Свободные отношения (СИ) - Джокер Ольга. Страница 70

— Да, там всё, что нужно.

Я киваю и выхожу из автомобиля. На улице тепло, солнечно. Настроение отличное несмотря на присутствующее волнение.

Открыв заднюю дверь, чтобы забрать оттуда сумочку, я ненадолго замираю, когда смотрю на сына. Сердце пропускает удар, а губы расплываются в блаженной улыбке. Он просто прелесть. Маленькая сладкая прелесть, особенно когда спит. Чёрные волосики, длинные изогнутые ресницы и пухлые щёки, которые охота зацеловывать каждую свободную секунду.

Даня получился у нас с первой попытки, что было удивительно, ведь я всегда думала о том, что планирование затянется на долгие годы, как это было у многих друзей и знакомых. Предполагалось, что у меня будет такой же длительный и сложный этап с бесконечным подсчётом овуляции и тоннами обследований. Тем более, как говорила моя мама, возраст совсем не юный.

Здорово, что всё пошло по другому сценарию и две отчётливые полоски на тесте я увидела спустя короткое время после возвращения из Тель-Авива. Я и плакала, и смеялась. И не верила. Натан кружил меня по квартире несмотря на то, что я умоляла его не нагружать спину. Господи, мне ведь так сильно хотелось, чтобы этого ребёнка он сам попросил. Искренне, честно. Так и вышло. Правда, для этого пришлось многое переосмыслить и пройти персональный ад.

Вспоминая эти эпизоды из прошлого, я не удерживаюсь и наклоняюсь над сыном. Вдыхаю его нежный молочный запах, веду кончиком носа по щёчке. В груди всё сжимается и трепещет, дрожь проходит по телу. И так каждый раз.

Моя беременность была лёгким и волшебным периодом. Я не чувствовала ни усталости, ни токсикоза, ни прочих трудностей. До последних недель ездила на работу, чтобы пообщаться с людьми и разгрузить мужа. В один из таких вечеров, пятнадцатого апреля прошлого года, у меня отошли воды прямо в кабинете.

Дальше был звонок врачу, дорога к роддому. Предвкушение, страх и радость. Даниил Левицкий, мирно сидевший в моём животе все сорок недель, должно быть решил, что я слишком легко отделалась и в больнице показал свой упрямый характер. Целых одиннадцать часов я мучилась от схваток с капельницей в вене. С поддержкой мужа и его верой. Пока врачи не сказали, что у малыша плохо прослушивается сердцебиение и он никак не желает появляться на свет естественным путём. Следом после этого меня увезли в операционную, где сделали экстренное кесарево сечение.

Натан был первым человеком, который встретил нашего Даню и прижал его к груди. Пока я восстанавливалась, он научился ловко менять подгузники, кормить, купать и переодевать сына. Пришлось брать у него уроки.

Смотрю на крошечные сжатые пальчики и причмокивающие губки и думаю о том, что боли и муки стоили всего того, что я сейчас имею.

Даниил безумно похож на отца — просто с ума сойти можно! Те же глаза, та же улыбка. Повадки, характер. С моими мужчинами бывает непросто и даже сложно, но без них совсем невыносимо.

Усилием воли мне удаётся оторваться от сына. Я забираю сумочку, ловлю насмешливый взгляд мужа в зеркале заднего вида и пожимаю плечами. Мол, что такого? Сам часто так делаешь.

Я торопливо иду к аптеке, открывая мессенджер и листая составленный Левицким список лекарств для нашего отпуска. Конечно же, хочется верить, что ничего из перечисленного нам не пригодится.

Прежде чем скрыться за дверью, я оборачиваюсь и вижу, что Натан покидает водительское место. Он достаёт проснувшегося Даню из автокресла и нежно прижимает к себе. Упс, разбудила! Но Нат в любом случае справится. Порой у него получается даже лучше, чем у меня.

В аптеке очередь, я напряженно посматриваю на часы. Кажется, кто-то из покупателей решил пополнить годовой запас медикаментов. Ну-ну.

Когда вижу, что этим покупателем является Скориков, то ненадолго зависаю. В правой руке он держит громадную упаковку с подгузниками, а в левой полупрозрачный пакет с градусником для воды, влажными салфетками, молокоотсосом, термометром и одноразовыми пелёнками. Знакомый список.

Паша отходит от кассы, затем, видимо, вспоминает о том, что что-то забыл купить. Идёт в конец очереди и, взглянув на меня, удивлённо вскидывает брови.

— За мной будешь, — приветливо улыбаюсь ему.

— Присыпку забыл, — растеряно произносит Скориков.

— Бывает.

Паша стоит за моей спиной, но я реагирую на его присутствие совершенно спокойно и ровно. Не так как раньше. Пульс не зашкаливает, дыхание не сбивается. Прошло более двух лет как мы не виделись. Артур рассказывал, что Паша женился на Алёне и переехал жить к морю. Стал мотаться между двумя городами.

— Не хочу показаться занудой, — обращаюсь к Скорикову. — Но у тебя подгузники — четвёрочки.

— И что?

— Насколько я понимаю, то ты собираешь жену в роддом, верно?

— Да.

— Так вот у новорождённого малыша не может быть четвёртого размера. Лучше всего брать единичку. Она от трёх до пяти килограммов. Не благодари.

— Ты и правда зануда, — шутливо отвечает Паша.

Над дверью аптеки срабатывает звонкий колокольчик. Я оборачиваюсь и вижу Алёну с огромным животом, который она придерживает рукой. Девушка меня не узнаёт. Направляется к Паше и тут же привлекает его внимание. Он больше не смотрит в мою сторону, целиком и полностью растворяясь в любимой женщине, которая вскоре родит ему ребёнка.

— М-м, медвежонок, ты купил не тот размер, — цокает она языком.

— Да я уже в курсе. Сейчас поменяю.

— На УЗИ сказали, что наша дочь будет крупной, но не думаю, что от восьми килограммов. Иначе мне не выжить.

Я улыбаюсь, подхожу к кассе и делаю необходимые покупки. Расплатившись картой, торопливо иду к выходу. Чета Скориковых мило воркует и обсуждает будущие партнёрские роды. Я искреннее рада, что человек, которому два года назад я сделала больно, смог по-настоящему стать счастливым рядом с другой женщиной.

Погода портится: резко становится хмуро, солнце прячется за густые серые тучи. Я спускаюсь по ступеням и замечаю Натана, играющего с Даней. Значит, уложить сына спать не получилось. Что же. Кажется, нам предстоит весёлая поездка.

— Эй, боец, мама вернулась, — произносит Левицкий, ловко подхватив сына на руки.

Даня радостно визжит, хлопает в ладоши. Я снова чмокаю его в щёку и вдыхаю теплый младенческий запах. Мини-Левицкий сводит меня с ума.

Мы возвращаемся в автомобиль и продолжаем дорогу к аэропорту. Нервничая в пробках и посматривая на часы. Ладонь мужа всё это время покоится на моих коленках и выше скользит по ноге. Это что-то вроде взрослого антистресса.

Оставив автомобиль на платной парковке, всей дружной компанией мы направляемся к стойке регистрации. Пока стоим в очереди, развлекаем сына как только можем. Натан то подкидывает Даню в воздух, то гримасничает. Малыш трёт глазки, но держится молодцом.

Как только проходим паспортный контроль и попадаем в зону ожидания, взгляд сына привлекают огромные панорамные окна, открывающие вид на взлётные полосы.

— Ого, — выдаёт он и, быстро перебирая ножками, упирается ладонями в толстое стекло.

— Круто, да? — спрашивает Натан.

Даниил только учится разговаривать. В его арсенале: мама, папа, ого и дай. Но мы с мужем стараемся и всячески его развиваем. Учим названия животных, цвета и части тела. На свой год и два месяца сын довольно смышлёный парень. Ну или это только нам так кажется, потому что мы никак не можем перестать им восхищаться.

Пока я звоню маме и рассказываю новости, мои мужчины успевают проводить и встретить два пассажирских самолёта. Каждый раз Даня машет им рукой и искреннее восторгается со всей присущей детям эмоциональностью.

— Как только приземлитесь — сразу же позвони, — вздыхает мама. — Я буду волноваться.

— Всё будет в порядке. Клянусь.

— Педиатры не рекомендуют летать детям до трёх лет.

— Я это уже слышала, — твёрдо произношу. — Предлагаешь развернуться домой? К чёрту путёвку?

Когда объявляют посадку на рейс, я заканчиваю разговор. Прощаюсь, прячу телефон в карман. Подхватываю ручную кладь и вместе с мужем и сыном следую к телетрапу из которого попадаю прямиком на борт.