Сто миллиардов солнц - Петров Олег Георгиевич. Страница 8

— Если бы твой дядя мог определить наше положение, мы бы уже исчезли, — предположил Иван. — Мы же не можем оставлять след, пока не легализуемся. Так что, если Стен выпишет нам «бумаги» на корабль, сделаем себе страховку… На всякий случай. А сейчас, прыгаем отсюда подальше!

Иркутская область, ангар ОКБ «Спираль»

Октябрь 2060 года

— Ну и каша заварилась! — бессменный директор Роскосмоса Николай Пермяков привычно поправил съехавший набок галстук, но этим только ухудшил свой внешний вид. Впрочем, ему на этот самый вид уже давно и традиционно наплевать. Вот вам костюм, вот галстук, и отстаньте, ради всех святых!

Впрочем, увидеть его «бронетанковую» фигуру сейчас может только один человек, и человека этого он знает не один год. Да что там говорить, не первую треть века!

— Кашевары тоже на грани срыва, — прокомментировал академик Борис Мельников, официально давно уже покойный. — От открывшихся возможностей, как нетрудно догадаться. Ну, и от секретности, само собой.

— Это я уже понял, товарищ ученый, — кивнул Пермяков. — А твой маскарад это вообще за гранью! Ну просто совестливый интеллигент из прошлого века, только в джинсе!

— Да ладно! — отбрехался Борис, поправляя массивные очки в черной роговой оправе. — Ты же меня не узнал! А если ты не узнал, то и враг, который не дремлет, не догадается!

Но Пермяков решил не сдаваться без словесного боя.

— Ты вредитель! Ученый-изувер! История с твоей липовой смертью стоила мне минимум пятидесяти грамм гепатоцитов!

— Ты хотел сказать печени? — поддержал своего бывшего студента академик. — При твоих габаритах это совсем немного.

— Я же, сука, пришел на Ваганьково, где он лег отдохнуть! — возмущенно парировал Пермяков, но тут же решил, что пора бы эту игру закончить. — Ладно. Раз ты перелез обратно через свою оградку… теперь ты с нами надолго!

— Я вас, если честно, никогда не покидал, — уточнил академик. — Просто сейчас почти не вылезаю из «берлоги», руковожу научными прорывами оттуда. Но сам понимаешь, понадобилось провести пару встреч на иркутской земле… И ты тоже оказался здесь, так что я не смог пройти мимо!

В огромном ангаре кроме этой пары старых знакомых сейчас никого нет. Над ними сейчас нависает широкая корма второго прототипа «Спирали», буквально вчера вернувшегося с орбиты. Крупные темные панели теплозащиты, ничем не напоминающие мелкие «плитки» старичка «Бурана», хранят несколько «радужных» следов от горячей плазмы, но на черном фоне их почти не видно. Широко расставленные сопла ТРД закрыты красными технологическими заглушками, но два сопла основных, космических двигателей, чуть утопленных в корпус, выглядят вполне привычно. Эти движки и заключают в себе основную тайну.

— Знаешь, сколько я времени потратил? — тихо и не совсем понятно спросил Пермяков.

— На бесплодные догадки? — предположил академик.

— В точку, Сергеич, — устало кивнул «толстяк». — Я изначально был против этого проекта, потому что не понимал, зачем он нужен. А как над нами ржали…

— Правильно делали, — согласился Мельников. — Без ракеты на орбиту эта штуковина не выйдет, а так мы вместо полезного груза везем в космос крылья, колеса, усы, лапы и хвост. Все то же самое, что на обычном носителе, только дольше, сложнее и дороже. Прямо как американцы в свое время!

— А потом началась эпопея с движками, — припомнил Пермяков. — Никогда не видел чертежей, где вместо ключевых узлов нарисованы большие белые пятна!

— Не совсем белые, — хмыкнул академик. — Планер считали на продольное ускорение в пять «же», это говорит о многом. Правда, над этим тоже ржали, насколько я помню. Искали дырки, куда мы петарды будем вставлять. У конструкторов были в чертежах массогабариты движков, без подробностей, и интерфейсные спецификации. Борт строился вокруг ТРД, а эти «петарды» как бы вспомогательные.

— То есть конструкторы тоже ни черта не знают? — поразился Пермяков.

— Плохо о них думаешь, — отмахнулся Борис. — Ты веришь в переселение душ? У тебя ничего не екнуло, когда Главным по этой «птичке» стал некто Сергей Кораблев? С правильными инициалами «С.П.»?

— Я не верю ни во вселение, ни в переселение, — отрезал задетый за живое Пермяков. — Я верю только в результат. Это моя председательская железа требует.

— Значит, ты все понял правильно, — усмехнулся Борис. — А Кораблев и его команда знали о движках абсолютно все, включая электромагнитные поля, карту нагрузок, спектр вибраций и прочие мелочи, записанные на стенде. Они не знали только, что у них внутри. И я могу сказать, что истинное устройство этих «петард» знает всего несколько человек, включая тех, кто их строил и испытывал.

— Что говорит об их чрезвычайной простоте, — ухватил суть Пермяков. — И следовательно, новых физических принципах. То есть, кто-то из вас нашел святой Грааль физики в виде почти бесплатной энергии. Все, Сергеич, можешь больше не объяснять.

— Я все же объясню, — усмехнулся академик. — Ты у нас большой начальник и должен знать, с чем имеешь дело и под чем подписываешься.

— Да я и так впечатлен по самое «не могу», — сварливо замахал руками Пермяков, но в глазах зажглись веселые чертики. — Но мне хватит и того, что теперь можно таскать на орбиту спутники почти бесплатно…

— Мелко ты плаваешь со своими спутниками, — с напускной грустью вздохнул академик. — Так вот, чтобы ты понял. На полной заправке этот «чемодан» по запасу «дельта вэ» смог бы отсюда взлететь, долететь до Луны, сесть, опять взлететь, уйти к Марсу, сесть на него, снова взлететь и вернуться к Земле, на этот же аэродром.

— Да иди ты! — тихо сказал «большой начальник», но по глазам стало видно, что он поверил. Не поверить Мельникову он не мог.

— Разумеется, для таких полетов «чемодан» не предназначен, — уточнил академик. — Только на орбиту и обратно. Но скоро появятся другие аппараты, буксиры на курьих ножках. Мы эту машину так «ступой» и зовем, очень подходящее слово. Буквально завтра в Москве будешь бумаги по ним подписывать, сам все поймешь. Часть агрегатов и систем уже давно в работе, просто обстановка не позволяла об этом объявить. Наша «Спираль» должна была оттянуть на себя все внимание, и с этим она с блеском справилась. А сейчас уже все равно, начинаем летать по-настоящему, ни на кого не оглядываясь. Понял?

— Я о чем-то таком догадывался, — кивнул директор. — Особенно увидев уровень проработки чертежей «Спирали». Я так понимаю, это не единственный сюрприз? Ты должен быть в курсе!

— Я же представитель реального заказчика, — загадочно улыбнулся Борис. — А тебе, деточка, полагается при упоминании этого заказчика испытывать мощный флаттер.

— Вот даже как, — оценил намек Пермяков. — Опять будем бюджет кромсать? Сколько все это будет стоить?

— Не поверишь, но постройка пяти буксиров «нового облика» по цене выйдет как три пуска того самого «Енисея», который развалил старт в Плесецке. Кстати, восстанавливать его никто уже не будет, хотя на бумаге процесс затянется.

— Значит, производители ракет вылетят в трубу, — невесело констатировал директор.

— Зачем же так? — осадил его академик. — Им придется слегка переориентироваться, теперь они будут делать оборудование для космоса. Те же модули, например. Да и кучу деталей и агрегатов и к «Спирали», и к «ступе» они уже делают, а дальше будет больше. Короче, не удивляйся, когда узнаешь, что «ступа» прямо с Земли может доставить двадцать тонн груза что на орбиту, что на Луну…

Пермяков благоразумно промолчал, но глаза сделал большие и выразительные.

— Понимаю, — ехидно хихикнул академик, крепко хлопнув старого друга по спине. — Тут привычка нужна, чтобы такое переварить. У нас давно глаз «пристрелямши», просто этот прорыв в тайне готовился несколько лет, так что извини, пришлось темнить. И даже сейчас резких движений пока не будет. Новая технология пока будет обкатываться на космосе с очень осторожным внедрением в наземной энергетике. Воякам пока массово давать в руки новые игрушки не хотим, хотя перспективы там… Но пока рано, потому что «утратить» технологию можно не только военно-морским способом, но и сухопутным или даже военно-воздушным.