Кто суккуба? Я суккуба?! (СИ) - Клименкова Антонина. Страница 66

— Ой, а ты чего тут? — распахнула дверь кабинета Сирена. — Спросить что-то хотела? Почему не позвонила? Я всегда на связи, не стесняйся!

— Я… Да нет… Как бы… Ничего такого… — проблеяла застигнутая врасплох Клава.

Сирена, сияя улыбкой праведного удовлетворения от плодотворного рабочего дня, сладко потянулась всем телом до кончика хвоста в своем эластичном водяном шаре, вытянув его на минутку в форме капли. Зевнув и пустив струйку пузырьков, русалка весело предложила:

— А пойдем в бар, пропустим по рюмочке сладенького коктейля! Составишь мне компанию? Или у тебя другие планы?

Клава пробормотала, что планов у нее никаких, даже список свиданий пустует на два дня вперед.

— До пятницы я совершенно свободна! — сказала она и сама же нервно хрюкнула смешком.

Сирена вскинула брови за строгими очками, но расспросы о причинах нервозности отложила до более удобного времени.

— Я просто шла от библиотеки, — попыталась объяснить свое здесь появление Клава, и почти не соврала, так как действительно до этого заходила в библиотеку, чтобы вернуть кое-какие прочитанные учебники, выбранные еще с Василием. — А потом я пошла искать туалет, но заблудилась. И когда нашла знакомый коридор, то обрадовалась и пришла сюда. Вот.

— Как же можно заблудиться при коммуникаторе, в котором есть подробный план Академии? — улыбнулась Сирена.

— Долго ли, умеючи? — буркнула Клава. — Уж в чём, а в заблуждениях я мастер. В заплутаниях…

Русалка посмеялась — и извинилась, что личный туалет при директорском кабинете суккубе не подойдет из-за повышенной мокроты, так как переделан специально под русалку. Но по дороге к выходу она любезно довела Клаву до общественного туалета, где имелась кабинка для двуногих человекообразных.

Сидя на унитазе, Клава торопливо набрала на коммуникаторе сообщение для Флавиана: «Я с Сиреной, мы идем в бар». В свете найденных в сети улик против русалки суккуба окончательно утратила к директрисе доверие. А теперь, когда она вдруг предложила развлечься вдвоем, внутренний голос Клавы просто верещал об опасности. Разум, запутанный и замороченный, не мог предложить никакого внятного выхода, поэтому Клаве оставалось действовать по наитию. И тот же паникующий внутренний голос велел ей хоть как-то подстраховаться, послав сигнал инкубу. А кому еще? Больше в этом мире судьба попаданки никого не волнует. А Флаф почему-то ведет себя так, словно несет за нее ответственность.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — чутко уловила ее настрой русалка, поджидавшая под дверью туалета, никуда без нее не собираясь уходить, против тайных чаяний Клавы. — Может, тебе лучше пойти домой и лечь спать пораньше?

— Нет, всё нормально! Идем в бар! — запротестовала суккуба, мигом воспрянув духом. Если ее теперь хотят прогнать спать, она никуда не уйдет! Это ведь хороший шанс напоить Сирену и попытаться разговорить, вдруг та проболтается о чем-то интересном?

По пути до клуба Сирена без устали болтала о всяческих банальных проблемах на работе, коих вечно полно у любого человека любой профессии. Клава слушала в пол-уха и сочувствующе охала в нужных местах.

Против ожидания в баре они не задержались надолго. Заулыбавшийся русалке бармен, уже известный Клаве Стив Спрут, тепло поприветствовал дам, смешал им по коктейлю в высоком стакане — оба пришлось взять Клаве. Но пить дамы пошли не за столик.

— Присоединишься к нам? — подмигнула русалка бармену.

Тот оглянулся, ища взглядом среди посетителей своего напарника. Кивнул:

— Идите вперед, я только сменщику своему скажу.

И выложил на стойку ключ с брелком, украшенным зелеными, как бутылочное стекло, стразиками.

Сирена сделала знак Клаве, чтобы та забрала ключ и следовала за ней. Суккуба вздохнула: у нее и так в каждой руке было по полному стакану с зонтиками и дольками фиолетового апельсина. К тому же русалке через толпу тусующихся и танцующих людей и нелюдей пройти было нетрудно — в упругом-то водяном шаре, который просто расталкивал зазевавшихся или хмельных. А вот Клаве пришлось попыхтеть, чтобы никого не толкнуть слишком невежливо, не попасть кому-нибудь под ногу или копыто и при этом донести коктейли до выхода, не расплескав. Хотя один зонтик всё-таки потеряла, какая жалость.

От дверей клуба они свернули за угол здания, где русалка подкатилась к широкой пологой лестнице, ведущей к входу в подвал.

— Это нора Стива, поплаваем у него, — пояснила Сирена.

«Поплаваем — в смысле зависнем?» — решила Клава. Ей опять пришлось изощриться, ибо открыть замок на двери или подержать стаканы Сирена не могла или не захотела.

Под смех русалки выяснилось, что стразики это и есть ключ с паролем от квартиры, заключенным в информационных кристаллах. А обычный металлический ключ с бороздками и изящным под старину кольцом служит брелоком. Надо было не искать в темноте замочную скважину, а просто приложить кристаллы к дверной ручке.

В подвале оказался влажный воздух, но не с запахом сырой земли с плесенью, как обычно тянет из подземелий, а с соленым привкусом моря. Клава осторожно сошла по лестнице в темноту, принюхиваясь и прислушиваясь к собственным гулким шагам. Русалка укатилась вперед, не опасаясь на что-нибудь наткнуться шаром — похоже, часто здесь бывает и чувствует себя, как дома.

Неожиданно зажегся свет — множество неярких огоньков вдоль бассейна, занимающего почти всё немаленькое помещение. Вот откуда запах воды, вот отчего каждый шаг и шорох так отчетливо слышны — звуки отражались от кафельных стен и пола. При включенном освещении блики на воде заиграли ленивыми зайчиками на потолке.

Несмотря на отсутствие мягкой мебели, которую заменяли несколько пляжных шезлонгов, на нехватку окон — вместо них были щели-отдушины под потолком, забранные жалюзи, — всё равно в «норе» Стива Спрута чувствовался какой-то своеобразный уют. Это не был общественный бассейн, пахнущий хлоркой, это было приватное жилище холостяка, куда он возвращался после рабочего дня, чтобы расслабиться.

— Можешь пока осмотреться, — разрешила Сирена, видя интерес на лице суккубы. — Он не будет против, не стесняйся.

Поставив наконец-то на подвернувшийся столик коктейли, Клава прошлась вокруг бассейна, осторожно, стараясь не поскользнуться на гладком кафеле. Вдоль стен было мало вещей, видимо, только всё самое нужное для повседневной жизни: шкафчик со старинным граммофоном и обширной коллекцией пластинок к нему; гамак, сплетенный из толстого каната, подвешенный в специальной нише; книжный шкаф, похоже, герметично закрывающийся, чтобы не портилась бумага, кристаллы и прочие информационные носители. Кухонный уголок выглядел компактно и удобно: с холодильником, столом типа барной стойки, с морозильным ларём, набитым рыбой, с плитой и чайником вроде электрического. В другом дальнем углу была дверь, ведущая в крошечную прихожую, откуда можно было попасть в чулан, приспособленный под гардероб, в туалет с почему-то круглым унитазом с запрятанным куда-то бачком и в ванную комнату с душем и шкафчиком, полным бутылок с лосьонами для чувствительной сухой кожи и кремами от загара.

Когда, быстро утолив любопытство, Клава вернулась к бассейну, Сирена уже «распаковалась» из своего пузыря. Оставив персональный водоем возле входной двери, словно уличную обувь, русалка запрыгнула в просторный бассейн и наслаждалась, плавая из конца в конец в толще воды, не выныривая на поверхность. Клава не могла не заметить, что и одежду свою, вплоть до нижнего белья, русалка бросила в раскрытом пузыре, а волосы распустила. В воде длинные пряди выглядели колыхающейся длинной вуалью, окутывающей ее до блестящих зеркальными чешуйками бедер.

Клава присела на краешек шезлонга, отхлебнула коктейля.

— Что же ты? Иди купаться! — выглянула Сирена.

Суккуба невольно отметила, как изменилось лицо директрисы без строгих очков и без старомодной прически «фигой», она стала казаться моложе вдвое и гораздо милее. Глаза невольно скосились на красивый бюст русалки, прикрытый лишь прядями волос.