Хроники семи королевств: Ледяная колыбель. Том 3 - Заболотников Ярослав Гивиевич. Страница 5

– Это гнездо когорхонов… – наконец промолвила вампирша и окинула остальных потерянным взглядом. – По-видимому, Леонардо вернул существ, как и обещал.

– Н-да… Я магических тварюшек как-то покрупнее представлял. После дракона уже не впечатляют. Ну ладно… И за каким чёртом они тут порхают перед носом? Сосульки выращивают? Здесь же ни шиша нет. Кроме снега и льда.

– Если бы ты знал, что когорхонов иногда называют «северными пчёлами», то не удивлялся бы. Они очень похожи на шершней, только твёрдые, как камень, и предпочитают мороз. А вот твоё предположение ушло недалеко от истины. Эти создания выращивают кристаллы: формируют их из собранной смолы. Спросишь зачем? Когорхоны излучают магию Земли – кристаллы содержат аналогичные чары. Но если существам они нужны для размножения, то терроманты ценили их за энергетическую составляющую.

– Мы, судя по всему, им неинтересны… – Джон глядел на вьющиеся у гнезда тёмные точки.

– Когорхоны миролюбивы, – подтвердила его слова Лайла. – Пока никто не пытается влезть в их жилище.

– Всё как у людей, – вставляя меч в ножны, усмехнулся следопыт.

– Не набрасываются, и ладно, – пробухтел Рэксволд. – Почапали уже, пока пятки к подошвам не примёрзли.

– Да. Ты прав. Ноги начинают колеть, – Лайла вернула огненную проекцию в первоначальное состояние.

– Зато мне теперь ясно одно выражение, – украсив спину скрещенными клинками, Эрминия зашагала вперёд. – Kogor-horo hem-hart. Когорхоново жужжание, если по-эльтаронски. Сколько себя помню, здесь так пустой трёп всегда называли.

Идущая за ней вампирша ничего не ответила. Лишь подумала, что со временем всё обретает смысл. За крылатыми фразами стоят крылатые создания, и прямо сейчас ветер перемен раздувает пески столетий, всё больше обнажая плиты истоков. Только какие монументы на них возведут: знакомые обелиски или новые надгробия? Это ещё предстояло узнать. А пока – Лайла заметила замерцавшую проекцию, как обычно бывало, когда в ментальные образы вклинивались посторонние мысли – нужно сосредоточиться на заклинании. Ведь между смертоносным морозом и биением шести сердец по-прежнему пролегала лишь магия.

* * *

В главном зале Ух-Нод было жарко, будто в кузнице, но не столько от горевшего по центру костра, сколько от гремевшего на всё поселение пира – от стука барабанов с соседних крыш сходил снег. Две дюжины воинов отмечали удачное нападение на вражеский караван. Помимо припасов, им удалось взять живой одну из воительниц клана «Сов». И не абы кого, а саму Кайлор Несразимую! Заключённая в колодки девушка выглядела замученной. На её обнажённом теле цветками мака горели ожоги, а там, где их не было, темнели похожие на спелые сливы синяки.

– Пойду ещё разок трахну её, – варвар с заплетённой в две косички чёрной бородой выбрался из-за стола. Захватив с блюда жареную свиную ногу, он направился к поставленной на колени узнице.

– Давай, покажи ей, Занрог! – крикнул один из плясавших у огня мужчин и, чуть замедлившись, пригубил рог с мясным пивом. – А потом и я… Ик… Сподоблюсь…

– Куда тебе? Еле на ногах стоишь, – толкнув его плечом, рядом прошёл другой воин, со щербатыми, как старый котёл, щеками. Он тоже проследовал к девушке, где его встретил строгий взгляд Занрога, положившего ладони на висевшие у бёдер топоры. – Ты не горячись. Я пока не претендую. Так… поболтать пришёл с сучкой.

– Тогда живи, – бородатый занял руки расстёгиванием ремня.

Облокотившись на деревянные колодки, Хаствир свесился к пленнице и гадко ухмыльнулся:

– Скучала по мне?

Ответом стал незамедлительный плевок в лицо.

– Поглядите на неё. Живее всех живых, – вытирая щёку рукавом, усмехнулся воин. – Пусть для своих воинствующих бабёнок ты Кайлор Несразимая, но для нас – Кайлор Недохнущая. Третий день держишься. Недурно. Обычно все за первый загибаются.

– Так она же правая рука Ингрид Стужерождённой, – приспустив штаны, Занрог пристроился за воительницей. – Потому и сухая постоянно, как топор труса, – он небрежно провёл мясом по манящей промежности – на пол упало несколько капель жира.

– Они там все такие, – Хаствир взял узницу за подбородок и, грубо задрав голову, заглянул в переполненные гневом глаза. – Ненавидящие мужиков дикарки, – он с нажимом провёл большим пальцем по разбитым губам – из засохших ранок вновь проступила кровь. – Ох, я бы оценил твою глотку… Но после того как ты Дэгорду полчлена отхватила… Пусть тебе потом и выбили часть зубов, не хочу ссать огрызком… Нет, Зан, ты просто не видишь это дерзкое хайло. Будто её и не трахают.

– Да ну? – размеренно двигая тазом, бородатый обрушил кулаки на девичью поясницу, отчего та аж хрустнула. – А так?

– Уже лучше… – гримаса боли отразилась на лице Хаствира довольной усмешкой. Вместе с ней мозолистые пальцы перестали удерживать подбородок, и голова Кайлор безвольно повисла. – Погоди… Закончит он с тобой… Я принесу факелы, и мы продолжим…

* * *

Сколько бы Лайла ни гнала от себя хмурые мысли, они репьями цеплялись за сознание, где начинали разрастаться, словно ядовитый плющ. Внутреннее противоборство вампирши выдавали поникшие плечи, совсем не похожие на привычную глазу, статную осанку. И это не осталось незамеченным.

– С такой тяжестью на душе можно провалиться в снег по самые уши… – раздался позади негромкий голос Джона. – Что тебя тревожит? Возвращение существ?

– Да… – чуть повернула голову Лайла.

– Мне показалось, всё не так плохо. Вон, летают себе, никого не трогают.

– Ты не видишь корня проблемы. Существа не просто вернулись в мир – они воскресли в родных местах обитания, где их когда-то застигла смерть. Однако это в моё время все территории были негласно поделены на ареалы. Сейчас хрупкий баланс разрушен. Четыре века безвозвратно стёрли границы видов. Там, где когда-то жили магические создания, теперь может стоять деревня или даже город. Неважно, чьей гибелью закончится конфликт. Пролитая кровь будет на моей совести. Я лично заключила соглашение с Леонардо и помогла осуществить задуманное. Тогда меня вело лишь истерзанное утратой сердце… А сейчас… начинаю слышать голос разума. И он осуждает меня… Но знаешь, что самое странное? Имей я возможность вновь предстать перед выбором, снова бы избрала тебя… И вновь бы корила себя за сомнительный союз и горестные последствия…

– Здесь нет твоей вины… – на Джона снизошло мрачное озарение. – Всё, что происходит… из-за меня… – он задержал взор на засохшем кедре. – Не помри я на плато, ничего бы не случилось…

– Ага, разбежались… – не сдержавшись, вклинилась в разговор Эрминия. – Что я, зверей никогда не загоняла? Нас к этому грёбаному плато с самого Эльтарона пинали. Боги. Духи. Называйте, как хотите. Все эти видения, послания, воскрешения. Кому-то очень надо было, чтобы мы вляпались, хлебнули дерьма и вспороли светом небо. Как бы не сам колдун всё по нотам разыграл… Как, ты там в пещере говорила, его за глаза кличут? Тёмное божество? А древний дракон, с которым у него общее прошлое оказалось? Они якобы враги, но атаковать друг друга не могут, ага… По-моему, нас всех крупно поимели.

– Не факт, что желтоглазка, – присоединился к беседе Рэксволд. Обладатель четырёх кинжалов шёл следом за пленником, правда чуть поодаль, на случай, если тот проявит невиданную прыть. – Прямо за вами та ещё «тёмная лошадка» шагает, – он полоснул взглядом связанные руки и вернул взор на затылок, легко выдававший малейший поворот головы. – Скорее Бескрайнее Море засохнет, чем я поверю в нечаянный побег из Эрмориума. Вдруг всё делалось ради его освобождения, а мы тут с ним нянькаемся?

– Даже если за всем этим кто-то стоит, я не стану снимать с себя ответственность. Поддалась на манипуляции в угоду эгоизму – виновна так же, – категорично заявила вампирша. – Что касается пленного… – она обернулась, но не увидела того из-за Бамбука: за серым крупом чернело лишь плечо ассасина. – Не будем делать поспешных выводов.