Наивная для мажора (СИ) - Ра Алия. Страница 13

— Простииите…Я уже столько причинила вам вреда. Я сделаю все возможное. Обещаю: обязательно оправдаю ваше доверие…

Александр перебивает меня вкрадчивым голосом и столько гнева видно в его пронзительном взгляде:

— Такую, как ты, запрещено подпускать к приличному обществу. Будь уверена в этом городе ты больше не найдешь достойную работу!

Вердикт вынесен строго и холодно и обжалованию совершенно точно не подлежит. Его принципы устойчивы, как железная стена, которую не пробить и не перелезть. Сколько не извиняйся, поблажек не будет.

От услышанного у меня резко обрываются все надежды и мечты на нормальное будущее.

— Умоляю, нет!!! Пожалуйста, поймите меня! — на эмоциях выкрикиваю.

Александр морщится от истеричных ноток в моем голосе, который я не смогла проконтролировать, и намеревается уйти. Он уже делает шаг, чтобы обойти меня, но я с удвоенной решимостью бросаюсь на Александра. Со всей силы вцепляюсь в его плечи, опасаясь побега жертвы. И мы оказываемся невыносимо близко, лицо к лицу, нога к ноге, животом ощущается выпуклость в районе его паха, но сейчас всё это не важно. Хоть и испытываю смущение, но я не могу отойти ни на сантиметр, иначе Александр не даст высказаться.

— Прошу, выслушайте! Это все произошло случайно и у вас дома тоже случайно…Я совсем не хотела… того, что произошло между нами в вашей спальне… Мама сказала, что у вас все уедут и никого не будет, и я не ожидала, что дома окажетесь вы, притом совершенно обнаженный… — от неловкости я отвожу взгляд от мрачно — потемневших карих глаз парня, опускаю голову и смущенно замолкаю. Активно думаю, как бы еще получше объяснить нелепые ситуации между нами.

Но вдруг меня оглушает неожиданный громкий и удивленный ответ Александра:

— Так это была ты!??? А я- то думаю, где тебя видел! Сельская, невзрачная заморашка жаждет запрыгнуть на меня? Поэтому постоянно крутится возле меня? Это твой хитроумный план, да? Я таких, как ты, ничтожеств уже десяток перевидал, поэтому вбей себе в тупую головку, что такая, как ты, мне не нужна! И убери от меня, наконец, свои кривые руки! — вдруг взрывается парень.

Я послушно отхожу. Хотя, скорее отлетаю из-за толчка в грудь. Поскольку я не спешила прерывать контакт наших тел, он решил поторопить и жестко оттолкнуть. От неожиданного действа я больно ударяюсь спиной о раковину, но почти не морщусь и не обращаю внимания. Лишь удивленно и как-то тихо переспрашиваю:

— Запрыгнуть на вас? Зачем…

Смысл сказанного быстро доходит, поэтому уже не жду ответа на свой вопрос. А просто шокированная и оглушенная выговором Александра замолкаю. Ноги подкашиваются и, чтобы не упасть, я крепко держусь за раковину. Длительное время я пытаюсь «переварить» полученную информацию и принять тот факт, что он во всем случившемся увидел скрытые мотивы и сделал свои выводы. И мне его не переубедить. Бесполезно. Он не слышит меня. И более того, он не понимает подобных мне. Его мнение прочно сформировалось, особенно после того, как узнал новые подробности моей личности.

Оказывается он не запомнил мою внешность. Что ж, ожидаемо. Таких девушек, как я, парни вроде него никогда не запоминают. Мы для них на одно лицо. Абсолютно ничем не примечательные. Невзрачные. Обида и боль заполняют сердце и так невыносимо становится, что просто не могу больше этого терпеть.

— И я не шутил. Ты больше не будешь работать в этом агенстве и тем более в нашем доме!

Осознание услышанного жестко бьет по нервам и последние капли самообладания заканчиваются. Я сквозь выступившие слезы, глядя на равнодушное и холодное лицо, понимаю насколько легко ему совершенно глобальным образом повлиять на чужую жизнь. Для него это просто и обыденно. Вот так взять и разрушить всё, чем существует другой человек.

— Нет… пожалуйста… — качаю я головой. — Больше этого не повторится. Я не буду вам попадаться на глаза.

— Конечно не повторится, я не позволю тебе работать в нашем городе!

— Вы не можете поступить так жестоко…

— Ты мне указываешь, сельская девка!? Всегда помни своё истинное место! Вот прямо сейчас мы и займемся этим вопросом.

Больше он не слышит и не видит меня, рукой отстраняет, как мешающую вещь, и быстрым шагом направляется на выход. Я снова без лишних раздумий бросаюсь вслед, практически бегу, едва поспевая за ним. Продолжаю выкрикивать просьбы подумать и простить за оплошности, но он совершенно не желает слышать. Александр раскрывает дверь, и мы практически сталкиваемся с моей обеспокоенной мамой.

— Дочка, всё в порядке? — она с подозрением оглядывает Александра, а потом меня и почему-то сразу ее лицо преображается. Становится не просто обеспокоенным, а напуганным. И только сейчас я понимаю почему. Я уже ничего не вижу за беспрерывным потоком слез, а мои руки так сильно дрожат, что это шокирует маму.

— Доченька! — она бросается ко мне и крепко обнимает, защищая от всех бед.

Сквозь истерику и собственные всхлипы я всё же различаю голос Александра:

— Вот и прекрасно! Познакомились и с мамой. Вы тоже уволены. Можете собираться домой, на вечере достаточно опытных специалистов, в отличие от вас.

Глава 5

После произошедших событий нервы ни к черту, хочу спокойствия и тихой размеренной жизни: учиться; наслаждаться одиночеством, гуляя по парку; или выпить горячего шоколада на любимой скамейке с прекрасным романом, повествующем о разрешении личностных конфликтов разных представителей средневекового и современного общества. Так нет же, это вероятно лишь где-то в параллельной вселенной. С другой наилучшей версией Александры Царевой. А в этой, настоящей реальности, жизнь больше похожа на американские горки, где надо держаться из последних сил, чтоб не быть ничтожно выброшенной на обочину дороги.

Последние дни, как жуткий сон, который хочется поскорее прогнать и стереть из памяти. Александр, верный своему слову, исполнил угрозу. В воскресенье маме позвонили "заботливые" сотрудники из агентства и объявили о немедленном увольнении без отработки положенного срока, предусмотренного нашим законодательством. Мы — в ужасе и немом шоке, а я от безысходности проревела целый день. Но несмотря на полное эмоциональное выгорание, у нас сохранилась одна малюсенькая надежда на разговор с Эдуардом Константиновичем. Надеюсь, нам удастся объясниться с ним, хочется в это верить. По этой причине воскресенье мы вместе провели возле телефона, от стресса поедая конфеты и пытаясь дозвониться до старшего Алмазова, который по непонятным причинам был вне зоны действия сети. К сожалению, до самого вечера, на наши попытки дозвониться, мы так и слышали в трубке бездушный ответ тетки-робота о недоступности абонента.

В понедельник мама старается вытащить меня из тяжелого эмоционального состояния, вдохновляя на учёбу. Правда, безуспешно, слишком много всего произошло. К подобному я не готова, лимит противостояния издевкам и неудачам исчерпан. Сегодня хочется придумать тысячу причин, чтобы не ходить на учёбу, а побыть дома. Но с другой стороны: что это даст? И есть ли в этом смысл?

После длительных размышлений прислушиваюсь к мудрой маме. Не стоит сидеть дома в невыносимом ожидании ответа от старшего Алмазова касательно нашей судьбы, а пойти в университет. Правда, в уставшем и несколько унылом настроении и в неведении, как повернется наша дальнейшая жизнь.

Время как назло еле тянется, так долго ждать окончания пары… наверное, я просто устала от всего… Дождавшись перерыва, срочно направляюсь в уютное, местное кафе. Чашка крепкого чая или кофе обязательно взбодрит и придаст сил для учебы. И, возможно, к третьей паре я стану совершенно другим человеком… надеюсь, более активным.

По дороге в кафе мое внимание привлекает скопление студентов около электронных информационных видео-стендов. Что-то явно происходит. Что-то очень важное, если судить по количеству любопытных лиц…возможно результаты тестирования? Когда подхожу ближе к столпотворению, слышу общий гул и смешки.