Бронзовая Жница (СИ) - Орлова Ирина Аркадьевна. Страница 35
Здесь, на старом погосте, это была необходимость.
Как правило она общалась с обывателями, многие из которых были младше неё на день своей смерти. Но здесь возлежали люди, почившие около двух веков назад, и эта мысль волновала её.
«Если кто-то из них остался неупокоен, значит, у него наверняка будет сложная просьба, но отказаться будет нельзя».
Она потёрла резные листики змееголовника у себя под носом. Сделала глубокий вдох, позволяя морозному сладковатому запаху проникнуть в грудь.
И услышала тихие голоса.
«Жр-ца», — шептали духи на малознакомом языке. — «Кр-ца стира…»
Эйра осмотрелась. Солнце ткаными лучами озаряло цветущие мхи и стёртые ветром старинные статуи.
«Стр-мая кори…»
«Я их не понимаю!» — расстроилась Эйра. — «В Альтаре говорят не на старом гиррите, как когда-то в Рэйке, а на гирре. Их слова звучат знакомо, но смысл большинства ускользает».
Она вздохнула, взяла незажжённую свечу, лопату и сумку и медленно побрела меж старинных курганов.
— Простите, добрые люди, — заговорила она. — Я жрица необразованная. Гиррита и грамоты не знаю. Я хочу помочь вам, если вы просите об этом… Но, прошу вас, дайте мне знак, который я способна буду понять.
Шепотки стали тише. Они слились с шелестом серебристых крон, спрятались в коврах изумрудного мха.
Заросшее кладбище словно ушло в раздумья. И Эйра тоже не спешила. Она позволяла себе напитаться ласковым солнцем, пением лесных горлиц и взглядами каменных ангелов. Особенно ей нравились надгробия в форме драконьих черепов: они походили на причудливые перевёрнутые лодки.
«Семья Коди так и ждёт, когда Иерофант явится сюда со своим Воинством Веры», — вспоминала Эйра. — «И хотя он несёт имя Аана, хочется верить, что он позаботится о том, чтобы схаалиты и разгалиты тоже почувствовали себя в безопасности. Он запретит кормить драконов местными жителями, и скоро по всей Рэйке жрецы снова станут чтимыми и нужными… если только не окажется, что Схаал и Разгал больше не в почёте у иерархата; тогда нам станет только хуже».
Усмешка коснулась её губ цвета горького шоколада.
«Нам ли привыкать быть за бортом жизни? Даже саваймы и лхамы, их могучие предводители, умирали. Поэтому Схаал был в Первозданной Тьме уже тогда. А Бог-Человек упросил богиню даровать ему защиту от тех страхов, что жили в вечном мраке. Великая Мать послала ему драконов, чтобы озарить непроглядную тьму. Он вступился за людей против оскала смерти, оскала зверей и оскала нечисти. Может, Аан и заслужил верховенство среди Троих, но всё же Иерофанту следует помнить: даже забытая, поруганная и отринутая, смерть будет всегда. И она единственная будет ждать каждого из нас тогда, когда утихнет драконий рёв, повянут цветы и падёт оплот цивилизации. Эпохи, светила, даже боги — смертны; смерть… бессмертна».
Громкий свист прервал её думы. Она замерла и вытянулась по струнке.
«Покойники? Что они хотят этим сказать?» — подумала чёрная девушка и нервно всмотрелась в могильные камни.
Свист повторился откуда-то спереди. А затем вдруг превратился в отчётливую ругань на гирре:
— Поганые ублюдские шавки! Чёрт бы… О-ох… — и стон разлетелся по кладбищу. Свист повторился. И громогласно прозвучал командирский рявк:
— Скара! Скара!
«Это ведь не то, о чём я думаю?» — подобралась Эйра. И стала красться, держа лопату на весу, чтобы не повторять прежних ошибок.
Призрачные голоса стали стягиваться в её разум вновь. Они шелестели, как потревоженные ветром кроны, и делались всё громче, хотя по-прежнему были ей непонятны.
Когда она подошла к источнику шума, их гул сделался до того громким, что голова загудела. Но Эйра умело игнорировала его.
Перед ней раскинулся обрушенный вниз старинный склеп. Он провалился на добрых три метра в глубину вместе с можжевеловыми кустами. Вокруг валялись сломанные тисовые ветки. А на дне, придавленный двумя гривастыми гьеналами и каменной стенкой, барахтался человек.
Весь покрытый чёрно-красной кровью, он изрыгал проклятья и пытался вылезти из-под придавивших его туш, одновременно не выпуская из рук меч.
Эйра охнула от неожиданности и прикрыла рот рукой. А он отреагировал мгновенно: выставил клинок вверх и тут же сощурил один глаз на солнце, чтобы лучше видеть её.
Это был маргот Морай.
Их удивление было взаимным.
— Шлюха с лопатой! — оторопело выдохнул маргот. — Опять!
«Что он тут делает?» — совсем запуталась Эйра, но на всякий случай поклонилась.
— Здесь, в какой-то блохами забытой чаще? — хрипло продолжил маргот и наконец спихнул с себя одно из собачьих тел. Должно быть, он убил хищников, когда те отыскали его и решили спуститься к нему в провал.
Эйра неловко повела руками.
— Так это кладбище, — пробормотала она, но разум её был в смятении.
— Ах, ну конечно. Должно быть, чёртов Рубрал решил, что меня пора хоронить. Напрасно, красный червяк!
— Как вы здесь оказались? — наконец решила спросить Эйра.
Тот кинул на неё полный презрения взгляд.
— Ты глуха или тупа? — спросил он. — Драконы дрались в небе. Я упал. Это хотя бы Бреза?
— Да, это предгорья у Ядвинного Тракта…
«Я слышала какой-то шум наверху, когда шла. Но я думала, это ветер поднялся».
— Вот и славно. Помоги мне вылезти отсюда! Я и так потерял прорву времени, пока пришёл в себя!
Эйра качнулась вбок, начав было думать, как вытащить маргота. Но тут гул в ушах превратился в рёв. Такой сильный, что она сделала шаг в сторону — и упала, не выдержав напора.
«Убий! Убий! Убий!» — голоса объединились в единый жуткий хор, и хор этот гласил понятное на обоих языках слово. Стоило ей посмотреть на Морая, как красное марево застлало глаза. — «Убий, жр’ца! Убий!»
Череп затрещал. Эйра в панике схватилась за виски, повалилась набок, на траву.
«Убий! Убий!» — ревели призраки, словно втаптывая её в землю своими криками.
— А-а! — не выдержав, взвыла жрица. — Замолкните! Уйдите!
Треск в ушах сделался оглушительным. Перед глазами всё поплыло. Такой силы ненависть и ярость накатила на неё из мира неупокоенных, что девушка буквально потонула в ней, как в воронке речного течения.
Даже дышать стало нечем.
— Прочь! — выкрикнула она и наконец нащупала свой амулет с железными ключами на бузинной ветке — и кинула его куда-то в могилы, словно кость бешеной собаке.
Рёв стих мгновенно. До того быстро, что Эйре почудилось на мгновение, что она оглохла — она не слышала вообще ничего.
Но потом сквозь тянущий звон она наконец уловила шелест ветра и брань маргота:
— Схаалитка, чёрт бы тебя побрал! У тебя там припадок? Или гьеналы? Ты слышишь?!
Она сделала несколько глубоких вздохов и приподнялась на локтях. Голова всё ещё кружилась. Отблески солнца на железных ключах расплывались перед глазами.
— Я здесь… — слабо ответила она. — Сейчас…
«Им-то что до этого? Сдохли давным-давно, но всё равно хотят, чтобы маргот умер? Он всё равно когда-нибудь умрёт, причём тут я?!» — от обиды она почувствовала прилив слёз к глазам. — «Я прихожу, чтобы помочь, а они пытаются вырвать из меня разум».
— Отвечай! — гаркнул маргот.
Вдруг его рука показалась над краем провала. Звякнул замаранный в крови меч.
— На! — рявкнул его голос. — Защищайся!
Эйра от изумления села.
«Как он залез так высоко сам, его же придавило стенкой склепа?»
Рука маргота соскользнула обратно вниз, оставив на поверхности Судьболом. Эйра спешно склонилась над провалом.
«Воистину, это не человек, а чёрт», — подумала она, когда увидела, что лорд Тарцеваль умудрился пролезть под угол плиты и тем самым кое-как выбрался на высоту, столь близкую к краю. Всё его тело натянулось вдоль крутого склона и дрожало от боли, покуда плита продолжала придавливать его ступню. Но сам он уже держался за древесные корни почти у самого края.
Увидев Эйру, он сдвинул брови и спросил:
— Да что там было?
«Его не убить ни драконам, ни гьеналам, ни обломкам».