Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых) (СИ) - Лесневская Вероника. Страница 74

Канун Нового года

Агата

Становлюсь в планку, упираясь локтями в коврик. Дышу ровно, напрягая мышцы, и одними губами отсчитываю секунды. Вбираю носом воздух и, затаив дыхание, медленно поднимаю одну ногу, стараясь держать ее на идеально ровной линии с телом. Вновь начинаю отсчет, но чувствую, как чья-то широкая ладонь аккуратно ложится на бедро и ползет выше.

Отрываю взгляд от ребристой поверхности фитнес-коврика и слегка наклоняю голову, боковым зрением ищу наглого хозяина руки, которая блуждает по моему телу и срывает утреннюю тренировку. Я специально встаю рано в надежде, что удастся выкроить время для себя, пока Адам спит. Но каждый раз мои попытки с треском проваливаются.

– А где все? – сонно произносит он, приседая рядом со мной, и заразительно зевает. – Такая непривычная тишина. Ты куда детей дела? И всех этих многочисленных родственников? Или они мне приснились, – подшучивает, продолжая поглаживать пальцами мою ногу. Чувствую каждое прикосновение даже через тугие лосины. Дыхание сбивается.

– Мои родители приехали в пять утра. И они вместе с твоими решили собрать детей и пойти осмотреть окрестности. Нагуляют аппетит – к завтраку вернутся, – с трудом произношу и, сдаваясь, опускаю ногу, опять упираясь обеими в пол.

Легче не становится, потому что мужская ладонь, словно гиря, давит на поясницу, вынуждая меня чуть прогнуться. Соскальзывает ниже, к ней присоединяется вторая, чтобы сжать мои напряженные ягодицы.

– Адам, из-за тебя я так и останусь пухляшкой, – фыркаю и падаю коленями на коврик. Муж лишь довольно хмыкает в ответ и, пользуясь моментом, откровеннее ласкает мою выпяченную попку. Хаотично отбиваю его лапы слабыми хлопками, за что получаю ощутимый шлепок по бедру. – Адам!

– Я знаю действенный способ, как сжечь сразу много калорий, – берет меня за талию и одним движением переворачивает, укладывая на лопатки. – Работает безотказно, – усмехается, нависая сверху.

Коленом раздвигает мои ноги, руками нетерпеливо задирает короткий топ, гладит разгоряченную кожу, пробирается к груди, жадно сминает. Выдыхаю со стоном, царапая коготками голый торс моего идеального мужа. Стираю с него капельки воды, оставшиеся после душа, очерчиваю крепкие мышцы. И чуть ли не мурлычу, извиваясь и воспламеняясь под ним.

– Черт с тобой, тренер Туманов, – спустившись к его поясу, проникаю пальчиками под резинку домашних штанов. Ласкаю мужа под грозный рык и чувствую, как в моих руках усиливается его возбуждение. – Показывай свои «упражнения», – шепчу игриво, целуя любимого в губы.

Мы успеваем лишь кое-как одеться, когда из холла доносятся голоса и детский смех. Выталкиваю Адама из комнаты, чтобы он взял удар на себя. В конце концов, это он виноват в нашей… заминке. У меня все было распланировано по минутам: пробуждение, зарядка, завтрак.

– Иди сюда, – горячие пальцы напоследок обхватывают мой подбородок, а требовательный язык вторгается в рот. Я даже не думаю сопротивляться – бесполезно.

Когда ненасытный Адам, наконец-то, спускается к родственникам, я привожу себя в порядок. Благо, с непоседливыми детьми научилась делать это быстро.

– Мам, пап, – слетаю по ступенькам и мчусь к родителям, стоит лишь выцепить их взглядом из суетливой толпы гостей. – Вы как добрались? – поглядываю на отца, который все чаще жалуется на боли в спине. Замучает себя в своем автосервисе. Обнадеживает лишь то, что после возвращения его партнера, Вулканова, в бизнес и создания единой компании у папы появилось больше свободного времени на отдых, да и работать стало легче. Тимур помогает держать все под контролем.

– Нормально, – отзывается мама и, пока тройняшки носятся во дворе, с улыбкой следит за малышом Ильей, но вдруг натыкается на Адама. – Ну, что, муж не обижает? – специально подкусывает зятя, зная, что он слышит нас.

– Конечно, обижает, – поддерживаю ее игру, краем глаза наблюдая, как выпрямляется муж и крадется к нам. – Ка-аждый де-ень, – тяну ехидно и, развернувшись, чмокаю его в щеку.

– Ну, не всегда каждый, – с пошлым намеком упрекает меня. И наслаждается тем, как я стремительно краснею и закашливаюсь, спрятав пылающее лицо.

Ладно, Туманов, в этой схватке ты победил. Опять!

– Папочка, смотри, щеночек! – румяная от мороза, переступает порог Васька, едва не спотыкаясь.

Бежит к нам, не сняв обувь и оставляет комки снега на полу. Вздыхаю, оценивая, какая уборка мне предстоит, и лишь потом замечаю в руках дочери пушистый серый комок.

– Ты где его взяла? – недоуменно спрашивает Адам и косится на собачку.

– За домом бегал, – радостно визжит она. – На нашей территории, значит, мой! – тяжело дышит и говорит с трудом.

– Вдруг у него есть хозяин? – резонно отмечает Макс. Он у нас часто выступает голосом разума.

– И он скуча-ает, – добавляет Ксюша, которая в нашей семье отвечает за «сердце».

А вот Василиска по-прежнему устраивает нам развлечения, то и дело притягивая неприятности. Так что скучно нам не бывает. Интересно, что добавит в эту гремучую смесь Илюшка? Поднимаю сынишку на руки, чмокаю прохладные щечки, сдуваю кривую черную челочку с лобика.

И прислушиваюсь к разговору папочки с детьми.

– Уверена, что это щенок, а не волчонок? – Адам протягивает руку к собаке, берет и приподнимает удлиненную пасть, чтобы рассмотреть.

– Не-е, – лепечет Васена, а сама с опаской поглаживает серую шерстку. – Песик это, – неуверенно повторяет.

И в следующую секунду по комнате разливается протяжный вой. Дочка застывает, округляя глаза и распахивая рот.

– Па-а-па-а, – шепчет чуть слышно. – Забери его, – с мольбой смотрит на Адама, но тот продолжает издеваться.

– Еще чего! Я его тоже боюсь, – по ехидному тону понимаю, что никакой это не волк, и успокаиваюсь. – Вот сожрет он тебя, в следующий раз будешь думать, прежде чем в дом тащить все, что найдешь, – складывает руки на груди.

Методы воспитания Адама далеки от традиционных педагогических практик, но на Васену действуют эффективно. Она только его и слушается. После таких-то встрясок…

– Так если сожрет, чем я думать буду, а? – не теряется моя хулиганка. – Возьми, папочка, – хнычет, когда несчастное животное завывает с новой силой. Тоскливо так, будто зовет кого-то.

– Да на пол его отпусти, пусть побегает, – улыбается Адам и чешет щенка за ухом.

– А не сожрет Илью или Майю? – Васена переживает за самых младших. И не спешит отпускать пса. Можно сказать, жертвует собой ради крошек – братика и двоюродной сестры.

– Да у него пасть небольшая и зубы какие-то короткие, – изучает животное Макс. – Он маленький совсем. Это порода такая, на волка похожая, – подытоживает важно.

– Никого он не съест, зайка, – поддерживаю сына и толкаю Адама в бок. – Оставь его, а сама марш, руки мыть, – убедительно произношу.

Васена, выдохнув с облегчением, медленно опускает щенка, словно бомбу. И отходит на безопасное расстояние, прихватив с собой брата и сестру.

Входная дверь опять распахивается, хотя мне казалось, что вся семья в сборе. Может, сквозняк? Недоуменно всматриваюсь в небольшой коридорчик, заваленный обувью и верхней одеждой.

– Извините, вы не видели щенка породы аляскинский маламут? – крайне вежливо произносит мальчишка, появившийся в дверях. Держит в руке порванную шлейку. – На прогулке вырвался и убежал в направлении вашего дома. Заранее прошу прощения, если потревожил зря, – добавляет почтительно.

– Еще один ребенок? – толкает меня плечом Адам. – Он чей? – изучает ребенка, по виду похожего на первоклашку, с рюкзаком и упакованного в теплую куртку с капюшоном.

– У нас таких спокойных и уравновешенных точно нет, – сдавленно смеюсь. – Наши бы или умыкнули щенка по-тихому, или пустили слезу, надавив на жалость, или читали нравоучения, – с любовью смотрю на таких разных, неугомонных тройняшек.

– Дядь Адам?

Маленький гость скидывает капюшон и снимает шапку, вытирая ей взмокший лоб.