Царь нигилистов 3 (СИ) - Волховский Олег. Страница 12

Кодекс Наполеона прочитаю обязательно, как только мой французский будет на хорошем уровне. Пока в оригинале он мне не по зубам, а русского перевода, к сожалению, я не обнаружил.

Но я слышал, что французский кодекс значительно проигрывает нашему. В «Уложении» Николая Павловича есть и сроки давности, и понятие предварительного сговора, и преступные группы, и описание разных ролей участников преступлении, и формы вины (умышленные и неумышленные преступления), и понятие неоконченного преступления, за которое наказание другое, чем за оконченное, в отличие от кодекса Наполеона. У французов даже близко ничего подобного нет.

А уж статья о необходимой обороне у Николая Павловича (ладно Второго Отделения, которое готовило «Уложение»), даст фору не только кодексам 19 века, но, думаю, что и двадцатого, и двадцать первого.

Я уж не говорю о том, что в «Уложении» 1845 года смертная казнь упоминается ровно в двух статьях: о бунте против государя и о нарушении карантинов. А в кодексе Наполеона — в нескольких десятках статей. Причем публичная.

Конечно, упомянутая 249 статья о бунте против государя резиновая, там чего только нет, но, по-моему, это такой сиюминутный трэш, принятый под впечатлением восстания на Сенатской площади.

Ужасная статья! Одна только смертная казнь за недоносительство, чего стоит! Для полного счастья не хватает только дополнения под названием: «Член семьи изменника Родины».

Но, с другой стороны, она же полумертвая. Никто ее и не применяет в таком виде.

Кстати, я читал, что революционный кодекс Франции 1791 года, составленный Лепелетье, гораздо прогрессивнее кодекса Наполеона. Последний — шаг назад по сравнению с первым. Не знаю, есть ли он в нашей библиотеке. Было бы интересно почитать.

Единственное, в чем действительно можно упрекнуть «Уложение» Николая Павловича — там не прописано, что закон, ужесточающий наказание, не имеет обратной силы. Но, во-первых, мне неизвестны случаи его обратного применения, а, во-вторых, это все-таки статья для конституции, а не «Уголовного уложения».

Как соотносится кодекс Николая Павловича и мои взгляды? Примерно, как мои взгляды с Вашими, то есть существенно противоречит. Естественно, если в конституции прописана свобода вероисповедания, в уголовном кодексе не должно быть раздела о преступлениях против веры. А, если прописана свобода слова, раздел о государственных преступлениях придется серьезно переделывать.

14 декабря было военное столкновение с перестрелкой. Конечно прискорбно, что погибли случайные люди, однако при подавлении роялистского восстания в Вандее без суда и следствия были казнены до десяти тысяч человек, что несравнимо больше.

Про Нантские утопления Вам напомнить? Когда политических оппонентов (а то и случайных людей) загоняли на баржи и топили посреди Луары. А про «революционные браки»? Когда монашку и священника раздевали донага, связывали вместе спиной к спине и топили в реке.

Я где-то недавно читал такое описание социалистической утопии: свободный труд вольных хлебопашцев в составе коммунистической общины, а за околицей — постоянно действующая гильотина. В общем, логично. Без гильотины коммунистическая экономика работать не будет.

Я знаю, что Вы социалист, и здесь мы с Вами не договоримся.

Социализм плох не тем, что чем-то противоречит самодержавию. А тем, что не реализуем без массовых жесточайших репрессий против инакомыслящих. Вы где-то писали (поправьте меня, если я ошибаюсь), что для счастья человечества можно вырезать ту его половину, что не подходит для Ваших утопий. Так вот Вы половиной не отделаетесь, потому что из оставшейся половины для осуществления идеала придется вырезать еще половину, а потом еще половину, пока человечество не кончится или не свергнет, наконец, вас с Вашими теориями, и не вернет частную собственность.

Общественная собственность не работает. Где Вы видели успешную в коммерческом отношении коммуну? Приведите мне хоть один пример.

Жаль, что такой достойный человек, как Вы, вступил на этот тупиковый путь.

А вот самовластью социализм никак не противоречит. Вы удивитесь, даже наследственной монархии не противоречит никак. Ну, называться монарх будет менее старомодно. Ни король, ни царь, ни император. Например, «Любимый руководитель» или «Генеральный секретарь».

Ваш Маркс воистину гениален, потому что додумался до диктатуры пролетариата. Без диктатуры никак. Только из пролетариата быстренько выделится новая аристократия, тут же забудет, откуда произошла, и будет диктаторствовать всласть.

У Вас нет, кстати, его экономических работ? Говорят, там не один бред.

Кстати, в том, что русские революционеры, придя к власти, действовали бы точно также, как французские у меня сомнений нет никаких. Помните о планах Каховского вырезать всю царскую семью, считая женщин и младенцев? И как этот соотносится с обратной силой закона? Сегодня быть Великим князем не является уголовным преступлением, а завтра — уже да?

Революция — слишком травматичный путь преобразования общества. Как сторонник эволюции я бы предпочел до нее не доводить. Но при этом считаю, что во всех бунтах виновато правительство. Я не верю, что мятеж можно поднять на пустом месте, а повстанцев распропагандировать или подкупить. Бунт вообще тяжело поднять. Никто не пойдет на восстание, если жить в стране более или менее нормально — слишком велики издержки.

А, если пошли, значит власть довела до точки кипения. Чтобы этого не происходило, нужны предохранительные клапаны: гражданские свободы и народное представительство, через которые можно спустить пар. У меня это не от любви к людям, а от любви к социальному миру.

Относительно шпицрутенов и моих взглядов. Телесные наказания — отживший институт, и я уверен, что Никсе не придется с этим возиться, потому что их отменит уже папа́.

И мой брат с этим совершенно солидарен, равно как и по поводу смертной казни. Убедил, говорит.

Проигрыш в Крымской войне был прямым следствием отказа от модернизации: Россия отстала. А отказ от модернизации — прямым следствием восстания декабристов. После него трудно было идти в фарватере относительно либеральной политики Александра Павловича. Хотя к мятежу привели вовсе не реформы предшественника, а их недостаточность. Но это слишком сложная мысль. У нас любят решения простые и эффективные, как дубина.

За 30 лет не освободил крестьян? Так это же страшно! И Екатерина Великая не освободила. И Александр Павлович.

Вам из Лондона кажется, что все это поддерживают. Это не так. Есть серьезная консервативная оппозиция. Есть чисто экономические опасности, которые ждут любую страну при любой серьезной перестройке отношений собственности. Освобождение крестьян с недостаточным количеством земли и за выкуп приведет к обнищанию большей части населения, а это очень опасная ситуация для политической стабильности в стране.

Поэтому основные черты планируемой реформы мне не нравятся. Это не значит, что я против отмены крепостной зависимости. Это значит, что крестьян нужно было освободить самое позднее вчера, причем с куда большим вниманием к их интересам.

Тем не менее, человеку, который вообще на это решился, надо ставить золотой памятник при жизни.

Папá не понимает степени собственного героизма. Он прекрасный человек, но реформатор должен быть прежде всего упертым человеком. Как бык, как осел, как царь Петр Алексеевич. Реформатор должен понимать, что спасибо ему не скажут, потому что любая реформа — это тоже травма, по крайней мере, для части общества, хотя и не такая болезненная, как революция. Реформатор должен быть готов жертвовать собой и другими, и переть своим политическим курсом, как пароход, никуда не сворачивая, невзирая ни на погоду, ни на артобстрелы с берега.

Мало, кто так может.

Что касается смелости моей части переписки, думаю, у меня есть некоторый иммунитет, хотя это и неправильно. Да, все должны быть равны перед законом. Но и законов, по которым частная переписка может влечь за собой некие уголовные последствия, быть не должно.