Так вот, этому богу просто не повезло. Он дважды ушёл в минус в их игре, а затем, провернув крайне сложную и многоходовую комбинацию с вводом дополнительных догм для своей паствы, ошибся всего в одном разумном. И «проиграл» в третий раз. Затем ушел, пал.

— Вот же сраный мир! — зло сплюнул лысый, — Я думал, что хуже быть не может!

— В словаре напротив фразы «Дерьмо случается», я бы написал «Кендра», — в тон ему ответил я. Дальше шагали молча.

Путь наш лежал за городок, в место, подобное тому, где мы первый раз с Крюгером и повстречались. Притоны на отшибе штука популярная. Легко организуются, никакого контроля входящих и выходящих со стороны властей, зато полный со стороны хозяев. Прийти может кто угодно и откуда угодно, а также этого кого-то вполне могут вынести и закопать или отправить на корм рыбам. Полиция довольна — в городе меньше темных личностей, бандюги довольны, потому что к ним целый рейд собирать надо, а этого почти никогда не происходит. Законно-беззаконное место этот ваш притон.

Еще один милый и нужный лично нам нюанс подобных заведений — никто не будет плакать по завсегдатаям.

— Я туда, а ты тут, — гениальность стратега поперла из меня бурной струей, как только мы влезли на холм, с которого было хорошо видать местную «малину, — Если вдруг чё, ты ага. Да?

— Иди уже, — закатил глаза Крюгер, изымая из кобур свои револьверы, тоже, надо сказать, паршивые, — Только запоминай всё внимательно, чтобы мы больше такой ересью не страдали.

— Весь этот мир — ересь! — важно проговорил я, устремляясь вперед. Может, книжку когда-нибудь напишу про свои приключения. Назову её очень пафосно. «Дебилиада». Ибо пофигу, тут Гомера нет.

Входил в местную блат-хату я без особого пафоса, лишь оставив на голове свою прекрасную шляпу. Чай не церковь. Конура, в меру грязная и в меру просторная, уже была забита разными творческими лицами, плющащими зады об лавки, а рожи о кружки. Морды были, безусловно, преступными, но, к моему удивлению, отнюдь не только мужскими. Так и запишем: женщины-гномы склонны… к чему они там склонны? Да неважно. К измене закону. В общем, было тут порядка полутора десятков голов. То, что нужно.

Дошагав до стойки с обитающим за ней хозяином, тоже гномом, я, вместо того чтобы заказать чего-нибудь, как приличный бандит, вместо этого подпрыгнул с переворотом, метя задом на столешницу этой самой стойки. Плюхнулся на неё с отчетливым стуком, а затем, продолжая привлекать всеобщее недоуменное внимание, потянулся обеими руками к голове. В одну лапу шляпа, в другую маска, больше рук нет, опасности никакой, народ смотрит на идиота, идиот смотрит на народ.

— Ну, привет, народ! — улыбнулся я всем лицом, — Выпьем?

Как по заказу, бармен вместо того, чтобы пихнуть меня под наглый зад и согнать со своей рабочей поверхности, решил оббежать стойку и посмотреть в щавло тому, который выдал такой перфоманс. То есть, бесплатно присовокупился ко всей остальной публике, воткнувшей взгляды мне в прекрасный фейс.

…и замершей. Кажется, они забыли, как дышать.

Нет, не кажется.

Полминуты спустя две гномки почти одновременно упали на пол. Причем очень жутко упали, оседая, но помогая себе руками так, чтобы даже лежа смотреть на меня. Меня продрал мороз по коже.

— Дышите! — попробовал я исправить стремительно ухудшающуюся ситуацию прямым приказом.

Трое бандюг, включая пожилого бармена, сипло и жадно задышали. Остальные пребывали в полном ступоре, не отрывая от меня взглядов. Недолго, вскоре они начали падать на пол тем же жутким образом. Глаза первых двух упавших гномок уже остекленели, а сами они начали остывать. Ну и дела…

— Сесть!

Бармен сел на задницу, остальные два отброса общества остались стоять. Я попробовал еще несколько простых команд. Двое не реагировали. Тогда я запретил дышать. Это сработало со всеми тремя, хотя хозяин этой пивнушки, а может быть, только его подсознание, боролись с навязанным смертельным приказом. Гном, не отрывая от меня взгляда, издавал еле слышные утробные звуки, икал, пытался вздохнуть. Но не мог.

Я тихо шепнул ему на ухо приказ дышать, внимательно наблюдая за другими подопытными. Те умирали от удушья, но не шевелились. Затем они повторили историю усеивающих пол таверны трупов. Бармен жил.

Так, будем рассуждать разумно. Стелле хватило лишь секунды и взгляда мельком, чтобы у красноголовой полугоблинши сорвало тормоза. Да, она не застывала как зомби, но возбудилась так, что еле выдержало её собственное тело. Элексир живительный заливал с горкой, как бы забыть это зрелище. Отошла, кстати, потом довольно быстро, лишь кидала неадекватно обожающие взгляды на моей наголовный мешок, да все пыталась как-то сделать приятное. Было понятно, что почти любую просьбу выполнит с радостным писком. Потом её отпустило достаточно, чтобы зарядить Крюгеру по морде кулаком. Ну, то есть она его вообще заметила. К прилету в этот городишко нашу мисс Кайзенхерц уже попустило до её обычного состояния. Но! Она ко мне привыкла к уже красивому — раз, видела секунду — два, внезапного сильного впечатления не было — три.

С местными все иначе.

— Укуси себя за жопу! — велел я бармену, а сам, присев, начал наблюдать за происходящим. Не глумления ради, а только ради шкурной необходимости узнать пределы моей выдающейся харизмы.

Она работала. Гном, елозя на полу, честно пытался выполнить приказ, щерил зубы, даже клацал ими, напрягал тело, но… не нанося себе вред. Кажется, даже не напрягался в полную силу. Крутился, сгибался, экспериментировал, причем все медленнее и медленнее. Как-то сразу стало понятно почему — приказ вынуждал его действовать, сосредоточив внимание на своей заднице, а не на моем потрясающем лице, вот его и начало попускать. Хорошо, так и запишем — опытный лавочник, чья профессиональная деформация как раз в оценке лиц, обладающий большим жизненным опытом, очень быстро привыкает после первого впечатления. Возможно даже скоро начнет сопротивляться.