Ставок больше нет - Казанцев Кирилл. Страница 9

А когда Скопцов и сопровождаемая им Анна подошли ближе, во все глаза уставился на спутницу Василия. Больше того! Игорь даже попытался встать с места, чтобы приветствовать даму! Это, по мнению Скопцова, было уже чем-то из ряда вон выходящим! И вовсе не потому, что Михайлов не был знаком с правилами хорошего тона или отличался редкостной невежливостью. Просто Игорю при его габаритах требовалось немало усилий для того, чтобы устроиться на каком-нибудь месте. И, устроившись, он уже избегал с этого места подниматься до самого конца. Во избежание мелких и не очень разрушений.

Вот и сейчас – попытка Михайлова выглядеть галантным чуть было не закончилась самым плачевным образом для негоже. Колени Игоря подцепили легкий пластмассовый стол и почти перевернули его на себя. С большим трудом ему удалось поймать его уже в воздухе и водворить на место.

– Прошу прощения... – Смущенный собственной неловкостью Михайлов смотрел в сторону. – Устраивайтесь.

Василий помог Ане устроиться в неудобном пластиковом креслице, после чего и сам занял место рядом с ней.

– Знакомьтесь, – предложил он. – Это Игорь. Мы когда-то учились вместе в университете. Ну, а это – Анна. Моя старая добрая знакомая.

– Очень приятно! – Уже не поднимаясь с места, Игорь изобразил легкий полупоклон и широко улыбнулся. Аня тоже собиралась что-то такое, соответствующее моменту, ответить, но только Скопцов не позволил. Не собираясь затягивать прелюдию серьезного разговора, он сразу перешел к делу:

– Игорь, у Ани проблемы. Нужна твоя помощь.

– Какой разговор! – поспешно согласился Михайлов. – Слушаю вас, Анна!

– Рассказывай... – Василий ободряюще коснулся ладони женщины.

Игорь слушал внимательно, не перебивая. Только иногда вставлял кое-какие уточняющие вопросы в паузы. И по мере продолжения рассказа мрачнел все больше и больше.

После того как рассказ был окончен, некоторое время сидел молча, хмуро о чем-то своем размышляя. Аня с надеждой смотрела на опера. Вот сейчас возьмет и достанет из кармана ее благоверного.

Скопцов, в отличие от старой подруги, иллюзий на счет правоохранительных органов не строил. В этой стране машина охраны закона мало того, что тяжела и неповоротлива, так зачастую она еще и едет не в ту сторону!

Наконец Игорь принял какое-то решение. Подняв грустные глаза на Скопцова, он поинтересовался:

– Васятка, скажи мне, за каким чертом ты меня так подставил? – И в голосе его слышалась вселенская скорбь.

3

– Я не пойму, что это значит?! – Шумков еще больше насупился и медленно начинал багроветь, глядя на Сумина уничтожающим взглядом. – Вы бы не могли мне членораздельно объяснить, товарищ полковник, почему ваши оперативники позволяют себе пренебрегать установленными правилами учетно-регистрационной дисциплины?!

– А вот пусть он вам сам и объяснит, товарищ полковник! – Сумин сделал широкий жест в сторону присутствующего здесь же Игоря. Начальственного гнева он совершенно не боялся – пенсионный стаж выработал три года назад и, случись что, мог себе позволить просто хлопнуть дверью.

Большой и, при взгляде со стороны, неуклюжий Михайлов тяжело поднялся с места.

– Объяснитесь, товарищ капитан! – Голос Шумкова не предвещал ничего хорошего.

– Сегодня около десяти часов утра мне на службу позвонил мой знакомый.

– Что еще за знакомый?! – Заместитель начальника УВД с большим трудом сдерживал рвущийся наружу крик. – Вам здесь что – государственное учреждение или какая-то частная шарашка?!

– Скопцов Василий Арсеньевич. – Игорь совершенно спокойно ответил на первый вопрос, полностью игнорировав второй.

– Кто он такой, этот Скопцов?!

Неожиданно вмешался заместитель прокурора:

– Василий Арсеньевич Скопцов – достаточно известный в городе и области независимый журналист. Если, конечно, речь идет именно о нем. Скандально известный...

Последняя фраза была интонационно выделена. Шумков сразу же присмирел. Журналист в расследовании – это плохо само по себе. А скандально известный... это очень плохо. Любят эти писаки нос совать во все дыры, вынюхивать, выспрашивать, а потом писать такое... Любой, даже самый малейший промах милиции будет раздут прессой до полного непотребства. И мало ли что... А он еще не стар... И не потерял надежды через год-другой примерить генеральские погоны. Так что надо бы поосторожнее.

– И какое отношение этот Скопцов имеет к похищению Мацкевича? – спросил Шумков, теперь уже намного спокойней.

– Никакого, товарищ полковник! – Михайлов преданно "ел" глазами начальство. – Мацкевич был похищен неустановленными лицами!

– Я имею в виду, что ему известно о похищении? – Полковник даже несколько смутился, поняв, что сморозил глупость.

– Леонид Андреевич! – решил вмешаться в разговор Сумин. – У Михайлова были основания предполагать, что и сама потерпевшая, Анна Николаевна Мацкевич, и ее квартира находятся под наблюдением похитителей. Любой открытый контакт с представителем правоохранительных органов мог привести к немедленному физическому устранению похищенного. Таким образом, я считаю, что в сложившейся обстановке старшим оперуполномоченным Михайловым было принято тактически грамотное решение – не принимать у потерпевшей заявление в установленной форме, а доложить о происшествии рапортом.

Михайлов был не самым худшим опером, и Сумин не хотел, чтобы его вот так вот, фактически ни за что, чморили. Давно уже проверено, что высокое начальство не признает собственного бессилия. И когда руководитель сталкивается с неразрешимой на первый взгляд проблемой, он начинает искать крайнего, того, кто во всем виноват. То есть того, у кого прическа или носки "неуставные". И сейчас таким "крайним" мог стать хороший оперативник Игорь Михайлов. По одной только причине – когда-то способный и подающий большие надежды сыщик, но ныне всего лишь опытный администратор Шумков просто не знал, что делать...

– Полностью поддерживаю мнение уважаемого Федора Михайловича! – совершенно неожиданно высказался заместитель прокурора. – Дело может иметь большой общественный резонанс. Речь идет о человеческой жизни. Причем о жизни известного и влиятельного предпринимателя. И давайте говорить откровенно – если по какому-то нашему промаху похищенный погибнет, нас всех просто смешают с грязью.

– Ну, раз прокуратура дает "добро"... – сдался Шумков и махнул Игорю рукой: садись, мол. – Тогда давайте думать, что делать будем.

– В первую очередь необходимо возбудить уголовное дело! – первым начал заместитель прокурора. – Я считаю, что в рапорте оперативника имеются достаточные для этого фактические данные!

– Кто будет вести расследование?.. – как бы между делом поинтересовался Сумин.

Заместитель прокурора на какое-то время задумался. Велико было искушение принять это дело к собственному производству. В случае успешного завершения он многого добивался – его имя приобретало некоторую известность в определенных кругах, он демонстрировал свою решительность и бесстрашие. Но это только в случае успеха...

В случае же неудачи... о прокурорской должности можно было забыть на несколько ближайших лет. Никто не любит неудачников.

– Расследование будет вести старший следователь Борисов, – наконец принял решение заместитель прокурора. Сумин удовлетворенно кивнул – удачный выбор. Аркадий Борисов, молодой, но уже опытный "важняк" прокуратуры, специализировался на расследовании умышленных убийств, многих оперативников второго отдела УУР знал по совместной работе и в лицо, и по имени. И сами ребята, кстати, о нем очень хорошо отзывались.

– Разумеется, контроль за ходом расследования я буду вести лично! – поспешил добавить прокурор.

– Так, значит, мнение прокуратуры нам известно, – резюмировал Шумков. – Теперь к вам, Федор Михайлович... Кого вы думаете направить в группу из оперативников?

– Постоянно – Михайлов... – Сумин не раздумывал. – Как виновник торжества. А по Мере возникновения необходимости будем помогать еще людьми. Но, кроме наших, надо будет привлечь к работе группы кого-нибудь из ОБЭП и ГАИ.