Рождённая Небом. Три сестры (СИ) - Лайт Элеонора. Страница 6

«Странно, — подумал про себя амантиец, — похоже на то, что дракониды подбирают брошенных детей везде, где только могут. Не могу же я предположить, что они их просто воруют».

Наконец, маленькая процессия вошла в селение. Дальше тропа вела прямо в пещеру, однако Тэрр остановился посредине и обратился на своём языке к своим сородичам. Как сразу понял Гио, он был их предводителем и распорядился, чтобы ему приготовили место, куда можно было бы пристроить чужестранку, которая повредила в горах ногу и не может идти. Несколько женщин из селения немедля подкатили некое подобие мягкой лежанки с удобным изголовьем, на которую Тэрр заботливо уложил гостью. Несколько мгновений спустя те же крылатые женщины принялись за своё привычное дело — они были целительницами.

Гио же, не зная, чем ему заняться, отправился вместе с Ихой, с которой уже успел подружиться, в пещеру. Там тоже толпились женщины и дети, а также несколько почтенных стариков и старух. Центром их внимания, как заметил Гио, был предмет, напоминавший колыбель, в которой безмятежно спал совершенно очаровательный младенец, как уловил он из разговоров — маленькая девочка. Её кожа была удивительно светлой и чистой, белее, чем у многих остальных детей, которых он когда-то видел в своей жизни, светлее, чем у него возлюбленной Алерты. Родные дочери этой четы были не смуглыми, но обе были похожи на мать волосами цвета рыжеватой древесины каррового дерева, в отличие от соломенной шевелюры Гио, только у старшей глаза были золотисто-карего цвета, как у неё, а у младшей — голубовато-серые, как у отца. У этой же малютки волосики были золотистые со светло-пепельным оттенком и искорками, вспыхивающими в свете факелов, а глаз он не мог разглядеть, поскольку она крепко спала.

При появлении гостя толпа смолкла и все взгляды устремились на него. Гио смутно уловил, что Драконы Алайды обо всём знали и ожидали увидеть обоих супругов Трейга, чтобы вручить им свой заветный дар, и поэтому были удивлены, увидев лишь его одного. Сам же он растерянно топтался у входа, ожидая, что за этим последует дальше и что это племя, в действительности, собиралось ему предложить.

Внезапно позади Гио раздался какой-то шум, и толпа снова загудела. Он резко обернулся и увидел весьма странное, на его взгляд, зрелище: четверо рослых драконолюдей неопределённого возраста и пола, выбритых наголо и одетых в серебристо-белые одежды, тащили по воздуху носилки из переплетённых ветвей местного кустарника, а на них…

Гио стиснул зубы, увидев Алерту примотанной за обе руки к толстым прутьям. Левая нога женщины была аккуратно перевязана волокнистым мхом. Глаза её были закрыты. Он благоразумно промолчал и посторонился вместе с другими, пропуская странную процессию вглубь пещеры, и позволил себе выговориться только тогда, когда бритые андрогины осторожно поставили носилки на пол посреди пещеры.

— Что вы, Тьма вас забери, делаете?

Женщины предупредительно зашикали на него, когда вслед за ними в пещеру вошёл Тэрр. Он подал знак Ихе, и оба, с двух сторон, под всеобщее молчание разрезали путы на руках гостьи. Затем Иха несколько раз провела руками по бокам её головы, приговаривая что-то на своём наречии, пока та не открыла глаза и не стала недоуменно озираться по сторонам. Двуполые создания удалились.

— Я же их спросил…

Гио снова хотел употребить ругательство, но подавил свой гнев, увидев устремлённые на него глаза Алерты. Для него было не совсем ясно, чего она хотела выразить больше этим взглядом — просьбу помочь или желание выяснить, что, всё-таки, происходит. Вместо ответа он только пожал плечами, поскольку ему самому требовались объяснения.

Иха поведала ему, что его жену привязали к носилкам для того, чтобы она с них не упала по дороге до их дома в горе, потому что пока она ещё не может идти на переломанной ноге и что они, Драконы Алайды, никогда не желали и не желают причинить зло добрым гостям. Тогда Гио успокоился и перевёл её слова Алерте, однако та всё ещё никак не хотела оценить доброту местных горцев по достоинству.

— Я не знаю, что тут произошло, Гио, потому что я спала. Но сейчас я слышала, что меня привязывали к носилкам… И мои руки чувствуют, как будто недавно они были связаны. И вообще, почему я на этих прутьях, почему меня не принесли сюда просто на руках, как это делал твой друг?

— Так вот оно что… — Гио поджал губы и заговорил на языке драконид. — О, Тэрр… прошу, объясни нам, что тут вообще творится?

Молодой предводитель племени повернулся к нему, и на его лице появилась небольшая улыбка, в которой, несмотря на его высокое положение в этом обществе, не было выраженной надменности.

— Я вижу, что мой друг чужеземец что-то хочет от меня узнать? Так спроси. Мой дом — твой дом, пока вы у меня в гостях.

— Мой друг Тэрр, скажи мне, какой повод ты дал моей жене для того, чтобы она предпочитала путешествовать на твоих руках, а не на моих или на носилках, как это принято?

Тэрр рассмеялся.

— Разве я давал какой-то повод? Нет, мой друг Гио, я бы не стал ссорить вас, даже если бы мне приглянулась твоя женщина. Иха — моя жена, а мы, Драконы Алайды, женимся только раз в своей жизни на тех, кого больше всех любим, и всегда им верны, пока те живы.

— Значит, Тьма забери, человеческому племени стоило бы у вас поучиться…

Дракониды вздрогнули, услышав вновь выражение, которое они, судя по всему, меньше всего любили. Тэрр же не придал этому большого значения, так как, несмотря на молодые годы, хорошо знал людей и то, на какие чувства, мысли и поступки они могли быть способны.

— Однако, — продолжал Тэрр, — верность — качество души. У нашего племени есть старинный обычай — если жена чужестранца возжелает хозяина дома, у которого она гостит, то она может воспользоваться данной ей привилегией, так же как и гость, которому понравится хозяйка. Но только на то время, пока он в гостях.

Гио вспыхнул, узнав, какие извращённые понятия о супружеской верности были в этом племени. Отвернувшись, он подошёл к Алерте и передал ей все слова Тэрра на своём родном языке. Та покраснела и отвернулась от него.

— Так не молчи. Ты действительно хотела бы воспользоваться этой так называемой привилегией?

Однако губы Алерты были плотно сомкнуты, она так и не произнесла больше ни слова.

Тем временем в глубине пещеры шли какие-то приготовления. Кроме женщин, детей и стариков, здесь теперь присутствовали ещё и мужчины. Пещера была очень большой и имела ответвления, уходя дальше в подгорный лабиринт, поэтому места хватило всем. Двое стариков, сидевших около боковой стены под сталактитами, мерно выбивали пальцами дробь по металлическим звонцам, вводя всех присутствующих в особое состояние умиротворения и торжественности.

Под эту негромкую, но чёткую и отдающуюся эхом по всему просторному помещению и его ответвлениям дробь жена вождя неторопливо прошла через образованный её сородичами коридор к колыбельке, окружённой добрыми старушками и маленькими детьми. Она подала знак Гио, и тот в нерешительности поплёлся за ней, не зная, что ожидает его впереди.

Заняв почётное место у колыбели, она, наконец, заговорила.

— Мои возлюбленные братья, сёстры и сородичи! В эти мгновения, когда мы, несмотря на долгие ожидания и не гаснущие надежды, дождались наших гостей, мы ждём главного события. Отныне мы вручаем людям Элайи великий дар, посланный нам богами и правителями Светлого Королевства Эйладор. Мы вручаем чужестранцу Гио Трейга и его супруге Алерте то, что принесёт победу и освобождение мира Элайи от кровавых узурпаторов Геспирона. Совсем недавно мы узнали, что один из четырёх Императоров Зла, по имени Паллиэн, мёртв. Это случилось спустя двадцать один день после того, как нам подбросили эту малютку, которую вы видите сейчас здесь. И до этого, когда она только родилась, воины Императора намеревались найти её и убить. Ей не успели дать имя, поэтому мы наречём её так, как подскажет нам Великая Богиня.

Гио прекрасно понимал язык Драконов Алайды, однако никак не мог взять в толк, какое отношение эта торжественная речь жены вождя имела к дару, который это племя хотело им преподнести. Однако, вспомнив слова Оррама перед смертью, он вздрогнул от догадки, что этим даром могла оказаться маленькая сиротка, спасённая драконидами от рук безжалостных воинов Императора Паллиэна. Уж не имела ли эта странная история самое прямое к нему отношение?