Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) (СИ) - Лесневская Вероника. Страница 57

- Мама баловалась, принцесса, пришлось усмирить, - усмехаюсь и добавляю едва слышно, чтобы только чертовка уловила: - Наказывать буду. Позже…

Получаю еще один удар по спине, но гораздо ощутимее и кулаком. Дико хочу шлепнуть нахалку по аппетитному, но вредному заду в ответ, однако сдерживаюсь при детях.

- О-о-о, а сюрприз где? – неожиданно выскакивает Васька. Я и не заметил, откуда она прибежала. – Привет, мам, - заглядывает мне за спину. А потом запрокидывает голову и преданно, воодушевленно меня гипнотизирует. Глазки сине-карие округляет. И тут же к ним присоединяется точно такая же пара – Ксюшкиных.

Близняшки нетерпеливо ждут моего ответа, а я сканирую их обеих. И все-таки сильно они на меня похожи. Есть в девчонках что-то Тумановское. Взгляд этот…

Неужели бывают такие совпадения? Впрочем, неважно!

Мои! Наши! Будущие Тумановы, чтоб мне провалиться!

Покачиваюсь, теряя равновесие, когда Агата, будто подслушав мои мысли, взбрыкнуть пытается. Все-таки хлопаю ее по бедру.

- Дядя Адам, вы опять маму обижаете? – не в самый подходящий момент появляется Макс.

Буравит меня черным взглядом, прищуривается с подозрением, руки в бока упирает. Готов напасть в любой миг и маму «отбить».

- Нет, клянусь, не буду я ее обижать, - капитулирую без боя. С часовщиком, как и с Агатой, шутки плохи. - А мы теперь с тобой на вы? И что значит «опять»? Когда я ее обидел? – мрачнею.

О наших отношениях дети ведь не в курсе – Агата оберегает их от личных проблем, точно знаю. Да и я всегда старался при них ничего лишнего не говорить и не делать. Откуда такие выводы?

- В прошлый раз мама плакала, - выдает все тайны стальной Агаты ее сын. – Вернулась поздно, закрылась у себя. И плакала. А бабушка ругалась. Сказала: «Очередной козел. А еще Туманов!», - повторяет интонацией Бересневой, и я непроизвольно морщусь.

Ну, конечно, кто бы сомневался. Типичная теща. Заочно меня ненавидит и все будет делать против. Правда, мы и с тестем вряд ли пиво вместе пить будем. Не сложилось знакомство с родителями жены...

Плакала, значит? Из-за меня, придурка нерешительного. Утыкаюсь носом в бок Агаты, веду по ее талии, достигаю голого участка тела между поясом лосин и задравшимся топом.

- Прости, - выдыхаю в разгоряченную кожу, и она покрывается мурашками. – Больше не будет плакать, - целую туда и ощущаю, как вздрагивает Агата. - Никогда.

Перекидываю обезвреженную на время чертовку так, чтобы она оказалась ко мне лицом и обвила меня за шею. Беру нормально на руки, встречаюсь с ней взглядами и улыбаюсь виновато. Еще один поцелуй легко касается ее носика.

- Собирайтесь, - говорю детям, а сам глаз от Агаты не отвожу. Будто стоит лишь прервать зрительный контакт, как она взбунтуется и сбежит.

- Мы уже! - с готовностью рапортует Васена. Папина доча.

– Загружайтесь в мою машину, - бросаю брелок Максу, самому сознательному из троих. – В новую! Помните?

Все-таки отвлекаюсь от чертовки, ловлю довольные кивки близняшек, хмурый взгляд мальчишки – и тяжело выдыхаю.

- Доверьтесь мне, пожалуйста, - прежде всего, моя просьба адресована сыну.

Подумав, он уходит вслед за девчонками. С рюкзаками дети мчатся к выходу, а я ставлю Агату на ноги. И тут же получаю ожидаемую пощечину. Но я был к ней готов. Даже не поморщился, хотя удар нехилый.

- Ты была права, Агата, - говорю скорее, чтобы не дать нам обоим все испортить. – Нахрен тесты, все равно я от вас уже никуда не денусь.

- А? – недоверчиво распахивает рот, и я накрываю его поцелуем.

Соскучился. По мягким губам, что тянутся мне навстречу, по дерзким зубками, которые норовят укусить меня в наказание, по сладкому язычку, тут же зализывающему мои невидимые раны.

Обнимаю податливое тело, что стремительно плавится в моих руках. Осознаю, что еще пара секунд – и я возьму мою женщину прямо здесь, наплевав на правила приличия. Если надо – Рома ключи от всех залов отдаст, а сам занятия отменит. Ради друга, подыхающего от голода.

Но нет…

У нас есть дети. Как непривычно…

Отстраняюсь от желанной женщины, хоть это сложно до боли, поглаживаю пальцами ее алую щеку. Веду ладонью по шее. И вниз к груди, подчеркнутой тугим топом.

Спохватившись, лезу в карман и достаю те самые часы с агатами, что она у меня на тумбочке оставила. Спешу, пока Агата расслаблена и воздушна, будто окутана туманной дымкой. Мне нравится видеть ее такой, хоть и понимаю, что эффект недолговечен.

- Еще раз подарок вернешь… - надеваю украшение ей на шею и застегиваю цепочку, - …за это тоже накажу.

Целую в губы, только на этот раз аккуратно и невесомо. Чтобы не сорваться.

- Я детей в машину усажу, - выдыхаю в приоткрытый ротик. – А ты собирайся, так уж и быть. Иначе будешь бурчать, что не при параде и полуголая, - веду пальцем по декольте, ныряю в соблазнительную ложбинку. Вот как тут держать себя в руках? – Хотя мне и так нравится, - наклонившись, касаюсь губами шеи, нахожу пульсирующую жилку, чуть прикусываю кожу в том месте.

И отступаю. Иначе грядет взрыв.

- Куда ты хочешь нас отвезти? – со смесью желания и подозрения шепчет чертовка. Она стала гораздо мягче после поцелуя. Подтаяла.

- Сюрприз, - отвечаю ей, как и Ваське, но радости не жду. С тройняшками проще договориться. – Обсудить надо… нашу жизнь семейную, - обезоруживаю Агату формулировкой.

Через несколько часов мы, наконец, паркуемся возле дома Марка. Молча с Агатой помогаем детям выйти. И пока она задумчиво осматривает особняк моего брата, а тройняшки гоняют по саду, я вжимаю кнопку звонка.

На пороге появляется Злата, сияющая, озорная, довольная. После свадьбы с Марком она всегда такая. Ослепляет, точно солнышко, еще и огненная такая же в придачу. Улыбается шире, когда видит детей, морщит веснушчатый нос.

- Привет, мелкая, - чмокаю ее в щеку. – А старшие где? – подкалываю по привычке.

Пропустив Агату в холл, захожу следом. Жду, пока тройняшки забегут сами и окружат смешную рыжую тетю.

- Марк в холдинг уехал, - отзывается Злата. И почему-то не реагирует на мою шпильку. – С отцом, - добавляет сипло.

Удивленно вскидываю брови, впиваюсь к невестку вопросительным взглядом, а она плечами пожимает.

- Родители прилетели из Италии? – не верю до последнего. Хреново, если так. – Давно?

- Угу, - кивает рыжая. И приседает к детям. Рассматривает их, знакомится. Подзывает своих двойняшек Аню и Артема, что спускаются со второго этажа к нам. – Маленькие Бересневы, значит, – смеется заливисто. – Мне ваша мама Алевтина очень помогла в свое время. Принять правильное решение, сохранить беременность. И после родов поддерживала, когда я совсем одна осталась, - поднимает взгляд на Агату. – Это мы ваши вещички донашивали, - улыбается ошеломленной чертовке.

- Та самая бедная девочка с двойней? – она не может скрыть удивления. Осматривает особняк Туманова, сглатывает растерянно и на меня косится. – Мне мама рассказывала о вас, но без имен, - вновь к Злате поворачивается.

- Долгая история, - отмахивается та. – Ой! – выбрасывает руку и ловит в последний момент вазу с цветами, которую Васька цепляет локтем.

- Извините, - кусает губки пацанка, а потом к двойняшкам спешит. Они младше и стесняются немного. Но уверен, что Васена быстро наладит контакт.

Почти расслабившись, наблюдаю за детьми, но краем глаза замечаю движение на лестнице. Повернув голову, вижу маму. Приближается к нам, на ходу поправляя волнистые локоны, собранные в прическу, с интересом Агату рассматривает, будто оценивает. Моя статная, благородная, изысканно красивая чертовка явно ей по душе приходится. А вот на меня мама смотрит с укором.

- Почему не предупредила? – цежу Злате. – Я хотел сначала с вами поговорить, - и Агату обнимаю за талию. К себе притягиваю. Моя гордость. Лучшее, что было когда-либо в жизни. Такую не грех не то что матери показать, но и даже отцу представить. Правда, с последним я бы повременил...