Крутой опер - Черкасов-Георгиевский Владимир Георгиевич. Страница 54

Глава пятая

Кострецов пошел к Ситникову.

Петя, увидев его на пороге, произнес:

— Слыхал, слыхал уже о твоих новых подвигах, живец! Быстренько киллеры от заглота такого дохнут. Всех подсек!

— Последний погиб случайно, — возразил Сергей, — не хотел я этого. Это он, гад, Лешу Бунчука убил. Надо было б его допросить. О том, что Осиповский велел ликвидировать Бунчука, мне Яша Тундра намекнул.

— Яша прорезался?

— Да, пытался по телефону уладить со мной отношения, перед тем как совсем слинять. Рассказал, что кличка у Осиповского среди его бандитов — Оса.

— Удачная кликуха, — оживился Петя. — Майор на осу вполне походит: удлиненный и кусачий. Чего еще Тундра сказал?

— Больше ничего. Хотел меня купить сведениями о гибели Бунчука, но не вышло у него. Надо добираться и до этого хищного стукачишки. Чем он лучше бандитов Осы?

— Правильно, Серега, что на сделку не пошел. Всякая шелупень своим говном тор-гануть норовит. Пусть знает свое место. Не все ж у нас осы полосатые.

— Конечно, — улыбнулся Кострецов, окинув взглядом могучего Петю, — есть и шмели.

Ситников с достоинством спросил:

— А что, плохо я нажжужал?

— Еще пожужжать придется. К Осиповс-кому у меня Вика приставлена. Сразу сообщит, если что новенькое. А мы с тобой давай прикинем, как нам и Яшу не упустить.

— И нашего Яшу, и гуоповского Ашота! — Петя потряс ручищей. — Оба преступники. Хватит им стукачеством отмазываться. Откуда у Ашотки на даче денег склад?

— Вот и насадим обоих на один крючок — на эти денежки. Сейчас я к Ашоту за бабками Ворона пойду. А потом ты заруливай и лепи про Яшино дачное местонахождение. Ашот спасать свои деньги во «Фламинго» кинется. А дальше увидим, что из их разборки выйдет.

— Не что, а кто, — усмехнулся Петя. — Как бы не перебили друг друга.

— Это, Петро, их проблемы. Пускай осы окончательно перекусаются, а мы потом итог подведем. Ашот у нас на оплате киллера Ворона завязнет. А Яша — на организации убийства Молота. Повяжем эту парочку, еще что-нибудь раскопаем.

Они обсудили сценарии бесед с Ашотом.

Кострецов прошел по Сретенке к закусочной Ашота. Перед тем как войти, он по-блатному сдвинул борта куртки к плечам, набычился — для пущего бандитского шика — и вразвалку заявился в зал.

Ашот увидел его из-за стойки. Вышел оттуда, кивнул в сторону подсобки и сам в нее направился.

Капитан проследовал за ним.

В подсобке Ашот гостеприимно указал Сергею на диван, поставил на стол коньяк. Сказал, подмигнув:

— В рабочее время только коньячок теперь употребляю, честное слово. Почти завязал с марафетом.

Перед Вороном он хотел выглядеть «со-лидняком», словно извиняясь за их первое, близкое знакомство, когда Сергей помогал ему уколоться.

— А у тебя и вид совсем другой, Ашот. Будто бы помолодел, — искренне сказал Кострецов.

— Снимай куртку, понимаешь. Посидим, рассчитаемся, выпьем.

Собираясь помочь Сергею, он схватился за его раненую руку. Тот сморщился от боли.

— Полегче, Ашот.

— Что с плечом, дорогой? — обеспокоенно спросил Ашот.

— Да я ж тебе толковал, что несладко мне на Москве. Вот, подстрелили.

— Кто?

— Думаю, люди Яши Тундры. Разнюхали обо мне по замоченному у Тундры в доме напарнику. Прижали тут на одной блатхате.

— Что ты говоришь! — Лицо Ашота исказилось в трагической гримасе. — Неужели эта паскуда все шустрит?

— Выходит, так, Ашот. Поэтому выпивать у меня времени нету. Давай бабки, и я с вашего города канаю.

Ашот прошел к сейфу, извлек оттуда пакет с восемью тысячами долларов. Положил его перед Сергеем на стол.

Сел и с забегавшими маслинами глаз пробормотал:

— Ворон, какие же у Тундры могут быть люди? У него только Толяныч надежный был.

— Какие? — переспросил Сергей, засовывая деньги в боковой карман куртки. — А такие же, как у тебя на него объявились. Ты меня на него нанял, а он — других.

— Расстроил ты меня, дорогой.

— А я, Ашот, еще больше расстроился. Едва отстрелялся от них. Ну, бывай здоров!

— Погоди, Серега. Как думаешь, сам Тундра на Москве?

Кострецов изобразил задумчивость. Потом сказал:

— Нет. Иначе бы он сам захотел со мной разобраться. Руководит откуда-то киллерами. Но я уж, извини, боле с ним воевать не стану.

— Я тебя и не прошу. Рад, что ты живой, честное слово.

— Ты о себе подумай, — сказал Сергей, вставая. — Те мокрушники пока за мной бегают, а завтра за тобой придут.

Он ушел, оставив Ашота в отчаянном раздумье.

На улице Кострецов кивнул Ситникову, притулившемуся на противоположной стороне Сретенки.

Опер Ситников не торопясь пересек улицу, вошел в закусочную и направился к подсобке. Открыл дверь.

Ашот поднял к нему печальное лицо.

— Ашот, опять ты смурной. — Петя развел руками. — А последний раз королем был.

Армянин вяло пошевелил пальцами.

— Яша Тундра по новой за меня взялся, понимаешь.

Ситников сел на диван, положил ногу на ногу. Заинтересованно спросил:

— А ты откуда знаешь?

Ашот из-за такой постановки вопроса еще больше встревожился:

— А я что, не должен знать? Все знают, только я не знаю!

— Да кто все-то?

— Ладно, Ситников. Я по твоему лицу вижу, что с недобрыми ты вестями на этот раз пришел, честное слово.

Петя медленно закуривал, чтобы потянуть паузу. Ашот нетерпеливо сказал:

— Что молчишь?

— Есть некоторые данные по твоему Яше.

— A-а, значит, точно мне люди передали! Шустрит Яша. Какой живучий, козел!

— Знаешь, Ашот, чувство мести-то, оно некоторых и из гроба заставляет встать. Но ты особо не дергайся. Видели Тундру не здесь, а под Москвой. Где-то около станции Поваровка.

— Что-о?! — выкатив глаза, вскричал Ашот.

— А что? — удивился Петя. — Известны тебе те места? Это по Ленинградке. Вроде бы спокойно там, никаких преступных группировок.

Ашот быстро налил себе в стакан коньяка. Залпом выпил.

— Эка ты, — попенял ему Ситников, — марочный коньячок как водку дуешь. Ты ж армянин, должен понимать.

Ашот суетливо натягивал пиджак.

— Спасибо тебе большое, Ситников, за подсказку насчет Яши. Хотя бы буду знать, откуда беды ждать.

Петя насмешливо посмотрел на него.

— Ты чего лихо засобирался? — с усмешкой спросил Петя. — Я уж сам не рад, что сказал. Сейчас пушку возьмешь и Яшу мочить отправишься.

Ашот раздраженно мотнул головой.

— Какое «мочить», дорогой? Что ты говоришь, честное слово? Самому бы целым остаться. Этот козлина всех ему неугодных перестреляет. Вот связался я с человеком, честное слово!

— Ладно, пойду я. У тебя, Ашот, свои проблемы, у меня — свои.

Проблема теперь у Ашота была едва ли не важнее собственной жизни: сохранность «об-щаковых» денег.

Лишь они обеспечивали ему «геру», с ними он хоть как — то мог дотянуть свои «наркоманские» дни. Ашот действительно прекратил колоться днем, снова ограничившись дозой на сон грядущий. Остатки воли он напряг для того, чтобы подготовиться к отъезду.

Он балансировал на грани: залез в «об-щак», его могли угробить внезапно нагрянувшие армянские воры. Ашот все свое время посвящал подготовке к исчезновению, вот-вот можно было бежать из Москвы. И снова Яша Тундра! И где — у Пова-ровки!

Ашот после сообщения Ситникова подумал: Яша каким-то чудом вынюхал его дачу, чтобы и ее прибрать к рукам вместе с закусочной. Он засуетился, еше не зная, что предпримет. Но когда Ситников ушел, Ашот вдруг осознал: «Яша и о тайнике знает! Дачу «Фламинго» нашел, так, наверное, ее и облазил… Или нет?»

У Ашота в голове помутилось. Надежды, которые грели его эти дни, умирали. Он чуть не заплакал. И бросился к сейфу за героиновым лекарством…

После укола полегчало, страхи отступили. Ашот спокойно полеживал на диване, отстраненно размышляя о ситуации.

Потом он встал, аккуратно одернул пиджак. Вытащил из шкафа помповое ружье и патроны к нему, задумчиво взвесив в руке громоздкое оружие. Открыл сейф и достал оттуда старинный армянский кинжал. Вытянул неумного из ножен блеснувшую сталь, одобрительно хмыкнул.