Попаданец XIX века. Дилогия (СИ) - Леккор Михаил. Страница 92
В спальне, однако, у него произошел полный облом. Настя, совершенно живая и пробужденная, словно это не она категорически отказывалась подниматься, активно одевалась при помощи появившейся Анюты.
При виде жениха она всполошилась, глазами показав на стоявшую рядом Анюту. Как мог чужой молодой мужчина, раз еще невенчанный, значит чужой, так свободно всходить в спальню девушки!
Но Макурин лишь махнул рукой. Словно она не жила в крепостном мире. Женщины этого мирка, конечно, ничего не скажут господам, но, тем не менее, сами будут знать все и обо всем. И не надо смущаться. Они все и вся знают, тем более Анюта, бывшая свидетельницей вечерней сценки укладки в постель и теперь видевшая кровь на простыне. Молодец, значит, помещик, не просто добился своего, но и превратил девушку в женщину. Ай да сволочь такая!
Забывшись, она лихо подмигнула Макурину. На что тот подмигнул в ответ и ласковопоинтересовался, была ли она уже на конюшне.
Анюта, конечно, еще не была. Она надеялась, что их добрый и, в общем‑то, мягкий хозяин при помощи гостьи забудет о порке и сделает вид, что он и не говорил о ней. А уж Анюта поблагодарит его, постарается. Ведь не вечно незнакомка, то ли дворянка, то ли простолюдинка будет в его спальне!
Выходит, что‑то у них было не то. И ведь была любовь, раз появилась кровь, а барин не смягчился. Или так он рассердился на служанку, что даже сладкая ночь не помогла? Ахти мне тогда!
Служанка, пригорюнилась, продолжая убирать туалет госпожи, а та, чувствуя, что что‑то неладное из этой игры глаз, остановила ее. Она ведь тоже была не дурра и помнила, то здешний хозяин обещал местную девушку отдать пороть. Дикий он какой, а еще хочет стать ее мужем!
‑ Ты не отдашь ее никуда! ‑ приказным тоном сообщила Настя своему, может быть, мужу, ‑ нельзя так обходиться с девушкой, пусть она и крепостная!
«Вот вам и барышни, Юрьев день! – изумился Андрей Георгиевич, ‑ впрочем, сам виноват. Должен был сообщить невесте о своем замысле. А то ишь, как рассердилась. Так и до первой семейной ссоре легко дойдем, когда еще и семьи нет».
С размолвкой он покончил легко – просто промолчал. Настя тоже не стала продолжать, а Анюта тем более не стала нарываться. За завтраком же, отослав Анюту с какой‑то надобностью, кажется, приказав передать Гавриле с Марьей поесть в людской, да и самой поесть, он решил продолжить разговор о порке служанке.
Поев творог со сметаной – вкусные, жирные, свежие, не то что магазинные XXI века, он, пользуясь моментом, негромко сказал:
‑ Я чувствую, нам надо поговорить об Анюте. Так вот все по правде:
Во‑первых, да, она была моей любовницей;
Во‑вторых, нет, я не буду ее пороть. Я совсем не наказываю так женщин, только мужчин, да и то по делу, а не из дурного настроения.
В‑третьих, Анюта еще не дает, что на конюшне ее ждет жених Леонтий, но не с розгами, а с пирогами. Будет ей предлагать стать его женой. Можно было просто ей сказать. Это жестко, но правильно. Она‑то не знает и страдает. Такая жестокая шутка проделана не случайно. Он не моя жена, а всего лишь крепостная девушка. И потому она не должна так со мной разговаривать, как ты. Если поймет, забудем, я их даже дам свадебный подарок – рубля три или четыре ассигнациями. Не поймет – выпорю, хотя и не так сильно. Скорее всего, отдам тому же Леонтию. Пусть поговорит с ней с розгами.
Выпил чай из подставленной ему поваренком кружки, жестко, но спокойно подытожил:
‑ Вот так вот. И не какой я не самодур и нахал, как, наверное, ты подумала. Это жизнь, а я помещики хозяин.
Настя тоже отпила чай, откусила небольшой кусочек пирога – воробушек больше склюет. Сказала именно на ту тему, которую он как бы предложил:
‑ Значит, она была твоею любовницей… И, наверняка, не одна?
‑ Одна. И была, но не будет, ‑ спокойно сказал Андрей Георгиевич, ‑ я был шальной холостяк, но я буду честный муж. У нас будет благообразная дворянская семья и я не буду волочится за каждой юбкой, ни в поместье, ни в Зимнем дворе.
‑ Посмотрим! ‑ вздохнула она довольно тяжело. Разговор уж оказался неожиданным и неприятным.
‑ А посему, ‑ продолжил Макурин между делом, как бы не замечая пасмурное настроение своей невесты, ‑ все девушки в моем помещичьем мирке будут обязательно замужем, а все парни – женаты. Не желающие будут незамедлительно отчислены в мои населенные пункты, а чрезмерно злостные или чем‑то опасные окажутся в Сибири.
‑ Вот как! ‑ Настя посмотрела на него с любопытством, ‑ ты такой безжалостный, но интересный, мой рыцарь!
‑ И последнее, ‑ попаданец сделал вид, что не услышал провокационного высказывания невесты, закончил свой «Программы новой семьи»:
‑ Всем молодым семьям, а у меня во дворе все семьи будут только молодые, дано задание – в течение года родить ребенка.
‑ Но мои дети не будут жить в поместье! ‑ возразила Настя уверенно.
Андрей Георгиевич на это ничего не возразил, но в его молчании было столько скепсиса и неверия в слова жены, что она надула губы.
Без пяти минут ее муж, однако, на это не сказал, а вместо этого стал норовисто пить чай, между делом поглощая медовые соты с пирогами.
Конечно же, такое зрелище подвигло к поеданию меда и Настей, и разговор на некоторое время незаметно затих.
Однако, молодая привлекательная особа, избалованная во дворе вниманием и ждущая разговора, лишь только ждала повода для дальнейшего разговора. И он, разумеется, нашелся в лице незабвенной Анюты. Она незаметно вырисовалась около господ с забавным выражением лица: «Ну спросите же у меня чего‑нибудь, я вам такое расскажу!»
Помешица, естественно, изволила спросить, что ей сделали на конюшне и не очень ли больно. При том, как запоздало понял Андрей Георгиевич, ее двигало не только любопытство, но и желание узнать, не обманул ли ее жених. В конце концов, венчания еще не произошло, а тешить беса невенчанными3333363 было нравственно нехорошо, но ни перед Богом, ни перед государством не было подсудно. Хотя…
Макурину уже и самому стало интересно, до какой линии разрыва пойдет Настя в случае, если обнаружится, что он ей нагло соврал. Откажет ему в руке? Уйдет со скандалом? Не поздно ли, моя нареченная невеста?
Он, разумеется, ей ни в чем не солгал, но между ними были всякие посредники, в том числе весьма болтливая девушка с неуемной фантазией. Она может соврать, просто так для виду. И потом уже будет решать невеста, та еще, между прочим, девушка.
К счастью, Анюту переполняли положительные чувства, и она в этот день категорически не могла подсовывать гнусные каверзы.
‑ Я пришла в конюшню, как мне и сказали его милость. Думала, ой, моя бедная задница, быть ей поротой нещадно! ‑ таинственно улыбаясь, сказала Анюта, ‑ там меня действительно встретил Леонтий и строго потребовал… стать его женой! Так, дескать приказал барин.
‑ И что ты сказала ему? ‑ уже не скрывая улыбки, спросила невеста, понимая, какой будет ответ.
‑ Ха, у меня был выбор? ‑ наигранно изумилась Анюта, ‑ с одной стороны, нещадная порка и недовольство барина, ‑ она любопытно стрельнула глазами в Макурина, ‑ с другой стороны замужество, дети и хозяйство. Конечно, я выбрала Леонтия! Хотя он какой‑то странный, толи любит, толи не любит. О любви говорит, а даже не поцеловал, ни разу не обнял.
‑ Правильно, Анюта, ‑ удовлетворенно сказал Андрей Георгиевич, ‑ и произнес известную ему сентенцию: ‑ женатый мужчина – спасенный мужчина. Так что берегите мужчин! Мы же со своей стороны, так стремимся спасти свою душу, что без всякого перерыва пойдем к венцу! Любит он тебя, кудрявая, не сомневайся, я тебе от Леонтия сам подтвержу!
На это фразе Настя, не скромничая служанки, звонко щелкнула его по лбу. Удар оказался неожиданно гулким и невеста ойкнула, но не из опасности его боли, а из ощущения боли в собственном пальце.
‑ Вот! ‑ тожественно сказал Андрей Георгиевич, как бы не чувствуя пальца невесты, ‑ молодцы, что женитесь добровольно. Мир и любовь вам!
‑ Барин, а что с нами теперь будет? ‑ жалостливо протянула Анюта вроде бы без всякой связи с предыдущим разговором, но Макурин ее понял. В прошлом помещик незамедлительно отсылал вышедшую замуж девку. Раз выбрала не меня, то с глаз долой! Вот и приходилось выбирать – либо девкой при помещике с непонятно каким настоящим, либо семейной женой с очень плохим будущим.