Совсем Не Супер (СИ) - Лавгуд Виктория. Страница 16

Спереди — пёс, который нифига не пёс, а очередной робот. Господи, почему он сделан настолько хорошо, что я не заметила абсолютно никакой разницы между искусственной и натуральной шерстью? Я же все лапы этой собаке перетрогала!

Раздался скрип. Чёрная-чёрная дверь открылась за моей спиной. Я не поворачивалась, потому что было банально страшно увидеть то, что внутри… и того, кто внутри.

Пёс встряхнулся и встал на лапы. Я сглотнула. Мне было холодно до мурашек.

— Боюсь, я вынужден настаивать, — сказал робот. — Иначе придётся приступить к следующей стадии.

— К какой?..

— Запугивание.

Не знаю, прописано ли это у него в планах, но я уже была на грани нервного обморока.

И всё же, я таки решила попытать удачу и дать стрекача в сторону. Если спереди и сзади враги, то это ещё не значит, что ситуация безвыходная, правда же? Есть же ещё лево и право, а побежать можно в любом направлении…

— Попытка побега оценивается в три десятых процента успеха, — сообщил мне пёс через секунду после того, как я решила рискнуть. — Рекомендую юго-восточное направление: в этом случае шанс на успех возрастает до сорока семи сотых процента.

Не знаю, было ли сказанное правдой, но после подобной оценки вероятностей у меня вообще никакого желания даже пытаться не было. Так что я плюнула и, развернувшись, пошла к карете.

Я маленькая слабая женщина! Я не должна продумывать, как сбегать от собаки-робота Льюиса! Я вообще не должна встречаться с ним, если учитывать, сколько всего Анхелл сделал для своего «инкогнито»!

То есть, конечно же, для моей безопасности. Что ж это я так неласково.

Карета Льюиса была похожа на тыковку из сказки про Золушку, только вот не рыжую, а чёрную. Тыква-гот сидела на четырёх огромных тоненьких колёсах с ажурными спицами; передние колёса были раза в два выше, чем задние, что смотрелось довольно мило. Украшения напоминали стебли какого-то растения; неудивительно, что в сказке Золушка получила свою карету именно из тыквы!

То, что в кибитке открылась дверь, мне, если честно, совсем не помогло бы: из-за высоты колёс внутрь я могла бы забраться только по-варварски ложась грудью и проталкивая себя внутрь искусственно созданной темноты. Однако мои невесёлые размышления долго не продлились: из кареты высунулась рука, предлагающая помощь.

Мужская рука. Бледная. С аккуратными белыми ногтями, без облезшей кутикулы, с нежной кожей. На запястье — часы, о которых я могла понять разве что их немалую стоимость.

Из видимого кусочка одежды… да тоже ничего сказать не могу. Рукав тёмно-синей толстовки. Пятен нет, зацепок нет, но вещь не новая. Обрывается ровно на границе темноты в «салоне» кареты.

— Попрошу вас поторопиться, — сказал пёс сзади. — Рассвет.

Я вложила свою ладонь в протянутую руку и приготовилась к тому, что меня сейчас будут по-плебейски затаскивать внутрь. Ну не видела я других способов попасть в карету! Ступенек нет, подставки нет, какого-нибудь пажа тоже не наблюдается. Как ещё-то я могу залезть?

Однако до того, как я что-либо решила, мои ноги оторвались от земли. Я даже испугаться не успела, как мягкое, но настойчивое рукопожатие светлой ладони втянуло меня внутрь кареты. Неловко взмахнув свободной рукой, я чуть было не ударилась об дверь; нежелательную травму предотвратила вторая рука моего похитителя.

Пёс запрыгнул следом. А потом на мои глаза словно повесили шоры: всё вокруг заволокла настолько плотная чернота, что не было никакого шанса увидеть сквозь её пелену хоть что-то.

— Прошу прощения за временные неудобства, — сказал голос. — Обещаю, что вскоре ваше зрение вернётся. Стоит потерпеть… не так долго.

Это был другой голос, не тот, что я слышала из пасти пса-робота. Этот был более тихим, низким, спокойным, но не безэмоциональным. И, конечно же, никаких подозрительных шумов, когда звучали слова.

Обладатель этого голоса, — да и бледных рук, что уж там, — помог мне усесться и не дал даже попробовать удариться обо что-нибудь из-за потерянного зрения. Похищение выходило каким-то странным: у меня никто даже сумочку не отобрал, а уж про мобильник я вообще молчу.

Впрочем, если я всё верно поняла, то похитил меня Льюис. В принципе, всё сходится: робот, чёрная карета, спокойствие и исключительная вежливость.

Значит, можно было расслабиться… немного. Все знали: если тебя похищает или берёт в заложники Льюис, то ты точно вернёшься домой в целости и сохранности. Или даже в лучшем состоянии, чем ты был до похищения. Каждый раз на форумах вспоминали забавный случай, на который не знали как реагировать: при ограблении ратуши, — злодею потребовались какие-то бумаги, однако он их просто скопировал, так что никто не знал, что именно он искал, — Льюис взял в заложники нескольких посетителей. Среди них была женщина с дочерью, у которой оказалась сломана рука.

Не знаю, руководился ли Льюис собственной добротой, — странно говорить в подобном ключе о злодее, — или же у него был какой-то другой план, однако он вылечил девочке руку. По словам очевидцев, других заложников, Льюис увидел девочку с переломом и подошёл к ней, говоря мягко и вкрадчиво, словно змей на охоте:

— К сожалению, в этом мире практически всю работу можно доверить роботам. Однако есть кое-что, с чем им никогда не справиться. Знаешь, с чем?

Девочка была абсолютно очарована злодеем, так что безропотно включилась в это словесное кружево:

— Чем?..

— С магией, — улыбнулся Льюис, опускаясь рядом с ребёнком на одно колено. — К счастью для тебя, я настоящий волшебник. Хочешь увидеть волшебство?

— Только если доброе.

— Конечно же доброе.

После этого он вытащил из кармана перчатки с кучей микросхем, надел их и положил ладони на гипс девочки. Провода на аксессуаре засветились нежно-голубым, но настолько ярко, что люди зажмурились.

Когда свет пропал, гипса на руке у девочки уже не было. Белые обломки валялись на полу, пока ребёнок сжимал и разжимал пальцы, пытаясь понять, болит что-нибудь или нет.

— Ты настоящий волшебник, — важно сказала в итоге девочка, обнимая Льюиса. — Спасибо!

Её мать приглушённо вздохнула. От беспокойства за своего ребёнка женское лицо было бледно-серым, словно выцветшим.

Самый страшный злодей современности мягко провёл по детской спине рукой и приложил палец к губам, смотря матери прямо в глаза.

«Тише».

center***/center

Чёрная пелена спала с моих глаз намного позже обещанных пары минут.

Не было никаких спецэффектов: ни жжения век, ни вспышек света, ни странной вибрации. Просто я в очередной раз моргнула, как обычно, и картинка вернулась. Я сначала этого даже не поняла, так и продолжая бессмысленно таращиться вперёд и думать о своём положении. Пытаясь быть позитивной, я старалась найти в своей ситуации хорошее, чтобы не слишком сильно нервничать.

Ну, допустим, меня украли. Хорошо, окей, бывает. Это Льюис — вообще замечательно, учитывая, что это мог быть кто-то другой, не такой вежливый. Меня везут куда-то… не совсем хорошо. А вот намечающийся отпуск от домашних обязанностей — это же просто подарок судьбы! Вряд ли Льюис, со всей его учтивостью, тихим мягким голосом и манерами джентльмена заставит меня сидеть сутками на кухне или драить свои подштанники, если он их носит?

Мда. Так подумать — Анхелл на джентльмена как-то совсем не тянет.

— Как вы себя чувствуете?

Я моргнула и сфокусировала глаза на говорившем. Мужчина, сидящий напротив меня, на супер-злодея походил мало. Встреть я его на улице — и не поняла бы, что передо мной главный страх современности. Рядом с ним, умостив голову на коленях мужчины, сидел пёс-робот.

Ничего не могу сказать о росте, однако сидя мой похититель был выше меня. Держался он с ощутимым достоинством: прямая спина, приподнятый подбородок, расслабленные руки. Смотрел тоже мягко, но цепко; я сразу подумала, что от такого взгляда не скрыться, как ни пытайся. Внимательный…

А вот глаза у похитителя были не чёрными, как я ожидала, а светлыми. Из-за темноты внутри кареты не разобрать — то ли голубые, то ли серые.