Пассажиры - Маррс Джон. Страница 15

– Что вы имеете в виду под «скомпрометированы»? – осведомилась религиозная представительница.

– Хотите сказать, они взломаны? – подхватил ее коллега-мужчина.

Джек промолчал, и Либби ощутила, что желудок у нее скрутило в тугой ком размером с кулак.

– Я не говорю, что случилось именно это; я говорю, что существует потенциальная возможность чего-то в подобном роде. Я ожидаю дальнейшей информации от коллег из Министерства внутренних дел и Министерства транспорта.

– Взломаны? – повторила дама в шотландке. – Но это же полнейшая бессмыслица. Эти автомобили защищены от взлома. Так нам заявляли с самого начала, верно?

– Именно так вы убедили общественность возложить доверие на беспилотные мобили, – присовокупил темноволосый. – Были даны железобетонные гарантии, что, поскольку автомобили взаимодействуют с внешним миром лишь в случае необходимости, нет ни линии постоянной связи, ни «облака», которые можно было бы взломать. А теперь вы заявляете нам, что их можно скомпрометировать?

– Уверен, это всего лишь досужие домыслы и слухи, – изрек Джек, но его тонкая усмешка быстро угасла, и он изо всех сил постарался скрыть свою озабоченность.

Внезапно еще двенадцать телеэкранов заполнились изображением – на сей раз пожилого человека с пришпиленной к пиджаку на левой стороне груди горсткой медалей. Его язык телодвижений резко контрастировал с поведением остальных – глядя за окно своего движущегося автомобиля, он выглядел совершенно расслабленным.

– Итого шестеро, – отметил член жюри мужского пола, и в этот миг звук новостного телеканала вернулся.

– И мы только что получили подтверждение из правительственных источников, что люди, которых вы видите в машинах, захвачены третьей стороной, однако кем и с какой целью, пока неизвестно. Мы можем лишь сообщить вам, что все они, судя по всему, едут из разных уголков страны к одному и тому же месту назначения. Полиция также признаёт, что каждого Пассажира при этом предупредили, что они могут погибнуть сегодня до полудня.

– Погибнуть?! – охнула религиозная представительница и обернулась к Джеку: – Вы же минуту назад заявили, что существует лишь потенциальная возможность, что эти машины были взломаны! И что же теперь, кто эти люди? Заложники? Вы хотя бы в курсе, что там происходит?

Больше скрывать свое недовольство Джек не мог.

– И почему я слышу это по каналу новостей, а не от кого-либо из вас? – заорал он на ближайшего члена своей команды. – Если машины на моих дорогах захватывают, тогда почему я узнаю об этом последним?

– Мы пытаемся определить, кто находится в каждой машине, а также марки и модели в надежде, что изготовители отыщут способ остановить их дистанционно.

– В надежде? – переспросил Джек. – Не кормите меня «надеждами», предъявите мне результаты. И почему мне не перезвонил никто из моей собственной канцелярии? Подключите мне немедленно Центральный правительственный оперативный штаб. – Он потер глаза и тряхнул головой, а ассистент торопливо ринулся прочь.

– Вот и номер семь, – отметил темноволосый, когда экран заполнило очередное ошеломленное лицо – на сей раз женщины азиатского происхождения.

– Когда это кончится? – вопросила религиозная представительница. – Кто эти люди? Как их выбрали? Почему именно их?

– Не следует ли вам лучше помолиться за них, чем задавать столько дерьмовых вопросов? – огрызнулся Джек и воззрился на телефон у себя в руке.

– Номер восемь, – продолжал темноволосый. На очередном экране появилась женщина в хиджабе. – Сколько ж их там еще?

Либби заметила, как руки Джека стиснулись в кулаки, глаза яростно вспыхнули.

– Бога ради, я и сам вижу, что происходит. Мне не нужен сраный репортаж с мест! Мне нужно, чтобы вы все заткнулись и я мог подумать.

– А это, случаем, не София Брэдбери, артистка? – спросила дама в шотландке.

– Нет, не может быть, – возразила религиозная представительница, подвигаясь на краешек стула, чтобы взглянуть поближе. Новостной канал тем временем сфокусировался на Софии, для сравнения выдав рядом фильмотечный материал ее актерской игры. – Вы правы. Ну, чтоб меня…

Ее перебила ведущая новостей:

– Материал, который мы сейчас дадим в эфир, был взят из источников в социальных СМИ. Он содержит момент, когда каждого из этих людей, которых мы пока именуем Пассажирами, известили о том, что с ними происходит.

Каждая пара глаз в помещении устремилась на самый большой экран, на котором Клер Арден забралась в свой автомобиль, прежде чем тот отъехал. Вскоре после этого голос уведомил ее о захвате. Последовали истории других Пассажиров, и всех их сходным образом проинформировали, что им вынесен смертный приговор. Они реагировали со смесью недоверия, страха и замешательства. Либби переживала за каждого, но за одного – превыше всех. За него.

Она рассеянно крутила серебряное колечко на пальце, круг за кругом, пока наконец не дошла очередь до его ролика. Хакер назвал его Джудом, и когда тот ответил, Либби слушала его голос во все уши.

– Кто это и как вы узнали мой номер? – спросил он.

Это и стало подтверждением, в котором она нуждалась и которого страшилась в равной мере.

«Это ты», – подумала Либби.

Глава 14

Либби не знала, как реагировать. Ей хотелось расплыться в улыбке, плакать, кричать и колотить кулаками по столу, вопя, как это несправедливо. Но она понимала, что должна держать эмоции в крепкой узде. Ей еще надо переварить то, что она знает о Джуде, прежде чем открыть правду группе чужаков, до которых ей почти нет дела.

«Джуд», – повторила она про себя. Теперь у него есть имя. Как в песне «Битлз», которую ее братец Никки частенько проигрывал. И не могла не думать, что если бы расслышала имя Джуда в вечер встречи, то могла бы отыскать его раньше. Тогда он мог бы не оказаться на экране перед ней запертым в машине, грозящей ему смертью. Теперь на их экранах появилось имя каждого Пассажира, и вдруг они стали людьми, а не безымянными лицами.

– Уточненные сведения, живо! – гаркнул Джек в другом конце комнаты; Либби аж подскочила.

– Национальный центр кибербезопасности пытается отследить серверы, с которых ведется прямая трансляция, – доложил один из его команды. – Но они могут находиться где угодно, с перенаправлением через множество стран. И даже если их найдут, маловероятно, что они окажутся в пределах юрисдикции, допускающей правовое вмешательство.

– Ладно, прикажите новостным каналам вырубить освещение этих событий. Общественности незачем знать о происходящем больше, чем она уже узнала. Это лишь усугубляет ситуацию.

– Они нам не подчиняются.

– Подчиняются, когда речь идет о террористических актах. С кем мне надо переговорить о немедленном запрете на распространение новостей?

– Но они не только на этом канале, мистер Ларссон; они идут по всем крупным новостным станциям наземного, кабельного и спутникового вещания. Даже если все их убрать из эфира, люди смогут продолжать смотреть онлайн-трансляцию, потому что все это транслируется, как есть, в социальных медиа. «Фейсбук лайв», его собственный телеканал, «Твиттер», «Снэпчат», «Ю-тьюб лайв», «Инстаграм сториз», «Инстаграм ТВ» и «Вево»… и это только крупнейшие. Других стартапов просто не счесть…

Он смолк, услышав звонок телефона Джека. Через несколько секунд разговор его начальника внезапно оборвался, и Джек испустил долгий вздох.

– Меня известили, что теперь этот инцидент считается враждебным нападением на нашу страну, – сообщил он.

– Чьим? – спросил темноволосый.

– Пока что ответственность на себя не взяла ни одна фракция или политическая группировка. Меня проинформировали, что все, кто есть под рукой в ЦПОШ [6], работают над этим в первую очередь. США и Россия тоже оказывают им содействие.

– Должна же иметься какая-то процедура на случай чего-то подобного? – поинтересовалась Либби. Джек взглянул на нее с прищуром, но это не положило конец ее вопросам. – Уж наверняка есть какой-нибудь план Б на любой случай?