Килька в томатном соусе (СИ) - "Villano". Страница 2

— Греко-римская? — выдохнул я, отступая. Ха! Чего бы не отступить? Банка-то была у меня!

— Самбо? — прищурился он.

Ринулся в атаку, но я решил быть умнее и хитрым финтом спрятался за спиной дородной тетки, что прибежала на шум битвы и принялась умолять нас прекратить сеять хаос и разрушение.

— Господа, я прошу вас! Что вы, как дети? Было бы что делить! К вечеру этих консервов целый ящик привезут. Клянусь! На всех хватит, а сейчас вам пора по домам. Или на работу. Утро же! Понедельник!

Я был с ней полностью согласен, а потому рванул к кассе, прихватив по дороге коньяк и шоколадку. Блондин скривился, но поддался уговорам и буянить перестал. Сразу так не мог?!

— Чем сегодня расплачиваться будете? — спросила меня на кассе знакомая продавщица. Улыбнулась кокетливо.

Я оскалился в ответ. Она увяла. Прости, детка, но нет у меня сейчас настроения с тобой в салочки играть.

— Картой, — сказал я, вытаскивая из внутреннего кармана платиновую карту известного строгими правилами швейцарского банка.

Не хотел, ох, не хотел я в НЗ залезать, но наличка кончилась, а до официальной зарплаты целая неделя. Жить-то на что-то надо!

— Ни хера себе, — сдавленно чертыхнулся за моей спиной блондин.

Я вскинул на потенциального самоубийцу глаза, но он сделал вид, что рассматривает шоколадки. Хороший мальчик. Умный. Понял, что я не так прост, как хочу казаться, и в бутылку не полез. Вот и славно. Я повеселел, снова чувствуя себя на коне, убрал карту во внутренний карман вместе с бутылкой и шоколадкой, сунул в наружный консерву и неторопливо направился к выходу. Вышел на улицу… и увидел стоящий недалеко от дверей кроссовок. Мой кроссовок!!! Да, номера у Lexusa теперь были другие, но это ж спешл эдишен, и не узнать его было просто невозможно: решетка радиатора, фары, бампер, тонировка… У меня аж сердце прихватило. Он же мне как сын был!

— Да что ж сегодня за утро-то, а? — спросил я серое небо над головой.

Оно пролилось на меня дождем. Достойный ответ. Я скормил сушку нетерпеливо скачущему на привязи у перил Цезарю, спустил с поводка и со слезами на глазах увидел, как он рванул к левой задней двери, чтобы по привычке забраться на сиденье и отправиться в путешествие.

— Цезарь, иди сюда, — голосом безнадежно больного позвал пса я. — Теперь это не наша машина.

— Вот именно, — раздался полный победного яда и злорадного смеха голос за моей спиной. — Это МОЯ машина!

Как я блондину ебало не начистил, не знаю. Наверное, он просто оказался быстрее меня: нырнул в салон, заблокировал двери и показал мне фак. От локтя!

— Гламурный подонок! — стукнул в его стекло кулаком я. Не сильно. Не дай бог стекло повредить!

— Кашалот в томатном соусе! — проорал подонок, завел мотор и с шиком стартанул с парковки.

Цезарь рванул было следом, но увидел печально торчащего посреди стоянки меня и передумал: вернулся, уткнулся носом в ногу и замахал хвостом.

— Я знаю, что все будет хорошо, лапа, знаю, — согласился с ним я, как следует приложился к коньяку и отправился домой.

…

Если б я знал, что ждет меня дома, напился бы в парке, потому что во дворе, прямо перед моим подъездом, стоял грузовик, из которого выгружали мебель, а на парковке маячил мой бывший кроссовок. Да что же это, а?!

— Мужики, что за переполох с утра пораньше? — спросил я у шустрых грузчиков, разглядывая кучу металлолома крайне подозрительного вида, которую они вытаскивали из машины с превеликой осторожностью.

— Новенький у нас, Алексей, прямо над твоей квартирой жить будет, — ответила вместо них Марь Ванна, что стояла под зонтиком неподалеку и, по старой привычке, контролировала весь процесс.

Вот только ее мне и не хватало! Она знала меня с пеленок, была боевой подругой отца по партийно-чиновничьей линии и держала наш дом в железных перчатках инквизиции. Теткой Марь Ванна была вредной, но умной и крайне проницательной, так что я старался с ней не связываться. Она, между прочим, на мою свадьбу опоздала аж на четыре часа, чем жутко моего отца расстроила, а вместо поздравления сказала, что эта плебейка мне не пара и лучше б я ее двоюродного брата замуж позвал. Толку было бы больше. Я тогда жутко обиделся и больше года демонстративно со старушкой не здоровался, но когда Ольга меня кинула, Марь Ванна пришла ко мне с бутылкой коньяка 1956 года розливу, и мы помирились.

— И кто он такой? — спросил я обреченно.

— Хороший парень, обеспеченный, — явно ушла от ответа хитрая старушка. Без ее ведома еще ни один жилец в нашем доме не поселился, так что кто-кто, а она всю подноготную нового жильца знала наверняка. — У него фирма по электронным приблудам, я в этом не разбираюсь.

— Понятно, — промычал я и пошел в подъезд, подпинывая скачущего вокруг пса под задницу коленом для ускорения.

— Его Даниилом зовут, — сказала мне в спину Марь Ванна. — Помоги ему по-соседски, Алексей.

— Я его только убить могу, по-соседски, — проворчал я, оглядываясь.

Шагнул в раскрытые двери и неожиданно врезался в чье-то тело. Запнулся за порожек и окончательно потерял равновесие, и так основательно нарушенное немалым количеством коньяка. Мы рухнули в тамбур подъезда, и я едва успел подхватить затылок человека под собой ладонью. Не дай бог расколет о гранит ступенек, мне ж потом его лечить придется!

— Ты издеваешься?!

Я аж матом подавился! Гламурный подонок лежал подо мной и прямо-таки искрился. Банка кильки выкатилась из моего кармана и громко шмякнулась на гранитный пол. Мы проводили ее глазами, а потом парень пришел в себя и зашипел, как дворовый кот на соперников в мае:

— Слезь с меня, долбоеб! Кашалот!!!

— Я тебя все-таки завалил, — расхохотался я, наслаждаясь победой. — Так тебе и надо!

— Радуешься, да? — перестал шипеть парень. Прищурился. Я напрягся. — Ну-ну.

— И что ты мне сделаешь? — насмешливо спросил я. Лучше б не спрашивал!

— То, о чем ты крепко пожалеешь.

Я напряг ноги, фиксируя его бедра, чтобы он мне в пах коленом не заехал, но парень оказался куда подлее, чем я думал, потому что обхватил меня за голову руками и поцеловал в губы. Точнее, засосал так, что у меня в глазах помутилось. От недостатка воздуха и негодования, я полагаю.

— Ммммм—шшш-уй! — через минуту ожесточенной войны языками вырвался из его рук я.

Вскочил на ноги, вытер губы рукавом, наткнулся на сумасшедший огонь в темно-синих, почти черных глазах и решил, что с меня этого подлого говнюка на сегодня хватит. Схватил Цезаря за ошейник, закинул подальше в сторону лифта и ринулся следом.

— Эй, кашалот, ты ничего не забыл? — ударил меня ножом в спину насмешливый голос нового соседа.

Я вспомнил про злосчастную банку с килькой, но сил на новый бой у меня не было, так что я воспользовался помощью друга:

— Цезарь, тащи кильку!

Пес послушно прихватил консервную банку и прискакал ко мне, донельзя довольный собой. Мы зашли в лифт, я показал глядящему на меня со странным выражением на лице парню фак от локтя и поехал домой с чувством не до конца, но выполненного долга. Я ж его завалил? Завалил! Кильку забрал? Забрал. Я молодец. И точка.

====== Глава 2 Шантаж ======

Целую неделю после переезда гламурный подонок таскал свои железки из одной комнаты в другую, что-то пилил, чем-то стучал и делал все, чтобы не дать мне спокойно спать днем. Я терпел это только из уважения к Марь Ванне, которая взяла отморозка под свое крыло и потребовала от меня вселенского понимания. Но в день, когда этот хмырь врубил долбежный музон в стиле транс, от которого люстры в двух комнатах из пяти начали бренчать хрустальными висюльками, мое терпение лопнуло.

— О, сосед, привет, — открыл дверь мелкий поганец и словно расцвел.

Я от его счастливого вида и улыбки как-то поутих, что ли. Передумал портить безупречное личико фотомодели, а вместо этого решил разгромить его аудио систему. Молча отодвинул парня с дороги и пошел на поиски колонок. С них, пожалуй, и начнем.