Дела семейные (СИ) - Пастырь Роман. Страница 31

— Вырасту, не переживай, — улыбнулся я.

Хотя бы ради того, чтобы не опасаться таких тварей, как Вологодские. О чем говорить вслух не стал.

— Как тебе у нас? Понравилось? — сменил я тему.

— Очень, — мгновенно заулыбалась она.

Разговорить её труда не составило. Она и сама тянулась к общению. Минут через пятнадцать пришли Джиха с Шупей. Болтовня вышла на новые обороты. Я же отвоевал себе постель и улегся у стенки. Тамара так и осталась сидеть. Её в этом положении ничего не смущало. Так что кровать я отвоевал условно и далеко не полностью.

Нет, сама тенденция, что каждый вечер на моей кровати девушки сидят, нравится. Но блин, блин… Куда-то не туда это идет.

***

Второй и третий набор убежали на пробежку. Тамара вместе с ними. Наши в большинстве своём ещё дрыхли. За всех я не ручался, но в столь ранний час никто ещё не вышел во двор.

Один я приперся. Ради этой чертовой Марии, чтоб её, Грозы. Тянуть она не стала и появилась через пару минут после меня. Сразу по взгляду понял — неприязнь взаимная.

— Иди за мной, — бросила она мне.

С нелюбимой собакой ласковее обращаются, но я не гордый, могу и потерпеть.

Гроза отошла от крепости где-то на двадцать минут пути. На деле это означало, что крепость по-прежнему рядом, но не то чтобы близко.

— Какой доверчивый мальчик, — посмотрела она на меня, останавливаясь и поворачиваясь. — Думаешь, Такен успеет прибежать, если я сделаю с тобой что-то плохое?

Я пожал плечами. А что тут говорить? Угрожать в ответ? Не раньше, чем освою ещё три легендарных камня. То есть лет через десять. А пока этому чудовищу я не ровня. Поэтому провоцировать её будем тоньше, так, чтобы ко мне было не подкопаться. Вон как глаза у неё сверкнули, когда реакции не дождалась.

— Придумал уже, чем платить собираешься за обучение у меня?

— Платить? — изобразил я удивление. — Все мы ученики и инструменты мастера Такена. Он мне сказал сюда прийти, я и пришёл.

И снова плечами пожал. Мол, плевать мне на оплату.

— Так и меня он попросил прийти. Но это же не означает, что я с охотой буду открывать тебе секреты. Без достойной платы.

Я в третий раз пожал плечами. Она всерьез меня на плату развести хочет?

Смотрел я на неё «взглядом дурака». Без вызова, будто мне вообще неинтересно, что здесь происходит. Ветер гулял, солнечные деньки заканчивались и осень вовсю брала своё. Волосы у Грозы распущены, и этот тот редкий случай, когда чисто технически женщина очень красива, а присмотришься — жуть жуткая. Лицо слишком суровое. Во взгляде жизни нет. Может, она для мужа своего красивая, но здесь и сейчас я вижу неприятную бабу, которую рад был бы больше никогда не увидеть.

— Ну, раз учить не хотите, то я пошёл.

Развернувшись, я и правда обратно потопал, чувствуя, как иду по самому лезвию. Тот демон, от которого я удирал на четвертом — милая зверушка в сравнении с этой дамочкой.

Затрещал воздух, и дорогу мне перегородила стена молний.

— Я тебя не отпускала, — раздался голос сзади.

Остановившись, я чуть повернул голову и ответил.

— Так вы мне и не мать, и не учитель, чтобы приказы отдавать.

Каюсь, не удержался.

Но роль надо было до конца отыгрывать. Страшно было, отрицать не стану. В смысле, когда прямо в стену молний шагнул. Шибануло меня знатно. Разряд раз в десять сильнее, чем у Гатса. Но и я крепкий. Главное, не показывать слабости. Вперед провалился и заставил себя идти, перерабатывать поглощенную силу.

Я прямо ощутил, как у меня глаза засветились, а круг сам закрутился. Слишком много энергии. Ну давай, камень адаптации, нарабатывай мне иммунитет против молний. С такими знакомствами он мне очень пригодится.

Дальше Мария меня не стала останавливать.

***

Стоило парню уйти, как Люций появился рядом с женой.

— Ну и чего ты добилась? — с легкой иронией спросил он.

— Ровно того, чего и хотела. Избавилась от навязанной ноши и оценила талант парня. Мы с тобой породили настоящий алмаз, а Такен его мастерски огранил.

— Ловко придумано, ничего не скажешь, — хмыкнул Люций. — Обозвать навязанной ношей юношу, которого тут же называешь алмазом. Которого, — голос Люция сделался тверже, — наша дочь назвала братом. Очень разумно, Мария. Как и всегда.

Мария погасила взгляд и посмотрела на мужа нормально. Те, кто с ней встречался и видел свечение, обычно считали, что это проявление эмоций. Когда-то так и было. Забавная мутация, сделавшая её более известной и заметной. В одном из нырков Мария нашла для себя очень ценную силу. Её глаза видели суть. Не какую-то метафорическую, а вполне себе научную. Детализация, полный химический состав, взаимосвязи… Мария давно уже привыкла видеть мир не так, как другие.

— Чего ты хочешь, Люций? — устало спросил она.

Сейчас женщина не выглядела грозно. Наоборот, она казалась вполне обычной.

— Мы с тобой столько лет пытались завести детей… — сказал он тихо. — Такен предположил, что это из-за наших грехов.

— Пусть мне это в лицо скажет.

— Я ему посоветовал этого не делать, — горько усмехнулся Люций. — Это хорошее место. Не надо его уничтожать.

— Так и при чем здесь грехи? Намекаешь, что у меня дурной характер?

— Почему намекаю. Я тебе об этом давно прямо говорю. Кажется, ты настолько возгордилась, что позабыла — у людей есть своя воля и отличные от твоих представления о том, как надо.

— В этом и проблема, — ответила Мария. — Они слишком медленные и примитивные. Ещё и мнение своё имеют.

Говоря медленные, Мария выражалась в буквальном смысле. Даже в спокойном состоянии её восприятие в пару раз быстрее, чем у остальных людей. Из-за чего они казались мучительно медленными. А уж когда восприятие выходило на рабочие обороты, что происходило довольно часто, то и вовсе общение с любым человеком превращалось в кисель. Любой будет беситься, когда ответ надо ждать в течение пяти минут субъективного времени. Пяти минут, за которые ты успеваешь обдумать десятки вещей.

Медленно аж до зубовного скрежета.

— Ты и сама всё понимаешь, — сказал Люций. — Мы уже с тобой это обсуждали и, я думал, пришли к соглашению. Возможно, этот парень единственная наша надежда снова попасть к Истоку. И ты его прогнала!

— Он не хочет учиться. Эмоции и дерзость застилают ему глаза, — упрямо ответила Мария.

— А ты, которая считает себя такой умной, не смогла решить эту задачу? — с откровенной иронией и провокацией спросил Люций.

Что Марию особо не трогало. Они слишком давно были женаты и на отлично выучили болевые точки друг друга. Гроза знала все аргументы, которые может привести муж. Он знал все возражения, которые последуют. Это была давно разыгранная шахматная партию, которую они приводили в жизнь, исполняя древний ритуал под названием живое общение.

— Так помоги мне, — зашла с другой стороны женщина. — Сбей с него спесь. Пусть приходит завтра, в то же время. Я возьмусь его учить, но пусть не жалуется.

— К Такену надо идти, — вздохнул Люций. — И тут не совсем понятно, с кого спесь сбивать.

— Не начинай, — фыркнула Мария.

***

Такен, сложив руки на столе и подперев ими подборок, встретил вошедшую Калию внимательным взглядом. Та держала лицо отлично, невозмутимо прошла внутрь кабинета и встала по стойке смирно напротив стола.

— Ты садись, — сказал мужчина. — Что скажешь?

— По какому вопросу? — с тщательно отмеренным равнодушием спросила она.

— В целом, — улыбнулся Такен.

— Осень пришла.

— Это уж точно, — развеселился мужчина.

Хотя особой радости не испытывал.

Нет, то, что первый набор вернулся без новых потерь, его очень радовало. Как-никак, первый набор всегда особый. В любом начинании.

Если бы не одно но.

То самое но, которое неизбежно всплывает с любым учеником. В какой-то момент те, кто был податливым материалом, крепнут, превращаются во что-то цельное, со своим характером, страстями и амбициями. И не всегда это приводит к чему-то хорошему.