Черный человек (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone". Страница 13

— Дурак! — сквозь зубы выпалила Элли. — Ты просто идиот! Боже и я на тебя собиралась тратить силы? Да зачем мне это надо! Оставайся здесь, наслаждайся зрелищем, пока Изнанка не поглотит и от тебя не останется ничего!

— Ты имеешь ввиду небытие? — спокойно переспросил он, никак не отреагировав на слова девушки. — Мне говорили об этом. Но также сказали, что я воскресну раньше, чем безумие толкнёт меня в воды Изнанки.

— Они солгали, — Элли покачала головой. — Боже, и сколько же вас таких, обманутых… Вы не сможете вернуться. Не сможете отвернуться от Изнанки. Ты сам сойдёшь с ума, когда черви дожрут твою связь с реальностью. Для изменения слишком поздно, тебе не стать личностью Изнанки, не хватит сил и опыта. Она просто не примет тебя.

— Я не понимаю, — а парня оказалось сбить не так просто, как казалось. Он был уверен в своих словах и просто не поверил Элли. — Кто ты такая, чтобы утверждать такое?

— Медиум, — пожав плечами, ответила она. — Я могу помочь тебе перейти. А могу просто уйти отсюда и бросить тебя. Выбор за тобой. И учти, у меня не так много времени, чтобы тратить его на мечтателей, вроде тебя. На свете полно призраков, которым я нужнее.

Элли отошла от памятника к калитке, делая вид, что собирается уйти.

— Постой! — крикнул он. — То, что ты говоришь — правда? Я не воскресну?

— Как ты себе это представляешь? Думаешь, вы все вдруг раз и превратитесь в Лазаря? — повернув голову, иронично воскликнула она. — Нет, конечно нет.

— Но тогда я… — на его лице проступили смешанные чувства.

— Я не лгу, Артём. И в глубине души ты знаешь это. Просто некоторые призраки завидуют тем, кто может перейти. Они делают всё, чтобы не дать им это сделать.

Над нами вспыхнуло ослепительно-белым цветом небо. Как будто ядерный гриб, взрыв, выбил тени из реальности, путая зрение и чувства. Ослепнув от невыносимо яркого света, закрыла глаза, а когда открыла, как будто бы ничего и не было. Всё пропало, в мир вернулись звуки, переливчатое пение птиц, шум деревьев, скрипящих на ветру, далёкие голоса людей, небо насытилось голубыми красками с редким вкраплением белых рассеянных облаков. Неподалёку как из ниоткуда появились люди, о чём-то разговаривающие возле одной из могил. И только Элли осталась неизменной. Всё такая же отстранённая и далёкая, как и всегда. Она смотрела на то место, где раньше стоял призрак с тёплой облегчённой улыбкой.

— Что случилось?

— Он перешёл, — улыбка расширилась, образовав на щеках премилые ямочки, заставив глаза заискриться теплом. — Дверь это всего лишь образ и у каждого он свой. Иногда буквально, иногда вот так. Каждый представляет переход по-своему.

— Так работает медиум? Я думала, это будет иначе. Как в книгах, у каждого призрака есть незавершённое дело. Ты узнаёшь какое, а затем решив, наблюдаешь как он уходит. Что изменилось? Как ты это сделала, ведь вы так мало друг другу сказали?

— Я уходила, — терпеливо сказала она. — Не понарошку, а по-настоящему. И он это понял. Только после этого осознал, что его обманули. Моё присутствие облегчило его сознание, открыв дверь. Вот он и ушёл.

— Это выглядит так просто…

— Всё зависит от силы. Вот увидишь, когда сама начнёшь помогать, — девушка вздёрнула правую бровь, подмигнула, а затем кивком головы пригласила следовать за собой. — Пошли отсюда, а то кто-то говорил, что он замёрз, а нам ещё ехать долго.

— Подожди-подожди, что значит помогать?

Слова Элли не сразу дошли до меня, но смысл был понятен ещё со вчерашнего вечера. Катерина говорила об этом, а я не поняла. Не хотела понимать. Я всегда знала, что внутри меня есть небольшая дверца, закрытая на тяжёлый амбарный замок. Что за этой дверью, не знала и знать не хотела. Но все происходящие события по досочке разбирали эту дверь, так что остался один замок, да и он разваливался на части. Близнецы — это как приговор в любой мифологической культуре. Если мой брат медиум, не удивительно, что и меня эта чаша не миновала.

— Да, это твоя природа, Марго, — очень спокойно сказала Элли, коснувшись плеча. — Ты уже не ребёнок, не маленькая девочка, закрывающая глаза на то, чего не хочешь видеть. Из тебя получится очень сильный медиум, ведь только сильные способны так долго глушить своё видение. Но и этому пришёл конец.

Элли

Как же мне хотелось выпить. Просто взять и напиться до невменяемого состояния и забыть всё и вся. Всё кружится перед глазами от сковавших в холодные тиски волнения и тревоги. Нестерпимо. Невыносимо больно. А вот Марго наоборот на удивление спокойна и задумчива. Мне нравится эта девушка. Она не отрицает, не отказывается, не смеётся, а думает. Обдумывает всё, что с ней случилось и происходит до сих пор. Хорошая черта. Она умеет слушать, а значит справится. Другой вопрос, а не слишком ли я замахнулась для нас двоих? Изнанка не любит живых. Не любит слабых. А учитывая обстоятельства, слабости хватит с избытком. Не уверена, что затея выйдет, но шанс есть, пусть и крошечный. Когда-то этого было достаточно. Хватит ли сейчас?

Вернувшись в город, мы, по обоюдному согласию, решили заскочить в небольшую кафешку, чтобы перекусить и немного согреться. Предстоящее пугало, как и тот контраст, что так ярко проявляется именно здесь, среди людей. Интересно, что чувствуют солдаты, отправляясь на войну? Мне кажется, что по-настоящему они ничего не чувствуют. Всё приходит позже, в самолёте или уже на земле, среди таких же, как и они. Но в городе только появляется чувство отчуждённости, иррациональности, громкого смеха и замирания на месте, уставившись в одну точку. Потому что иначе сойдёшь с ума. Иначе завопишь и откажешься, сбежишь, дезертируешь, лишь бы не встретиться со своими страхами лицом к лицу.

— Почему ты помогаешь мне, Элли?

Марго слишком внимательно смотрит. Она неуютно чувствует себя в моём присутствии, словно пытается придумать слова, чтобы извиниться, чтобы высказаться о своей признательности. Она не знает, как реагировать на мои действия, не знает, как себя вести. По этому поведению видно, как много у неё друзей было в жизни. Как много людей помогали ей просто так. Как много доброты она видела. И это я себя считаю аутсайдером.

— Потому что никто больше не сможет тебе помочь, — отвечаю просто.

— Это не ответ, — упрямо покачав головой, почти насупившись, говорит она.

— Что ты хочешь от меня? Я делаю то, что делала всегда. Помогаю тем, кто обратился ко мне за помощью. Как думаешь, откуда в записной книжке твоего брата мой адрес, если мы с ним не знакомы? Причём именно адрес, не телефон. Позвони ты мне, я бы сказала, что не знаю твоего брата и мы скорее всего так и не встретились бы. А если и встретились, то это случилось бы гораздо позже. И тогда уж точно всё было бы потеряно. А пока у нас есть шанс, маленький, но он есть.

— Твои ответы сводят с ума, — нервно пробормотала она.

— Марго, выдыхай. Тебе предстоит через многое пройти. Мой совет — думай над тем, что скажешь брату. Думай, как можно тщательней, чтобы в минуту волнения не потеряться и сказать то, что нужно. Ведь, по сути, только ты можешь его увести от Чёрного человека.

Она лихорадочно вздохнула и заметно напряглась.

— Я иногда думаю, какой была бы наша жизнь, если бы наш отец не был бы таким жалким, — глухо сказала она. — Понимаешь, моя семья очень богата. Очень-очень богата и всё благодаря деду. Так уж вышло, что мой отец был старшим из трёх сыновей. То есть прямым наследником состояния и всех проектов. Его с детства к этому готовили. Но вот беда, мой папа оказался очень слабым и вялым, совсем не приспособленным к миру бизнеса. Неудивительно, что дед в нём разочаровался и, когда отец вырос, почти отказался от него, полностью сосредоточившись на остальных сыновьях. Средний брат оказался неплохим финансистом, но в нём не было лидерских качеств, в отличии от младшего. Тот был просто копией деда. Мама говорит, что в то время всё складывалось просто замечательно. Мой отец открыл небольшое дело, связанное с реставрационными работами, встретил маму, через год родились мы. А потом он прогорел и в это же время умирает младший брат. Это мутная история, дед как-то даже обвинял моего отца в смерти брата, но я не знаю подробностей. О таком не говорят. В любом случае, у среднего брата одни девочки и дед вспоминает о Максиме. Так мы принудительно оказались в гостях у деда. И начинается ад, что для Максима, что для меня. Нам было всего семь лет! Мы знали любовь и не знали боли и насилия. Бабка была хуже всего, но она быстро сдохла… — поперхнувшись, она сделала глубокий глоток порядком остывшего чая, а затем посмотрела в окно. — Да ещё призраки… Бабка была первым духом, которого увидел Максим. Я думаю, поэтому он так вцепился в Чёрного человека. В нём он видит не только Учителя, в нём он видит ещё и отца. Настоящего, того, кому хватит сил дать отпор деду.