Ставок больше нет - Казанцев Кирилл. Страница 38

– А-а-а... – пробормотала стоящая за дверью женщина. Проскрежетало металлом по металлу, и дверь широко распахнулась.

Лом шагнул вперед, Ман – вслед за ним. В тесной прихожей, опираясь плечом на стену, стояла Ленка. На ней был мятый халат, в нескольких местах прожженный, глаза полуприкрыты, голова опущена. Такое впечатление, что она только что спала, но встала с постели на стук, так и не проснувшись.

– Че долго не открывала? – Лом с ходу попытался облапить девушку. – Трахалась, что ли, с кем?

– Отвали, – замедленным и неуверенным движением стряхнула руки здоровяка со своего тела. – Болею я.

И, не обращая больше внимания на незваных гостей, шаткой походкой, опираясь одной рукой на стену, побрела в глубину квартиры.

Лом тут же направился следом за ней. А Ман, задержавшись в прихожей, аккуратно прикрыл за собой дверь и задвинул тяжелый металлический засов, который на раздолбанном дверном полотне выглядел по меньшей мере нелепо.

Между тем Ленка прошла в комнату и тяжело рухнула на диван, в кучу какого-то мятого тряпья серого цвета, которое, надо полагать, изображало здесь постельное белье.

– Холодно, – по-детски непосредственно пожаловалась она, кутая при этом свои худые плечи в какое-то драное покрывало.

В единственной комнате квартиры никакой мебели, кроме старого и продавленного дивана, не было. Рядом с диваном, на давно уже не видевшем воды и тряпки полу стояла щербатая кружка с водой. Штор на окнах не было – вместо них использовались старые газеты, наклеенные на стекло в несколько слоев... На подоконнике лежал толстый слой пыли – хоть пиши на нем послание потомкам. В комнате стоял устойчивый запах холодного табачного пепла и еще чего-то очень едкого.

– Че, ломает? – Лом присел на краешек дивана, рядом с лежащей Ленкой. Удивительно, но в его словах Ман расслышал сочувственные нотки!

– Ну, – пробормотала в ответ девушка, не раскрывая при этом глаз.

– И вмазаться ничего нет? – Задавая вопросы, Лом просто тянул время. Ну не хотел он убивать эту девчонку!

– Надоело мне все, – тихо пожаловалась девушка. – Завязать хочу.

– А-а-а! – протянул Лом и замялся, замолчал – он не знал, что еще можно сказать. А приступать непосредственно к тому, ради чего они сюда и пришли, пока не собирался.

Стоящий в дверях Ман повелительно взмахнул рукой, указывая напарнику на Ленку, потом выразительно постучал ногтем пальца по циферблату ручных часов – время, дескать, поспешать надо. Каждая лишняя минута, проведенная в этой квартире, увеличивала опасность разоблачения.

Но в этот раз Лом только отмахнулся в ответ – подожди, мол! И в глазах, и в этом коротком жесте Ман разглядел вовсе не свойственную напарнику решительность. Значит, в этот раз остаться в стороне самому не получится. Время уходило, необходимо было действовать. И эта своеобразная "забастовка" здоровяка была ох как не вовремя!

Оглянувшись по сторонам, Ман заметил стоящий на полу, у стены прихожей, старый телефонный аппарат. Не раздумывая, он шагнул к нему. Наклонившись, выдернул шнур из розетки, расположенной у самого пола.

Подняв с пола сам аппарат, намотал свободный конец шнура на руку и сильно дернул на себя. Безрезультатно. Тогда, несколько раз глубоко вздохнув, Ман повторил попытку, только на этот раз рывок получился несколько резче. В недрах пластмассового корпуса телефонного аппарата что-то хрустнуло, и второй конец шнура вылетел, хлестнув Мана по щеке и оставив на ней узкую розовую полоску. Но Ман на это не обратил внимания – он был занят. Намотав концы шнура на кулаки, он несколько раздернул руками в разные стороны перед лицом, проверяя шнур на разрыв.

Полностью удовлетворенный проверкой – шнур выдержал испытание, – Ман шагнул в комнату с готовой к "работе" импровизированной удавкой.

Успев перехватить почти умоляющий взгляд Лома и отвернувшись от него, Ман зашел за спину полулежащей с закрытыми глазами Ленке и, скрестив руки, набросил получившуюся петлю на ее шею, после чего резко рванул концы провода в разные стороны.

Вообще-то Ман рассчитывал покончить со своей жертвой одним этим движением, сломав ей хрупкие шейные позвонки. Однако, к несчастью для Ленки, то ли рывок был недостаточно резок и силен для этого, то ли костяк девушки оказался крепче, чем это представлялось, но только убийца не сумел добиться желаемого. И девушке пришлось умирать медленно, при этом четко осознавая то, что с ней происходит.

Ман затягивал петлю изо всех своих немалых сил, но девушка, чувствуя приближающуюся смерть, отчаянно сопротивлялась. Недавнюю апатию и расслабленность как рукой смахнуло. Тоненькие, почти прозрачные пальчики впились в узкий провод и ценой бог знает каких усилий совершили практически невозможное – ломая ногти и царапая нежную кожу, сдвинули смертельное кольцо удавки немного ниже, к самому основанию шеи.

Теперь, в таком положении, несмотря на все прилагаемые Маном усилия, петля не могла полностью, до конца пережать ни сонную артерию, ни дыхательное горло. Сложилась, можно сказать, патовая ситуация – Ман не мог довести до конца задуманное. Но в то же время девушке не хватало ни умения, ни силенок, чтобы окончательно вырваться, освободиться от этого смертельного захвата.

– Лом, сука! – почти простонал задыхающийся Ман. Он уже с трудом удерживал Ленку, в то время как его напарник безучастно наблюдал за происходящим. – Руки, руки ей держи!

Здоровяк встрепенулся, услышав этот полустон-полукрик. Какое-то мгновение в его глазах было сомнение, сменившееся отчаянием. Но только в этот раз он не посмел ослушаться напарника – сжав своими лапами тонкие девичьи запястья, легко оторвал ее руки от обвивающего шею телефонного шнура и прижал их к телу. Однако девушка отчаянно сражалась за свою жизнь, изо всех сил мотая головой и барахтаясь на диване подобно вытянутой из воды рыбине.

Тогда Лом всем своим немалым весом навалился на Ленку сверху, вдавливая худенькое тело в диван. Какое-то мгновение он видел ее глаза прямо перед своими, совсем рядом. И даже при всей своей толстокожести Лом почти физически ощутил весь тот ужас, боль, отчаяние, что увидел в ее взгляде. А еще в нем была мольба. Просьба о помощи и вера в чудесное спасение. Лом отвернулся, не в силах выдержать этот красноречивый взгляд.

Ман, воспользовавшись тем, что сопротивление жертвы ослабло, чуть отпустил петлю, выровнял на шее жертвы шнур и снова старательно, с максимальным прилежанием затянул удавку.

Уже через минуту все было кончено. Лом почувствовал, как женское тело дернулось под ним в последней попытке вырваться, освободиться и... обмякло. Расслабилось. Рот девушки приоткрылся, обнажая зажатый между зубами язык.

Подталкиваемый каким-то извращенным любопытством, Лом заглянул в широко открытые глаза Ленки. Почему-то сейчас в них оставалось только выражение безмерного удивления.

– Уф-ф! – Ман, оставив глубоко впившийся в кожу шнур на шее жертвы, потряс в воздухе кистями рук. На пальцах – глубокие покрасневшие борозды. – Вот же сука! Думал, вырвется!

Лом промолчал. Впервые в своей непутевой жизни он чувствовал что-то похожее на жалость.

– У тебя нож с собой? – неожиданно спросил у напарника Ман.

– Нож? – пустым, непонимающим взглядом вперился в лицо напарника Лом. – Нож... А, да! С собой! В кармане.

– Доставай! – приказным тоном потребовал Ман, растирая руки.

Лом извлек из кармана выкидуху, полученную от напарника прошлой ночью. Большой палец привычно вдавил кнопку. Вылетело из рукоятки лезвие, со звонким щелчком вставая на фиксатор.

– Держи, – с жалостью и какой-то растерянностью поглядывая на мертвую и такую некрасивую сейчас Ленку, Лом протянул нож Ману.

– А мне он зачем?! – удивился тот.

– Не понял! – вытаращил глаза здоровяк.

– А чего тут не понять?! – Лицо Мана приобрело какое-то злобное, хищное выражение. – Режь!

– Че резать?! – Вообще-то Лом уже понял, что хочет от него Ман. Но все еще отказывался в это поверить.