Борьба династий (СИ) - Старк Киссия. Страница 24

— Хотел бы я быть рядом с тобой всегда, сладкая моя. Но, увы.

Он разомкнул пылкие объятья Лены и встал с постели.

— Мне кажется или твоя грудь действительно несколько располнела в последнее время? — спросил Игорь, критически исследуя свой костюм в зеркале, и, поняв, что он нисколько не измялся, вновь посмотрел на Лену.

— Ты хочешь сказать, что я потолстела?

— Я имел в виду только твою грудь.

Лена изменилась в лице. Но, похоже, Игорь этого не заметил, поэтому отвернулся и подытожил.

— Ладно, твою грудь обсудим потом. Сейчас у меня, к сожалению, нет для этой славной темы времени… Так ты собираешься вставать сегодня, детка? — спросил ее Игорь.

— Да, конечно… Я встану, когда ты уйдешь.

— Тогда у нас непременно возникнут проблемы. Мне сложно будет уйти, пока ты так соблазнительно обнажена и доступна, — сообщил Игорь. — И позволь поблагодарить тебя за прошедшую ночь, — добавил он и сухо поцеловал ее в щеку.

Сердце Елены оборвалось.

Прошедшая ночь была для нее прощальной. Она больше не собиралась возвращаться в роскошный пентхаус своего возлюбленного в нынешнем качестве любовницы. Вскрылось некое обстоятельство, которое не позволяло ей больше распоряжаться собой столь опрометчиво.

— Собирайся быстренько, Лена. Тебе не следует опаздывать на похороны. И не…

— …не делай ничего такого, что могло бы нас выдать, — договорила Елена вместо него. — Игорь, я знаю это предостережение назубок.

— Очень рад, — сухо отозвался он. — Но в этот раз я хотел сказать, вернее, попросить о другом, — многозначительно пробормотал Игорь, приблизившись к Лене. — Не делай ничего, что могло бы свести меня с ума. — И он нырнул в облако ее белокурых волос.

— Уходи, Игорь! — не выдержав томительного прощания, воскликнула она.

Игорь Лебедев посмотрел на любовницу недоуменным взглядом и, не сказав ни слова, вышел из спальни.

Елена осталась на постели, тупо уставившись на закрывшуюся дверь. Настало время прекратить все это. И отнюдь не из эгоистических побуждений…

Игорь стоял у старинной часовни, в которой должно было пройти отпевание и прощание с Михаилом Лебедевым. Искренне горюющий сын предпочитал не задумываться о том, куда попадет душа коварного старикана, в ад или рай. Он в любом случае намерен был отдать во всех смыслах последние почести покойному.

Игорь любил человека, который был его отцом. Но ненавидел магната Михаила Лебедева. Эти чувства легко уживались в нем на протяжении всей жизни. Отношения отца и сына не были простыми, но именно в их сложности годами выковывался характер Игоря.

Полуденное солнце нещадно припекало спину Игоря, но он был озабочен другим. Предстояла последняя схватка с покойным. Предстояло узнать, что Михаил уготовил живым, какую судьбу прочит каждому своему наследнику.

Игорь вздохнул, ослабил душивший его галстук и направился к церкви. Он прошел мимо розового куста и вдохнул его аромат. Перед его мысленным взором явилась Елена, которая обожала этот пышный и таинственный запах и постоянно носила его на себе. Она пропиталась этим маслянистым благоуханием. Аромат розы становился первым осмысленным ощущением Игоря, когда он пробуждался на постели рядом с ней. И этот аромат всегда бледнел и исчезал, когда их связь претерпевала вынужденные разрывы.

Игорь и прежде замечал, как тесно Елена ассоциируется в его сознании с этим благородным и сакральным цветком. И порой ему становилось страшно, что он обречен вспоминать о любовнице и ее чувственном обаянии каждый раз, как только уловит запах этого цветка или различит его изысканные очертания.

В церкви звучал мрачный гул торжественной органной музыки, предстоящая церемония прощания заставляла забыть обо всем досужем.

Игорь растерянно огляделся.

В центре стоял помпезный гроб из красного дерева, вокруг скованные люди в черном. Игорю вдруг показалось, что все они точно так же стояли двадцать восемь лет назад на похоронах его матери. Все, разве что без Петра Уварова.

— Пора начинать, — сипло проговорил у него за спиной Петр, лишь только Игорь подумал о зяте.

Игорь невольно вздрогнул и оглянулся.

— Еще минуту. Я подойду, попрощаюсь с отцом, — тихо сказал Игорь и направился к гробу, выставленному на постаменте.

Там в жемчужной шелковой драпировке покоился его отец.

Игорь еще раз обернулся, желая убедиться, что Уваров не последовал за ним. Меньше всего в этот момент он желал его присутствия и сочувствия. Но Петр благоразумно остался в отдалении. Как всегда, лицо этого человека ровным счетом ничего не выражало.

Игорь склонился ко лбу покойного и тут же выпрямился, не задерживаясь над мертвенной холодностью угасшей плоти. Ему хватило мгновения, чтобы осознать, что он ничего не чувствует к безжизненной оболочке своего отца. Он отошел от гроба, звуки органа взмыли словно в скорбном плаче.

Игорь присоединился к семье.

На его плечо легла рука. Повернув голову, он вновь увидел Петра. Что-то блеснуло в лукавых глазах зятя.

— Можно тебя на два слова? — спросил тот.

Игорь кивнул.

Мужчины отошли в сторону, не желая привлекать к своему разговору внимание собравшихся.

— Во-первых, — начал Уваров, — тебе следует знать, что я искренне сочувствую твоей потере и скорблю вместе с тобой…

Игорь промолчал, но красноречиво поднял брови.

— Во-вторых, Якушев сообщил Ольге, что перед самой гибелью Михаил изменил завещание… Он предупредил Ольгу, чтобы не рассчитывала на многое, тем более после ее дезертирства в ювелирный дом Востровых.

Игорь усмехнулся в ответ.

По собственному опыту Игорь хорошо знал отцовские воспитательные методы. Десять лет назад Уваров возглавил одно из торговых подразделений «Дикиго аметиста», что впоследствии позволило зятю стать вторым в корпорации после самого Михаила Лебедева. Игорь знал, что подобное возведение чужака к олимпу, это своеобразный ответ отца на моральное «дезертирство» сына.

Десять лет назад Игорь отнесся к этому отцовскому решению более чем спокойно. Однако с годами копились негодование и враждебность по отношению к Петру, поскольку, невзирая на факт «возвращения блудного сына», Уваров при поддержке Михаила продолжал победное шествие к вершине. Отец же к решению Игоря вернуться отнесся подчеркнуто прохладно, с оттенком снисхождения. Лебедев-младший долго терпел, пока накануне откровенно не сказал отцу, что заслуживает большего поощрения в компании. Казалось, отец принял это требование.

И, по признанию Льва Якушева, давнего друга отца и секретаря компании, изменил свое завещание.

На кону стояли не только движимое и недвижимое имущество, акции, но и место председателя правления. В этом заключалась основная интрига как для заинтересованных лиц, так и для наблюдателей.

— У Ольги в любом случае будет пакет акций, а также драгоценности, оставшиеся после мамы, — как бы в знак утешения сказал Петр Игорю.

— Ладно. — Петр по-дружески хлопнул Игоря по плечу. — Совсем скоро мы все узнаем… Не удивляйся, Ольга пригласила Андрея Вострова присутствовать на похоронах. Как-никак родственники, а потом, похороны, чем не шанс для примирения.

— Игорь внимательно посмотрел на Уварова. Он доподлинно знал, что при анонимном посредничестве своего супруга Ольга помогла Андрею Вострову приобрести пакет акций, позволявший тому начать процесс поглощения «Дикого аметиста», и это намерение вряд ли можно было назвать планом примирения двух ветвей одного клана.

— Ты прав, Петр. У Андрея есть все основания быть на этих похоронах. Ведь это он накануне сообщил газетчикам, что желает лично засвидетельствовать факт погребения и собственными стопами утрамбовать прах ненавистного старика.

— Как будто бы ты не знаешь этих репортеров! Они самую безобидную реплику переиначат до неузнаваемости, — притворно-добродушно проговорил Уваров.

— Тем не менее я узнал Андрея в этих словах, — процедил Игорь.

После церемонии отпевания гроб с телом Михаила захоронили возле Марии Лебедевой, умершей двадцать восемь лет назад супруги. Тут же покоился дед Игоря и Ольги, Иван, и стояла плита с именем их брата, Максима, которого многие, но далеко не все считали погибшим.