Последний реанорец. Том IX (СИ) - Павлов Вел. Страница 8

‒ Илья, в корпус «Кровавый Лазарь», ‒ скомандовал негромко капитан.

С каждой пройденной минутой глубоко внутри что-то тихо трещало, умирало и ломалось, словно кто-то наступал на сухой хворост и тотчас его сжигал на полыхающем пламени. За всё время поездки мой телефон не унимался и продолжал разрываться, подобно издыхающему буйволу. Звонили жены и фон Тек, поэтому лишь единожды пришлось ответить на звонок Хельги, но беседа наша продлилась всего несколько секунд, так как ничего нового для себя от неё я не узнал.

При приближении к месту назначения предательские мысли посещали меня всё чаще, и лишь эфемерная неопределённость не давала придти к полноценному умозаключению от случившегося. Кто именно и сколько? Однако почему-то я не сомневался в одном. Крови отныне прольётся много. Очень много…

Первое за что зацепилось реанорское поле, это солидное количество людских аур, затем слух уловил голоса, множество взволнованных голосов. Стоило машине пересечь тлеющие и полууничтоженные врата корпуса, как в нос ударил резкий смрад крови и дыма вперемешку с вонью горелого человеческого мяса. Хватило одного взгляда, чтобы оценить все разрушения. Отныне половины корпуса «Кровавый Лазарь» более не существовало. Она была выжжена. Уцелела частично лишь офисная часть и полигон.

А где-то посередине между так называемым адом и раем вповалку были собраны обезображенные тела в тёмных одеяниях без каких-либо опознавательных знаков, над которыми уже работали несколько бригад первого отдела и всего с пяток человек из третьего. Остальными были несколько альвов и воители из корпуса с гербами рода Лазаревых. А во главе всего этого, словно догорающий фитиль среди непроглядной тьмы находился Лёня, чуть поодаль стоял смертельно бледный Богатырёв в обществе Охарза и Карза и о чем-то с ними беседовал.

Завидев меня, выходящего из машины все, кто так или иначе, находились во дворе, мгновенно затихли, аура моя походила на ровную гладь воды, правда, сильно израненный Костров всё равно невольно вздрогнул, ссутулился и с виноватым видом захромал в мою сторону.

‒ Кто? ‒ безэмоциональным голосом спросил я, на мгновение прикрывая веки, пока Решетников на всей скорости уже устремился к бойцам третьего отдела за разъяснениями.

‒ Ярик… Ваня… и двадцать восемь воителей корпуса. Прости… шеф, ты говорил, а мы не справились, ‒ хрипло просипел парень, не в силах встретиться со мной взглядом. ‒ Вадим… он… он при смерти… Фиа и две хранительницы за ним присматривают, но… но резерв напрочь разрушен. Осталось ему недолго… До вечера не протянет. Соловей с… магом схлестнулся… точнее постарался. Ванесса сильно ранена, но сейчас под присмотром целительниц «Плеяды». Она… она не в себе… Так что её пришлось успокоить силой. У нас… у нас есть один… пленный.

От услышанного сердце пробило учащенный предательский такт, а в горле сформировался противный мерзкий неисчезающий ком. Пленный? Стоп! Вадим при смерти? Живой, но резерв разрушен?

‒ Подробности позже. За мной! ‒ холодно отчеканил я. ‒ К Вадиму! Живо!

В одно из уцелевших зданий, которое служило лазаретом для бойцов корпуса, я ворвался резко, сорвав дверь с петель и оказавшись подле изрядно напуганной Фии и хранительниц. Здесь я и склонился над полностью обезображенным и обгоревшим Соловьевым, что был окутан водяным туманом, и которому изо всех сил не давала умереть еще одна целительница из «Плеяды». Парень уже дышал на ладан, но главное, что сердце еще билось.

Слава Бездне, живой!..

‒ Г-господин С-советник… ваше сиятельство… вы?.. ‒ обескураженно выпалила плеядница.

‒ Простите, что напугал, не сдержался, ‒ успокоил я учениц Симонны и жизнючку, которые после моих слов тотчас расслабились. ‒ Фиа, сколько ему осталось?

‒ Несколько часов, господин, ‒ почти сразу отчиталась слегка бледная альва. ‒ Сейчас мы силой поддерживаем в нём жизнь. Если бы резерв был цел, то проблем не возникло, но если начнем исцеление, Вадим протянет всего несколько минут. Это палка о двух концах.

‒ Симонна передала тебе все знания? Гидростазиз тоже? ‒ с надеждой спросил я, потому как ожидать саму хранительницу, уже не было времени.

‒ Да, господин, ‒ отчиталась девушка, но вдох спустя вновь резко омрачилась. ‒ Это всё равно не поможет, лишь отсрочит его смерть. Боюсь, нет такого целителя, который сможет восстановить резерв. У госпожи тоже не выйдет. Здесь нужен минимум грандмагистр первой степени, либо же целый повелитель жизни, а если я не совсем глупа, то таких в империи попросту не существует. Мы уже интересовались этим вопросом…

‒ Всё в порядке, милая. Ты умница, ‒ со слабой улыбкой отозвался я. ‒ Вводи его в гидростазис на максимально возможный срок, а за остальное не переживай.

‒ Хорошо. Как прикажите, господин. Мы сделаем это быстро! Мала… Лисса, ‒ обратилась сбивчиво та к остальным альвам, ‒ начинаем.

Не прошло и минуты, как прямо на моих глазах сердцебиение Соловьева полностью остановилось, а всё его тело медленно покрылось коконом из невероятно густой водянистой субстанции, которая отдалённо напоминала жидкий лёд.

‒ Готово, господин, ‒ тяжело дыша, выдохнула устало девушка.

‒ Вы молодцы, ‒ похвалил я их с мягкой улыбкой. ‒ А теперь присмотрите за ним и Ванессой, потому что мне предстоит еще одна… горькая встреча. Пойдем, Лёня… к ребятам.

Иван и Ярослав. Бестиарий на ножках и извечно неунывающий оптимист, а также еще двадцать восемь бойцов. Глаза ратаев были крепко сжаты. Всего два ранения и две отнятые жизни. Горло Лисина оказалось разворочено чужеродной магией, ветром кажется. А грудь Михайлюка разорвана каким-то пламенным заклинанием прямо насквозь.

Я дал слово. Я дал клятву, что никто из этих людей под моим началом не погибнет и не пострадает. Они доверились. Доверили мне свои жизни. И что в итоге? Лишь смерть…

О, Бездна, те, кто это совершил сами виноваты. Виноваты во всём, что случится дальше. Из-за своей алчности. Из-за своей жалкой гордости. Из-за своей жажды власти и мнимого всемогущества. Найду всех причастных. Найду каждого. И казню с особой и циничной реанорской жестокостью. Великая мать, ты как никто знаешь, что я умею мстить. Мстить в самой кровавой и безжалостной манере. Мстить так, как это не умеет никто другой. Стыдно признаться, но я начал очеловечиваться. Ранее за любой косой взгляд я мог спокойно убить глупца не задумываясь. Да, это не Мерраввин. Да, это не мой родной дом. Да, это не Реанор. Эти люди не сделали мне ничего плохого, но меня здесь приняли. Меня полюбили. У меня появилась семья и дом. Вот только почему всегда находятся те, кто не желает меняться, либо же успокаиваться? Желают разозлить того, кого не стоит злить? Да будет так. Отныне Жнец Бездны к вашим услугам. Я упокою вас навечно…

‒ Простите, ребята, ‒ тихо прошептал я себе под нос, руками прикасаясь к их телам. ‒ Простите, что не сдержал своего слова. И пока я не упокою весь этот сброд, мне придется обходиться без части себя, это будет напоминание о том, что я нарушил свою незыблемую клятву. Вы были частью меня. Вы стали моей плотью. А теперь…

Вихрь…

На глазах ошеломлённого Лёни, Охарза, Кирилла и Карза, раздался хруст моих собственных костей и разрываемой плоти, а затем мизинец и безымянный палец опали на каменный пол казармы кровавыми ошмётками, некоторое время пока кровь продолжала стекать вниз я так и стоял, наблюдая за мёртвыми парнями, затем же на мгновение прикрыв и вновь открыв веки, из горла вырвался протяжный выдох, а молния с тихим шелестом приняла мою жертву, медленно прижигая кровь и место среза свежей плоти.

‒ Похороны должны быть достойными. Для всех… ‒ тихо обронил я, неспешно покидая казарму. ‒ Соберитесь все в кабинете Вадима. Расскажете, как это произошло, а я пока побеседую с пленным. Где этот кусок мусора? Внизу?..

Пленник оказался подвешен к потолку платина-палладиевыми кандалами аналогично Ульяне, прямо как в мою последнюю с ней встречу. Правда, обстоятельства сейчас были совсем другие. Совсем. К тому же по лицу мага было прекрасно ясно, что он не из империи.