Кто суккуба? Я суккуба?! (СИ) - Клименкова Антонина. Страница 55

Она, быстрым шагом пройдя до поворота улицы, на ходу проверила расписание на коммуникаторе. И резко затормозила. Растерянно обернулась: Эдди шустро успел отовариться в окошечке цветочного киоска и теперь стоял посреди улицы с букетом фиолетовых пионов в руках, смущенно улыбаясь на улыбки прохожих.

Клаве пришлось вернуться:

— Значит, это у нас с тобой свидание? — сказала она, подойдя.

— Угу, — засиял он. Протянул ей букет: — Ну, так зайдем в кафе? Тут подают замечательный горячий шоколад и кремовые пирожные. Ты любишь сладкое? Или еще в меню есть фруктовые десерты, они кисленькие, освежают.

Он взволнованно перебирал всеми копытами, буквально гарцуя на месте.

Клава кивнула, ибо делать было нечего:

— Идем, конечно.

— А потом в театр! — вдохновился Эдди. Похвастал: — Я заранее взял билеты.

— Здесь есть театр? — изумилась Клава.

— Конечно! И классический есть, и музыкальный — там птицеобразные выступают, они очень красиво поют. И еще есть панорамный — это вроде вашего виртуального кино, как мне говорил Вильгельм, — затараторил Эдди. — Но я взял на классический спектакль, там человекообразные актеры и старинная пьеса, надеюсь, тебе понравится.

Галантным, пусть и немного неуклюжим жестом он пригласил ее занять место за столиком под полосатым красно-белым навесом у входа в кафе. И если Клаве подошло обычное плетеное кресло, то для кентавра расторопные официанты гурьбой вынесли специальную длинную низенькую лавку, на которую он лег лошадиным пузом, подогнув ноги, чтобы оказаться примерно вровень с собеседницей.

К слову, работали в кафе забавные на взгляд Клавы существа: крошечные гномики с ладонь ростом, но с длинными тонкими обезьяньими хвостами. В яркой одежде и в форменных кепках, очень шустрые, они не бегали, а просто мелькали вокруг. Клава моргнуть не успела, как ей вручили меню с картинками. Десерты выглядели один аппетитнее другого. Увидев яблочный пирог, она вспомнила:

— Кстати, спасибо за корзину яблок! — сказала она Эдди, тоже погрузившемуся в изучение меню. — Я напекла пирогов, получилось очень вкусно.

— Ой, это не я, это меня просили передать, — засмущался кентавр. Почему-то покосился на мелькающих официантов-коротышек, понизил голос да еще прикрылся меню: — И меня просили не сообщать, кто прислал яблоки. Поэтому я не буду ничего говорить, они наверняка сами к вам потом заглянут в гости, если наберутся смелости.

По его выразительным взглядам было нетрудно сообразить, что гостинец прислали либо эти самые коротышки, либо кто-то из их братии. Клава недоуменно наморщила брови, пытаясь угадать, что же могло понадобиться столь мелким мужчинам от суккубы, во много раз превосходящей их габаритами. Ничего не придумав, она решила отложить этот вопрос до времени.

За пирожными и сырными булочками с хрустящей корочкой Клава ненавязчиво выяснила, что кентавра на свидание к суккубе записал Флавиан, без его напора Эдди сам никогда бы не решился потерять невинность с малознакомой девушкой. А знакомых девушек у него не было, так как других пони-кентавров в Академии не имелось, подходить же к верблюдихам или кобылам со столь щекотливым предложением Эдди попросту боялся. При этом вопрос стоял не просто о мужском самоутверждении. Дело в том, что Эдди относился к тому типу магически одаренных личностей, чей дар мог проснуться только после инициации во взрослую жизнь. Таким образом, услуги суккубы парню были просто необходимы, хотя бы для того, чтобы не сделаться второгодником.

Клаву немного покоробил веселый рассказ, как Флавиан с рулеткой измерял длину тела кентавра, лазя у того под брюхом, чтобы убедить его, что с суккубой они сумеют «найти подход» друг к другу. С другой стороны, тот же Флаф заверил робкого приятеля, что на первом свидании с ним ничего смущающего не случится, ибо, по словам инкуба, порядочные девушки больше всего в отношениях любят разговоры и романтические походы по кафешкам и театрам, а к поцелую допускают кавалеров не раньше, чем на третьей встрече. То есть, выходило, что сегодня Эдди секса не предвидел, поэтому вел себя относительно спокойно и общаться с суккубой не боялся. Клава решила, что это очень мило. На самом деле очень-очень мило!.. Вот только у нее не было настроения идти в театр, а потом тратить еще несколько дней на уламывание невинного юноши. Если уж соблазнять беднягу, то быстро, чтобы не успел передумать и сбежать, а то ведь эдак и впрямь весь график обучения себе испортит от чрезмерной стеснительности.

И только она задумалась, как бы помягче ему намекнуть, чтобы вместо театра он пригласил ее к себе, как произошло нечто любопытное.

— Тревога! Тревога! Всем посетителям срочно укрыться в помещении! — запищали и засуетились официанты.

Посетителей в кафе было, к счастью, немного. Кроме Эдди и Клавы только парочка негуманоидных каракатиц за соседним столиком угощали друг друга с ложечки фруктовым льдом. Взволнованно замельтешив множеством ног, каракатицы поспешно зашли за официантами в здание.

— Что случилось? — завертела головой Клава.

— Нам тоже нужно укрыться, — озабоченно зашептал Эдди, да от волнения запутался ногами в лавке, на которой сидел. — А, уже поздно, они слишком близко. Спрячемся за столом, может, на этот раз обойдется.

Он настороженно смотрел куда-то в сторону цветочного ларька, вытягивая шею. Справившись с ногами, присел прямо на землю между столом и стеной здания. И потянул к себе Клаву, заставил сесть на корточки позади себя.

— Да что там? — не унималась суккуба, против предупреждений выглядывая поверх кентавра и стола.

Оказалось, улочку переполошил уже известный Клаве дроу. Он выбирал в цветочном ларьке роскошный букет белых роз, и было видно, что перепуганный продавец был бы рад тоже спрятаться, но отказать покупателю не имел права.

Дверь в кафе, откуда выглядывал пучок официантов, захлопнулась, когда на другом конце улицы показался светлый эльф, тоже прекрасно знакомый суккубе. Заметив дроу, эльф радостно помахал рукой и перешел с быстрого шага на легкий бег, его явно несли крылья любви. Дроу торопливо расплатился, мигнув коммуникатором на запястье, и тоже поспешил навстречу.

— Ложись! — обнял и прижал Клаву к стене, закрыв своим телом, Эдди.

Клава при таком раскладе ожидала не меньше, чем атомного взрыва. Однако ничего не произошло. Она настороженно прислушивалась секунду-другую, затем спросила шепотом:

— Какого черта, а? Отпусти, мне дышать трудно!

Эдди неохотно выпустил ее из рук, опасливо обернулся на парочку: так и есть, бесстыжие эльфы обнимались и увлеченно целовались посреди улицы, совершенно не замечая ошарашенных взглядов со всех сторон.

Когда спустя утомительную минуту лобзний парочка разлепилась и, держась за руки, ушла в сторону района, где жил светлый, Эдди наконец-то объяснил ей, что это было.

А была у этих эльфов драма жизни, дотягивающая до шекспировской трагедии! Оба влюбились друг в друга с первого взгляда и без оглядки. И не помешало то, что светлый работает учителем в Школе, а темный поступил студентом в Академию. Гораздо проблемнее было то, что светлый владел магией воздуха, а темный — даром огня. Каждый по отдельности они прекрасно управлялись со своими стихиями. Но стоило этим двоим сойтись вместе, как самообладание обоих куда-то испарялось. Взаимоподпитывающая стихийная магия вырывалась из-под контроля. Со вспышками страсти вокруг них в буквальном смысле слова в воздухе вспыхивали испепеляющие всё и вся клубы пламени, трещали молнии, кружились воронки раскаленной плазмы, и так далее, и тому подобное. Весь городок не остался безучастен к истории их поистине пылкой любви.

— Интересно, что с ними случилось? — недоумевал Эдди, и все вокруг, кроме Клавдии, разделяли его любопытство. — Почему-то сейчас ничего не взорвалось и не сгорело. Странно! Неужели они наконец-то нашли способ мирно уживаться? А то ведь даже съехаться и жить вместе не могли, несчастные!

Клава догадывалась, в чем причина изменений, но предпочла промолчать.