Последнее предупреждение - Казанцев Кирилл. Страница 46
– Может, что запить или закусить надо было? – наклонился к ней Василий. Он уже немного даже жалел о том, что настоял на этой выпивке.
– Запить – не надо, – решительно ответила женщина. – А закусить...
Неожиданно она подалась вперед, цепко ухватила Скопцова за пояс джинсов одной рукой, в то время как вторая...
Коротко скрипнул замок-"молния"... Пальчики ловко расстегнули пряжку ремня, и джинсы Василия медленно начали сползать по бедрам. Скопцов непроизвольно вздрогнул – шаловливые пальчики не остановились на достигнутом, а активно стремились дальше, к самому чувствительному и сокровенному мужскому месту.
Сознание Василия опять раздвоилось. Какая-то его часть с восторгом и короткими негромкими стонами принимала получаемое наслаждение. Он наслаждался, ласково поглаживая и перебирая густые волосы на ритмично двигающемся взад-вперед Машином затылке...
И в то же время он недоумевал – что же такое, из ряда вон выходящее, заставило Машу изменить своим взглядам и принципам?
Дело в том, что еще в прошлый свой визит Василий довольно неуклюже намекал ей на то, что минет – это, в конце концов, не так уж и плохо. На что Маша ответила решительным "нет".
– Ты меня за кого принимаешь?! – искренне возмущалась она. – Я тебе что, соска?! Вафлерша, да?! Ты меня что, совсем не уважаешь?!
И сейчас ехидное второе "я" Василия отстраненно констатировало, что "порядочная" женщина весьма умело работает и губами, и языком. Да и руками тоже. Короче, заметен изрядный опыт в такого рода делах.
Именно эта вот раздвоенность его сознания затянула процесс почти до неприличия. Но Маша была старательна и упорна в достижении своей цели. И, в конце концов, добилась своего – глухо зарычав и рефлекторно сжав в кулаке прядь волос любовницы, Скопцов несколько раз содрогнулся, выпуская "заряд" во влажную и горячую глубину.
Маша шумно сглотнула, подняла голову. Губы ее и подбородок влажно блеснули под яркими лампами.
– А ничего закуска... – игривым тоном сообщила она Василию.
– Спасибо... – Скопцов ласково провел ладонью по ее волосам.
Маша соскочила с дивана:
– Подожди, я сейчас! – и тут же бросилась куда-то в глубину помещения, в свою каморку, в которой Скопцов так и не побывал ни разу.
В свою очередь Василий окончательно сбросил джинсы и направился в ванную.
Вернулся он минут через десять в одних только плавках. Маша уже была в комнате, сидела на диване. Перед ней стоял бокал, другой она держала в руке. И в обоих бокалах было налито примерно на два пальца какой-то прозрачной жидкости.
– Давай еще выпьем! – весело предложила она.
– Хорошо. – Василию надоела эта игра. Он подошел немного ближе и протянул руку к тому бокалу, который женщина держала в руках.
– Подожди! – Маша немного отстранилась и кивнула на второй бокал, тот, что стоял перед ней. – Вот этот твой!
– А почему мне нельзя из этого? – поинтересовался Василий, пытаясь отобрать у женщины ее "тару".
– Это – мой! Понимаешь?! – Маша очень мило покраснела. – Ну, я ведь только что.
– Ты об этом?! – в очередной раз за этот вечер "удивился" Скопцов. – Так я не вижу в этом ничего страшного! И с удовольствием это тебе докажу!
Он опять настойчиво потянулся за бокалом в женской руке. Маша еще больше отстранилась и завела руку за спину.
– Вася! Ну не надо! Я тебя прошу!
– Ну, ладно... – "сдался" Скопцов. Он неторопливо отступил на шаг, взял стоящий на столике бокал, поднял его, поднес ко рту. Искоса глянул на Машу. В глазах женщины читалось невероятное нервное напряжение, ожидание чего-то...
– Пьем? – лихо поинтересовалась она, заметив взгляд Скопцова.
– Пьем! – согласился Василий. Прикоснулся к краешку бокала губами, чуть приподнял его вверх. Маша нервно облизнула губы.
Василий так и не сделал ни одного глотка. Спокойно отставил бокал в сторону и самым будничным тоном спросил:
– Что там?
– Где? – в глазах Маши теперь метались растерянность и страх.
– Здесь... – Скопцов кивнул подбородком на бокал.
– Водка... – ответила женщина. Она все еще на что-то надеялась...
– Кроме водки? – не повышая голоса, уточнил Василий.
– Ты о чем, Вася?! – Она изо всех своих сил старалась выглядеть убедительной. Но у нее это не получалось.
– Поставь, – коротко приказал Скопцов, глядя Маше прямо в глаза. Она была не в силах отвести свой взгляд, в котором теперь ничего, кроме страха, не было.
Но Василия поняла правильно. Осторожно, на ощупь, поставила свой бокал на столик и замерла на диване, чинно сложив руки на коленях. Лицо быстро приобрело какой-то безжизненный, сероватый оттенок, нижняя губа заметно дрожала, а пальцы нервно перебирали складки короткой юбки.
Скопцов сделал шаг вперед, вплотную приблизившись к сидящей женщине:
– Я тебя в последний раз спрашиваю – что там? – повторил он свой вопрос. В принципе, ему не было особой разницы, какой использовался яд. А в том, что напиток был отравлен, он уже не сомневался. Для него сейчас важнее было другое – информация. Основа успеха в любом деле.
– Вася... – жалобно заныла женщина. – Прости меня! Это не я! Меня заставили, запугали!
Она была уже полностью подавлена психологически и смертельно боялась нависшего над ней почти голого мускулистого мужика. Но того, кто отдал ей команду отравить Скопцова, она боялась еще больше. Поэтому надеялась как-нибудь выкрутиться, остаться хорошей и там, и тут. Надеялась обмануть Василия. Вот это уже зря.
Ни она, ни ее хозяева не знали главного – Скопцов прошел не самую простую войну. И сейчас он опять ощущал себя на передовой. Он вновь был на войне. Только на этот раз у него были другие противники. Не "злые чечены", а вроде бы свои, соплеменники. Что, впрочем, не делало их ближе или лучше.
Ни она, ни ее хозяева не знали, что невозможно вернуться с войны. Да, можно приехать с фронта и попытаться окунуться в мирную жизнь. Но война никогда не отпускает до конца, она всегда идет следом за тобой...
"Где ты видел честность на войне, Скопа?" – опять перед глазами замаячило лицо Командира.
Больше Василий не задумывался и не занимался самокопанием – неожиданно схватив женщину за пышные волосы, он резко намотал их пряди на кулак и запрокинул ее голову назад. Напряглись тонкие синие жилочки на шее.
Маша попыталась было закричать, даже рот уже открыла. Но Василий, вплотную приблизив свое лицо к ее, скомандовал громким хриплым шепотом:
– Молчать!
Она подавилась собственным криком. Маша с нескрываемым ужасом глядела в глаза Василия и не в силах была отвести свой взгляд. Теперь ей было по-настоящему страшно. Теперь она понимала, что этот полуголый мужик может ее убить в любой момент. Именно это она и увидела в глазах Скопцова.
– А теперь отвечай! – Василий не повышал голос, не кричал и не рвал на груди рубашку. Тем более что ее и не было на нем. Но от этого голос его звучал не менее страшно.
Есть такая малоизвестная дисциплина из разряда специальных – психология проведения допроса. Не та, что используется в криминалистике, где все делается по закону. А та, что используется разведкой в поиске, в глубоком тылу противника, где закон только один – выжить и выполнить поставленную задачу. И эта дисциплина входит, пусть и не в полном объеме, в программу подготовки бойцов частей специального назначения.
Скопцов в свое время был не самым худшим солдатом. И многому научился в армии из того, чему, казалось бы, совершенно нет места в мирной жизни. А сейчас пришло время вспомнить некоторые полученные давным-давно навыки. Причем особого труда с воспоминаниями не возникло – человека достаточно один только раз научить ходить. А потом он будет это делать сам, непроизвольно, не задумываясь над последовательностью движений. И разучить его будет практически невозможно.
Маша растерянно кивнула – сейчас она уже была готова на все.