Жизнь за гранью (ЛП) - Малком Энн. Страница 25

Хансен крепче меня обнял.

— Я не привыкла любить кого-то так сильно. Иметь все, о чем всегда мечтала. Он пришел и забрал это, когда прервал жизнь моих родителей. Потом он вернулся и до сих пор преследует меня. Я все еще в ужасе от того, что однажды ты поймешь, что не хочешь делить свою жизнь с исправившейся клубной девкой и убийцей, — сказала я тихим голосом. — Я могу жить со своим титулом бывшей клубной девки. Я не жалею о нем ни на секунду. Он подарил мне семью, подарил мне тебя. Но жить с титулом убийцы? Не так уж и приятно.

Одним плавным движением Хансен перевернул нас и быстро оказался на мне.

— В том, что ты только что сказала, детка, много неправильного, — начал он жестким тоном. — Многое из сказанного тобой разбивает мое гребаное сердце, зная, что это дерьмо долгое время варилось в твоей прекрасной головке.

Он погладил меня по голове.

— Я знал, что произошедшее месяц назад будет преследовать тебя. У тебя самая добрая душа, в ней нет ни капли черноты. — Он посмотрел мне в глаза. — Ты — не гребаная убийца. Ты — выжившая, и за это чудо я благодарю Бога или того, кто там управляет струнами, — твердо сказал он. — Твое прошлое в клубе? Это никогда не будет меня волновать, детка. Вбей это себе в голову. Я люблю тебя. Каждый дюйм тебя. Я никогда не буду упрекать тебя в этом или думать о тебе по-другому из-за того, что ты была клубной девушкой.

Он погладил меня по щеке.

— Потому что иначе я бы никогда тебя не встретил. Даже мысль об этом невыносима… я не представляю жизни без тебя. Я буду любить тебя до того момента, пока жнец не заявит на меня права, и даже после этого. Я планирую заделать тебе ребенка, создать с тобой семью. Я сделаю все возможное, чтобы убедиться, что ты никогда больше не будешь думать о себе так гадко, каждый день буду напоминать тебе о том, какое ты охрененно великолепное создание.

Я судорожно вдохнула. Все, что он говорил, заставляло мое сердце колотиться так, что, казалось, оно может взорваться. Ребенок? Это должно было вывести меня из себя. Я была слишком молода. Я приходила в себя после того, как застрелила убийцу своих родителей на глазах у моего старика и его братьев, но все же эта мысль успокоила меня. Заставила внутренне улыбнуться. Нет, засиять.

У меня была она. Семья. Навсегда.

Эпилог

— Дыши, — прошептала я своему отражению.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь с помощью кислорода усмирить бабочек, порхающих в животе.

— Ты можешь это сделать, — снова сказала я своему отражению.

Мое отражение даже не походило на меня. Ну, почти не походило. Стрижка-пикси немного отросла, но я оставила ее неровной и короткой. Большую часть времени она искусно маскировалась под стиль «я только что встала с постели», в основном потому, что я не укладывала волосы, когда вставала с постели. В последнее время мои мысли были не о стрижке, в большинстве случаев, я скакала по дому в посторгазмическом сиянии из-за Хансена, твердо верящего в утренний секс, и можно с точностью сказать, что я стала его новообращенной.

Но теперь мои обычно растрепанные волосы были завиты в мягкие локоны, а голову украшал венок из ромашек в моем истинном стиле дитя цветов. Макияж был незаметным, хотя и с накладными ресницами, потому что девушка всегда нуждалась в намеке на гламур. Все дело было в платье. Белоснежном винтажном кружевном платье с длинными рукавами, самом красивом, что я когда-либо видела. V-образный вырез намекал на декольте, оставаясь при этом скромным, нежное кружево облегало тело до талии, тюль сменял кружево и ниспадал мягким каскадом. Спина была почти полностью оголена. Это было платье моей мечты. И я выходила замуж за мужчину своей мечты. Прошедший год стал блаженной фантазией. Было нелегко, и отношения с любовью всей моей жизни не всегда складывались гладко. Но это было реально. Волшебно. Не как с эльфами и магами, а как в реальной жизни, о существовании которой я даже не подозревала.

Вот почему у меня тряслись руки. Почему бабочки порхали в животе. Я боялась, что это все сон. Он закончится, и реальность просочится обратно. Я была в ужасе от того, что человек может быть таким счастливым. Что счастье не всегда будет следовать за мной, куда бы я ни пошла, что реальная жизнь догонит и разрушит все это.

— Будь я проклят, — услышала я мужское бормотание из дверного проема.

Я резко обернулась, и у меня перехватило дыхание. Хансен стоял в другом конце комнаты, в черных брюках, белой рубашке и жилете поверх. Из кармана торчала одинокая ромашка. От его вида у меня потекли слюнки.

— Не думал, что ты можешь быть еще красивее, детка, — прошептал он, приближаясь ко мне. — Но теперь знаю, что «красивая» — это не то слово, которым можно описать то, как ты выглядишь… какой свет излучаешь. Это слово даже еще не придумано, — пробормотал он, подходя ко мне. Не отрывая от меня глаз, обнял меня за талию.

— Ты не должен видеть невесту до свадьбы, это плохая примета, — тщетно запротестовала я, смотря ему в глаза.

Мое сердце чуть не разорвалось от любви и благоговения в его взгляде. Читающаяся в нем нежность предназначалась для меня и только для меня. Преданность в нем была тем, с чем я просыпалась каждый день в течение года. То, о чем мечтала, когда впервые ступила на порог клуба.

Руки на моей талии напряглись.

— Думаю, нам в жизни обоим хватило плохого, Мэйси, — сказал он мне в губы. — Моя удача улыбнулась мне в тот момент, когда я перевелся в клуб… — его палец прошелся по моей челюсти.

Он толкнул меня назад, так что я уперлась в стол в комнате, отведенной мне для сборов в большом домике у черта на куличках, где мы собирались пожениться. Прежде чем я осознала это, он усадил меня на стол, аккуратно задирая мое платье.

— Ч-что ты делаешь? — прошептала я, у меня перехватило дыхание, когда его палец скользнул под мои трусики.

Льдисто-голубые глаза встретились с моими.

— Собираюсь трахнуть тебя, детка, — сказал он мне с огнем в глазах.

Я тихо пискнула, когда его палец вошел в меня.

— Но мы должны скоро пожениться, — слабо запротестовала я.

— Да, детка, и это воспоминание войдет в историю как лучший день в моей жизни. Хочу стоять там, связывая себя с тобой навеки, зная, что румянец на твоих щечках от того, что я оттрахал тебя до бесчувствия, — почти прорычал он, спуская брюки и располагаясь у моего входа.

Ни за что на свете я не могла бы с этим поспорить.

Он остановился, положив руку мне на шею.

— Ничего плохого никогда не случится, Мэйс. Это… мы… и мы всегда будем крепко связаны. Я всегда буду любить тебя каждой частичкой своей души. Ничто этого не изменит, — яростно пообещал он.

— Я тоже буду любить тебя вечно, — прошептала я в ответ со слезами на глазах.

Он погрузился в меня в тот же момент, когда его губы встретились с моими, его рот нежно касался моего, пока он входил в меня.

— Хочу заделать тебе ребенка, детка, — проворчал он, отрывая свой рот от моего.

Я глубоко погрузилась в сексуальный туман, уже ошеломленная его предыдущими словами, и едва осознала это заявление. Все, что я знала, это то, что оргазм, за которым я гналась, должен был разрушить мой мир. Где-то глубоко внутри поселилось теплое сияние при мысли о том, что у нас с Хансеном будет семья, во мне будет расти его ребенок. В данный момент я не могла сосредоточиться на этом.

Хансен продолжал двигаться, сжимая мою ключицу, касаясь носом моего носа, удерживая в плену своих глаз. Я вскрикнула, когда оргазм внезапно накрыл меня, а во всем теле взорвались фейерверки, я вцепилась в Хансена, катаясь на волнах удовольствия. Я почувствовала, как он напрягся от собственного освобождения и прижался к моим губам поцелуем.

Мы льнули друг к другу, тяжело дыша, оставаясь связанными, пока оба не пришли в себя.

Хансен нежно поцеловал меня в макушку и медленно вышел. Я осталась сидеть слегка ошеломленная. Размышляя о том, что вступлю в брак сразу после незащищенного секса, когда Хансен вернулся с теплой губкой.