Битва за рейтинг (СИ) - Каменистый Артем. Страница 63

Дознаватель поднял факел повыше, пробежался взглядом по туше, приблизился, осторожно, будто опасаясь обжечься, потрогал деформированную кость панциря. Лицо его вытянулось, после чего посыпались торопливо-требовательные указания:

— Доний, оцепить периметр, проверить всё. К этой твари никого не подпускать. Ты понял? Никого! Шебус, срочно пошли кого-нибудь к нашим храмовникам. Хотя нет, сам скачи, так быстрее и надёжнее. Скажи им, что у нас, возможно, «вариант Гонай». Смотри не перепутай, слово в слово передай: «Вариант Гонай». Пусть все, кто есть, бегом сюда.

— А если не захотят бежать? Мы же им не указ, — усомнился Шебус.

Дознаватель болезненно поморщился, после чего невесело усмехнулся:

— Если не напутаешь, побегут, как пришпоренные. Даже не сомневайся. Чак, а вы-то куда опять собрались?

Я, не отреагировав на вопрос, продолжал торопливо шагать к дальнему углу зала. Приблизившись к массивной решётке, прикрывающей глубокую нишу в стене, я, несмотря на чудовищное зловоние, что доносилось из подвала с ядами, различил запах немытого человеческого тела.

Там, за толстенными прутьями были люди. Множество людей. Десятки, может даже сотни. И все как один походили на скелеты, обтянутые кожей. Чудовищно истощённые, скорее даже смертельно, но при этом некоторые выказывали признаки жизни.

Через решётку потянулись скрюченные руки с тонкими узловатыми пальцами, увенчанными грязными, изломанными давно не стрижеными ногтями:

— Еды! Есть! Дай мне еды! Ради ПОРЯДКА, дай что-нибудь! Дай!

Я, опешив, инстинктивно отшатнулся, потрясённо уставившись на живых мертвецов. Сил у некоторых не хватало на то, чтобы шевелиться, а в особо тяжёлых случаях они даже звуки издавать уже не могли. Лишь губы слегка подёргивались, пытаясь добавить в дружный хор и свою просьбу.

Хит, бесшумно подкравшись, замер, уставился потрясённо:

— Побери меня Хаос!

— Им надо помочь. Срочно, — угрюмо заявил я.

— Само собой, господин Гедар. То есть Чак. Сию секунду распоряжусь.

— Только не давайте им много еды, — вспомнив важный момент, обернулся я. — Чуть-чуть, самой лёгкой. Вроде, бульон можно.

— Лекари разберутся, — ответил на это дознаватель.

Я, вообще-то, сам в некотором смысле лекарь, но как прикажете сейчас применять свои навыки? Накормить узников умениями ПОРЯДКА невозможно, а бедолагам требуется именно это.

Вновь повернувшись к решётке, я с надеждой спросил:

— Камай, ты здесь?

— Еда! Дай! Еды! Умоляю!

Я повысил голос:

— Камай, отзовись!

— Смилуйся! Еды!

Закрыв глаза, чтобы не видеть доведённых до последней крайности узников, почти прокричал:

— Камай, идзумо, ты здесь?! Я Гедар! Гедар Хавир! Камай?!

— Я здесь, мой господин, — едва слышно донеслось из дальнего угла ниши.

Эпилог

Рухват был недоволен.

Чертовски недоволен.

Его одежда и кожа пропитались концентрированными миазмами канализации и дешёвой отравы, ядрёную вонь не ослабило даже вынужденное купание в пожарном водоёме. Ноги до сих пор дрожали от предательской слабости, вызванной коварным навыком мальчишки, почему-то объявленного неприкасаемым. Душила злоба на тессэрийца, которого Рухват не успел распустить на тонкие кровавые ремни.

Но главный источник раздражения крылся не в этом.

Того, кто далеко продвинулся по пути мастерства, грязным телом из душевного равновесия не выбить. И вообще, такого человека мало что в этом мире способно привести к столь ярким негативным эмоциям.

Похоже, на самом деле он продвинулся не так уж далеко. Или даже отступил немного под давлением только что произошедшего.

Всякое дело должно завершаться так, как должно. Сегодняшние события — это незавершённость. Незавершённость опасная, попахивающая крахом серьёзных планов тех, кому служит Рухват. А крах их планов ничего хорошего ему не сулит.

Всё поправить не получится, но есть неплохие шансы отделаться малой кровью. Однако для этого надо, как минимум, начать что-то предпринимать прямо сейчас. А как начинать, если в столице, как назло, не осталось никого, кто способен отдать необходимые приказания и проследить, чтобы они дошли до адресатов?

Да-да, в логове, как иронично окрестил Пенс этот внешне убогий и роскошный изнутри особняк, сейчас не было ни Причастных, ни Первых кандидатов, ни самого Пенса.

Кровожадный идиот! Псих ненормальный! Хаоса отрыжка! Вместо того, чтобы засесть в центре раскинутой по всей Раве паутины, в его высокоблагородную башку втемяшилась предательская идея: прямо сейчас самолично наказать парочку ничтожных Вторых кандидатов. Оставил хозяйство на безголового помощника и радостно умчался карать мелких подчинённых за какой-то ерундовый проступок.

Помощник, естественно, из Вторых, как и сам Рухват. Вторым кандидатам не положено знать много, поэтому никто в столице Равы сейчас не сможет оперативно разослать критически важные приказания.

Которые, между прочим, ещё подготовить надо.

А это тоже работа не для Вторых.

Смехотворная пародия на человека, оставленная зарвавшимся садистом за главного, решилась подать голос:

— Брат, так может послать людей за Пенсом? Или подключить безликих, они до него даже быстрее нас доберутся?

Нехорошо уставившись на пустоголового Второго, Рухват с превеликим трудом подавил в себе порыв эмоционально объяснить негоднику, что мать его не падшая горбунья, а потому они никак не могут быть братьями.

Надо быть спокойнее. Гораздо спокойнее. Путь мастерства — это неспешное скольжение ледяной глыбы, бессловесно сносящей всё со своего пути. Будь у Рухвата хотя бы на каплю больше хладнокровия, он бы не стал играться с тем дознавателем, он бы прикончил его быстро, не позволив мальчишке прирезать Лопая. Потерянный Второй, конечно, тоже звёзды с неба не хватал, но тем недоумкам, которые сейчас под рукой, до него бесконечно далеко.

Да, Рухват здорово ошибся. Дознавателю следовало подарить быструю смерть сразу, без малейшего промедления.

Впрочем, почему именно быструю? Частично выпотрошенный человек не всегда умирает сразу, но ведь всё равно умирает.

Испытывая невыносимые мучения.

— Ненавижу тессэрийцев… — еле слышно пробормотал Рухват.

— Брат, вы что-то сказали? — спросил Второй.

Невыносимо сильно захотелось потянуться к поясу, освободить Порхающего, и вскрыть тупого уродца от горла до паха. Силы воли едва хватило, чтобы сдержать руку.

Спокойнее.

Ещё спокойнее.

Без спокойствия истинным мастером не стать.

— Раз мои слова проносятся мимо ушей, я повторю: палачи заявились в башню. Они пришли не случайно, они знали куда и зачем идут. Они убили Второго кандидата. Того, который присматривал за клеткой. И они быстро найдут главную темницу. Если уже не нашли.

— Но конструкты… — проблеял помощник Пенса.

«Хаос! Спокойнее. Ещё спокойнее. Не реагируй на идиота. Сдерживай свой гнев».

— Эти конструкты можешь засуну… — невольно начал было Рухват, но тут же поправился: — Второй, разве я сказал что-то непонятное? Они пришли в башню не с заказом на крыс. Они за нами пришли. Интересно, они заметят, что под ней что-то не так, или они там все слепые?

— Простите, брат, не подумал.

— И не перебивай меня!

— Простите ещё раз.

— Ну так вот, главная темница теперь у них. Со всеми, кого мы там держали. А это сотня с лишним рыл, включая тех недотёп, которых туда лично Пенс засунул. А он много кого туда собрал, включая нескольких сильно провинившихся. То есть наших людей. Теперь они у дознавателей. А ещё дознаватели познакомились с нашей милой зверушкой.

— О нет… — пролепетал Второй.

— Вот-вот, я так и говорил им, что плохое дело затеяли. Надо быть редким гением, чтобы устроить такое чуть ли не в центре столицы Равы. То, что зверушка у них, это не просто прокол. Это означает, что мы здорово засветились. Прям засверкали. Одна надежда, что наша милашка хорошенько их потрепать успеет. Ну ладно, это я отвлёкся. Надеюсь, хоть сейчас понятно, в чём дело?