Бронзовая Жница (СИ) - Орлова Ирина Аркадьевна. Страница 90

— Маргот, — поклонился ему доахар, держа под мышкой шлем. От него пасло лошадиным потом. — Я прибыл из долины.

Вранг смерил его долгим взглядом. Сидя здесь, на резном стуле, где раньше восседал Морай, он чувствовал себя другим человеком.

Человеком, который не понимал, как он допустил, чтобы этот рыцарь спал с его женой, не скрывая этого. Как он дал на это согласие? Неужели страх так изувечил его?

«Тогда это было нужно», — напоминал он себе, сдерживая гримасу гнева. — «Сейчас не нужно. Сейчас я иду дальше».

— Как успехи? — скрывая холодок в голосе, спросил Вранг.

— Успехов нет, — покачал гривастой головой Миссар. Словно верный лохматый пёс, казался неотъемлемой частью стражи, что все эти годы стерегла драконов Астралингов.

И Ланиту.

— Я успел объехать широкий периметр, — продолжал доахар. — И опросил нескольких мечей Мо… гвардейцев. Мне не удалось обнаружить следы Мвеная. Хотя люди свидетельствуют, что его видели буквально дней пять тому назад. То есть, он не должен быть далеко.

— И тогда почему ты здесь? — резко спросил Вранг.

Миссар напрягся и нервно размял шею.

— Я помню, что на четвёртый день вы собирались отбывать, — протянул он. — Тело марпринца Каскара должно быть упокоено в склепе Астралингов в Скабиозе, и я понял, что должен вернуться к моменту отъезда…

— Ты неверно понял, — Вранг рывком отодвинул от себя чернильницу. Иссиня-чёрная жижа расплескалась по столу. — Ты доахар, Миссар. Я послал тебя с заданием отыскать Мвеная; узнать, где его гнездовье; и убедиться, что он останется в Долине. И какого чёрта я вижу тебя здесь?!

Его голос сорвался на гневный крик, и Миссар воззрился на него с изумлением.

«Или ты думал, я буду вечно это терпеть?!» — горели синие глаза Вранга.

— Простите, маргот, — послушно поклонился рыцарь-доахар. Вновь зазвенели его пряжки с драконьими мордами и цепочки, украшавшие его узорчатый ремень — подарок Ланиты. Он не снимал его никогда. — Я неверно истрактовал ваш приказ. Я думал, мне надлежит лишь провести разведку…

— Тебе надлежит отыскать гнездовье Мвеная и сделать всё, чтобы он остался в Долине, — повторил Вранг сквозь зубы. — Не возвращайся, пока не сделаешь это.

— Но… вы же понимаете, что он сейчас за периметром Долины. Возможно, летит на восток. Даже если я позову, дракон может и отказаться следовать за мной, как бы я ни старался. Что мне делать в таком случае?

Вранг сощурился. И проговорил:

— Подумать как следует, на что ты готов ради тех, кто тебе дорог. И попробовать ещё раз, Миссар.

Миссар быстро понял, чем оборачивается это дело. Волосы встали дыбом у него на руках. Он откланялся и поспешил удалиться. Ему срочно надо было увидеть маргасу Ланиту; но он не стал её подставлять, заявляясь к ней напрямик. Поэтому он попросил её явиться на встречу через её камеристку.

Он ждал её на заднем дворе Покоя. Стрёкот кузнечиков накатывал на долину, словно шум моря, и огни города завораживали рыцаря, смотревшего на Брезар сквозь вечернюю дымку.

Ланита пришла быстро, почти мгновенно, завёрнутая и в утеплённый шлафор с вышитыми на нём голубками. Она сразу же подбежала к рыцарю, переступая через побросанные древки копий. И поцеловала его прежде, чем он что-либо успел сказать.

— Я знаю, что ты мастер по отношениям с драконами, — выдохнула она с улыбкой на её прекрасном, вечно девичьем лице. — Но всё равно не понимаю, как это сочетается с тем, что у всякого доа лишь один шанс приблизиться к летучему зверю. Я всегда боюсь, что это будет не твой шанс.

Однако, увидев его обеспокоенное лицо, она тут же посерьёзнела.

— Что случилось? — спросила она.

— Я уеду, — сказал он. — Далеко. Наверное, надолго. И не знаю, когда мне удастся вернуться. И удастся ли. И…

Её сине-зелёные глаза, серые в свете ночи, широко распахнулись.

— …и я начинаю бояться за вас, — выдохнул он и положил руки ей на плечи. — Маргот меняется с каждым днём.

Она неуверенно кивнула, признавая, что это так.

— Он давно мечтал занять место брата, — пробормотала Ланита. — И он… начал занимать его. Это непросто… Его не готовили к правлению. Он должен стать другим для этого. И он это делает.

Непохоже, что она понимала, насколько серьёзна причина для тревоги. Однако Миссар должен был предупредить её.

— У меня есть опасения, — подбирая слова со всем тщанием, проговорил доахар, — что он будет немил с тобой и Вранальгом. В том смысле, что…

— Я понимаю, о чём ты, — не давая ему произнести вслух очевидное, прервала его Ланита. И поджала губы.

— Думаю, вы с ним должны взять некую дистанцию, — продолжил Миссар, поглаживая её плечи. — Под предлогом обучения Вранальга в столице. Или же поехать в Хараан — чтобы обсудить ваши дальнейшие отношения с Хаурами и справиться о Рубрале и Наали. Прошу, подумай об этом.

— Да, это хорошая мысль, милый, но… сперва надо похоронить Каскара.

— Надо, но торопитесь, я молю вас.

— Хорошо, — кивнула Ланита и поцеловала его вновь.

Он боялся, что больше не увидит ни её, ни сына. Он чувствовал, как охотник чувствует зверя, а доахар — дракона, что Вранг в считанном шаге от деяний Мора.

И, чтобы выжить, нужно было предвосхитить этот шаг.

Поэтому он обнял Ланиту крепче, не боясь случайного взгляда дозорных, что могли обнаружить их. И зарылся носом в её волосы, надеясь запомнить их тонкий аромат. Лимонная вода и мятный чай, стираный хлопок и отзвук духов из магнолии…

«Я потерял возможность быть доахаром, расстался с мечтой потомка Кантагара и отпустил Наали. Хоть бы не пришлось отпускать и её».

***

После казни Морая Эйра возвратилась в «Дом культуры». Она старалась улыбаться, но в душе её безостановочно кровоточила рана, нанесённая ей зрелищем убитого маргота. Она повторяла себе снова и снова, что теперь он ничем не терзается и не мучится. Но всё равно вспоминала его пылающую душу и бессильно протянутые к нему персты Бога Горя.

Что если он не нашёл свой путь к вратам Схаала? Или был отвергнут им? Отчего Бог Горя так жаждал получить его душу — и не повредила ли ему просьба оставить Скару?

Госпожа Грация милостиво позволила ей ненадолго задержаться в «Доме». Хотя и подметила, что Эйре следует как можно скорее уехать туда, где её не знают, как куртизанку Морая. Эйра покивала на это и удалилась в свою комнату с цсолтигским убранством, где легла спать прямо посреди дня.

В тот день гости не явились на порог Почтенной. Даже Чаркат стоял не на крыльце, как обычно; а внутри, за дверью. И тревожно таращился в глазок. Снаружи слышались беспрестанная брань, ругань, крики и грохот копыт рыцарских лошадей. Бреза пылала и кровоточила, и все куртизанки попрятались по своим комнатам, подавленные.

Наутро Грация выгнала их всех на завтрак. Она велела им прихорашиваться как обычно. Но в комнату Эйры и Артистки она стучать не стала. И они проснулись в относительном спокойствии: подавленная Бронзовая Жница и юная рыжая девочка.

Артистка наблюдала за тем, как Эйра расчёсывает свои длинные палисандрово-чёрные пряди, блестящие, как норковый мех. И ждала своей очереди на расчёску.

— Жница, — тихонько позвала она девушку. И поставила пуфик рядом с ней, чтобы сесть поближе. — Почему все грустят? Разве все не хотели, чтобы умер маргот? Добрый правитель сделает нашу долину лучше.

— Все боятся, моя хорошая, — отвечала Эйра. Рука привычно потянулась к флакону с розовым маслом. Обычно она наносила это масло на расчёску, чтобы волосы блестели ярче и ароматно пахли. Но одёрнула себя и не стала.

— Чего боятся?

— Боятся того, что будет. Новый правитель может быть милостивым, а может быть и суровым. Узнать сразу не получится. Все будут осторожны и осмотрительны ещё очень долго, прежде чем станет понятно.

— Но ты не боишься. Ты грустишь. Ты плакала ночью.

Эйра вздохнула и улыбнулась. Оросив слезами свою льняную подушку, она выплакала всё то, о чём молчала. И то, о чём не могла даже думать.