Расколотое правление (ЛП) - Идэн Вероника. Страница 47

— О, как замечательно, — говорит пожилая женщина откуда-то из толпы, собравшейся вокруг покерного стола. — Это, должно быть, и есть сюрприз.

— Сюрприз? — бормочет Мортимер. — Нет...

Он прочищает горло, ища меня. Я пошевеливаю пальцами в наглом порыве, поднимая свой фужер с шампанским в тосте.

— Адская вечеринка. — Я позволяю своему гневу по поводу потери нашего оригинального Гнезда, ярости от того, через что прошли парни и я, просочиться в мое выражение лица, перекрывая озорной юмор. Он тяжело сглатывает. — Можно сказать, что он горит. О, я виноват. Не уверен, что вы поняли, о чем я. Эта вечеринка действительно горит.

Мортимер сжимает челюсть, на его виске вздувается вена. Он поднимает глаза к небу, наблюдая, как завершается открытие, привлекая внимание всех присутствующих на борту.

— Двадцать. — Пробормотала Куинн рядом со мной. — И восхождение.

Я киваю. Двадцать тысяч зрителей подключились к сети благодаря тому, что мои приспешники написали в Твиттере о прямой трансляции и распространили ссылку. Теперь нам остается только сидеть и наслаждаться хаосом, который вот-вот развернется, пока мы наблюдаем за всем происходящим и используем мой контроль над системой корабля, чтобы убедиться, что никто не сможет нас отключить.

Вступление завершается клипами, снятыми дронами на вечеринке: корабль отплывает от пристани, люди смешиваются на главной палубе, игра в покер, проецируется крутое панорамирование, когда я бросаю свою повышенную ставку в банк.

Затем все переключается, музыка становится более интенсивной и эпичной, чтобы заинтересовать людей и заставить их сердца биться, в то время как изображения меняются. Дроны создают новую формацию, переходя от записанных клипов к черным перьям ворона. Когда перья очищаются, в небе появляются имена чванливой Петры и ее мужа Себастьяна Йейтса с набором скрещенных клавиш и силуэтом целующихся жениха и невесты.

По гостям проносится смех, а Мортимер качает головой. Петра издает раздраженный звук и смотрит на мужа, как будто это его вина.

— Кто такая... ПЕТРА ЯТЕС?.

Записанный мной голос за кадром отредактирован, как и модификаторы, которые Общество королей использовало на своем собрании, чтобы скрыться за своими масками и играми.

— Филантроп. Двукратный лауреат премии Форбс за быстрорастущий экспортный бизнес.

По мере того, как в шоу мелькают кадры ее гламурной жизни с мужем, наслаждающейся жизнью в Торн-Пойнте, края фотографий загораются и загибаются внутрь, останавливаясь на последней черно— белой фотографии с поднятой рукой.

— Вышла замуж за своего сводного брата Себастьяна.

— Что! Кто это делает? Фитц? — Себастьян кладет руку на плечи своей жены и смотрит на ведущего.

Появляются фотографии с их свадьбы, затем свидетельства о рождении, генетические тесты и зернистый видеоклип, снятый на одном из гала-концертов учредителей семьи Рэна, где я застал их трахающимися в розарии, пока курил косяк.

— Кто на самом деле является кровным родственником. Ее сводный брат, которого семья скрывала, чтобы сохранить в тайне отцовский роман. Его дети продолжили его наследие, оставшись в браке после того, как обнаружили доказательства на ранней стадии во время попытки забеременеть, похоронив доказательства анализа крови.

Смех в толпе сменяется тоном музыки, которая становится все более мрачной и тяжелой по мере того, как табуированные секреты Йейтсов выплескиваются на небо. Люди смотрят на них в новом свете. Не то чтобы они чем-то отличались от других — большинство представителей городской элиты далеко не невинны, но они любят осуждать других за это. Многие из гостей бросают настороженные взгляды по сторонам, опасаясь, что их скрытые грехи окажутся следующими.

Публика, собравшаяся вокруг покерного стола, в беспокойстве перестраивается, и я замечаю среди них своего отца. Он смотрит на изображения в небе, потом на меня, выражение его лица каменное.

Стоны Петры из видеоклипа затихают, а перья дождем сыплются на проектор, чтобы перейти к следующей истории. Эта анимация, возможно, моя любимая, и я фыркаю, когда изображаю, как следующая цель раскапывает могилу. Раздается шокированный возглас, когда аниматор вытаскивает козла из могилы и засовывает свой мультяшный член в его тушу.

— Кто такой... Хамильтон Дэнфорд? — После тяжелого ритма для нагнетания напряженности следует продолжение истории. — Выдающийся глава семьи, продолжающий фамилию основателей, Гамильтон не нуждается в представлении среди своих друзей сегодня вечером.

Люди смеются, но на этот раз более нервно, все они в предвкушении того, какая бомба упадет следующей. Я низко свищу, когда дрон снимает его живое изображение, его лицо дергается от нервного напряжения.

— Тайное увлечение Гамильтона — это склонность, которую его семья пыталась скрыть, но отослать его подальше не получилось. Не помогло и то, что его держали взаперти в их поместье в течение пяти лет. Возможно, кажется, что он контролирует себя, но когда возникает желание....

Убийственное доказательство, которое Куинн помогла мне раскопать, рассыпается по небу.

— Гамильтон Данфорд получает удовольствие от мертвых животных.

— Боже мой. — Произносит кто-то.

Вишенкой на вершине является аудиозапись крика козы, которую я нашел, чтобы наложить на последние отвратительные изображения и донести до зрителя суть дела. Куинн издает звук отвращения, пригнув голову к телефону, чтобы обратить внимание на прямую трансляцию и не мешать команде корабля. Я не виню ее; одного раза увидеть это дерьмо было достаточно.

Гамильтон отступает, его медленные шаги переходят в бег. Люди теперь кричат, хотя и не громче, чем во время шоу. Я жестом показываю Куинн, и она увеличивает громкость звуковой системы, в то время как проекция меняется: перья ворона заслоняют изображение Данфорда.

Взгляд отца впивается в меня со смотровой площадки. Он лучше других знает, как хорошо я умею собирать секреты и использовать их как рычаг давления. Каждая линия напряжения в его выражении лица передает его страх, что он будет разбросан по небу следующим. Может, он и не член Королей, но его секреты и скелеты столь же чудовищны.

Когда я встречаю его взгляд, я ничем не выдаю себя. Я подумал об этом, когда увидел его имя в списке гостей. Это была бы идеальная возможность.

Когда перья снова распускаются, это не имя моего отца. Вместо этого имя Мортимера красуется в небе вместе со скрещенными клавишами и толстым, обрюзгшим подобием аниматора в короне.

Мортимер бледнеет и хватается за ближайшего к нему человека. Вот так, говнюк. К этому моменту он понимает, что все происходит точно так же, как когда мы пришли за Вонн и обнародовали информацию о замке.

Рэн был прав. Убить их было бы легко, но уничтожить их репутацию и разрушить их гордость в присутствии их коллег, выдать их секреты всем на обозрение — это гораздо приятнее, потому что нет способа вернуться после этого, нет способа сохранить лицо и замять дело. Их драгоценные деловые возможности испарятся, потому что они не захотят попасть под перекрестный огонь опальных членов общества, которое не так уж неприкасаем, как кажется.

Один за другим Короли падут к нашим ногам, когда мы вырвем у них власть.

— Выключи это. Сейчас же!

Мортимер переводит взгляд на меня и делает угрожающий шаг. Леви успевает поставить ему подножку и опрокидывает его на неподвижные стулья. Он вскарабкивается на ноги как раз вовремя, чтобы начать свое выступление.

— Кто такой... ФИТЦВИЛЬЯМ МОРТИМЕР?.

— Нет! Не слушайте эту клеветническую ложь. Я не давал на это разрешения! — Мортимер бесполезно размахивает руками.

Не стоило с нами возиться, Фитци, потому что мы всегда следим за тем, чтобы наши враги сгорели дотла.

Дроны реорганизуются и создают миниатюрную версию здания офиса его компании в центре города с его лицом, наложенным на небоскреб.

— Социальный альпинист и относительный новичок в славной истории основателей Торн-Пойнт, его отец был дальним кузеном семейной линии основателей. Они присвоили себе этот титул. — Некоторые гости вскрикивают от громкого звука выстрела, который я добавил для эффекта. — Как отец, как сын, Фитц обеспечил своему отцу ранний конец, а его старший брат таинственно исчез в день передачи прав на семейную компанию. Позже Джеффри Мортимер был объявлен мертвым. Будучи единственным выжившим из обоих, Фитц наслаждался выплатами по страхованию жизни в дополнение к своей должности генерального директора.