Ты - мои небеса (СИ) - Васильева Лариса Николаевна. Страница 27

Поднявшись со стула, Алиса сунула руки в карманы джинсов и, подойдя к  окну, отвернулась. И когда она уже сменит гардероб? Сначала нелепые брюки с широченной блузкой теперь джинсы с дурацкой футболкой. Почувствовав раздражение, Максим мысленно принялся себя успокаивать.

- Ты не представляешь, что это такое, желать смерти тому, кто дорог твоим близким. – Голос Алисы звучал глуше, чем обычно. - Причинять ему боль, зная, что это разобьет сердце матери. Ольга меня не осуждает, более того, она сама сказала мне так поступить, но я представляю, с каким трудом ей далось это решение. – Алиса поднесла руку к губам и вдохнула, собираясь с силами. –Небеса – это программа. – Тихо начала она. -Умная, совершенная, не имеющая аналогов. Она была запущена задолго до моего появления и все были в восторге от ее неограниченных возможностей. Она давала шанс жить нормальной жизнью. – Алиса пожала плечами. -  Как оказалось, призрачный шанс. – Горько добавила она. -  Однажды, поддавшись соблазну, мы навсегда теряли своих близких, а сами становились заложниками системы. Так произошло и с твоими родителями. Надеясь, что только так ты сможешь стать счастливым, они подключили тебя к этой программе еще ребенком.

После этих слов Максим медленно поднял голову и посмотрел на Алису. Она, словно почувствовав его взгляд, обернулась. В ее глазах стояли слезы, а во взгляде сквозила такая боль, что сложно было не поверить в искренность ее слов.

- Так все и закрутилось. – Стерев набежавшие слезы тыльной стороной кисти, Алиса продолжила. - Каждый месяц нужно было вносить определенную сумму за твое содержание. Это как бесконечная ипотека, только на кону человеческая жизнь.

- А нельзя было просто прервать все и вернуть меня обратно? – У Нестерова в голове не укладывалось, как вообще такое возможно. Какая-то программа, призрачные родители, которые никогда не умирали. Просто голова шла кругом от потока бредовой информации.

- В том-то и дело, что нельзя. – Алиса не решалась к нему подойти, но больше всего хотелось в этот момент обняться крепко-крепко и не отпускать. И наивно думать, что все будет хорошо. - В договоре мелким шрифтом была приписка, что единственный выход из программы это самостоятельное пробуждение самого клиента. А такого никогда не случалось. По мере твоего взросления плата увеличилась, и денег стало катастрофически не хватать.

- Все с этим понятно. – Прервал ее Нестеров, чувствуя, что еще немного и его мозг начнет плавиться. – А что насчет болезни?

- Я устроилась на работу. В отдел задолженности по выплатам. В сущности, это не отдел, а огромный зал с множеством отсеков, в каждом из которых лежит клиент. Если кто-то из родственников задерживает оплату или оплачивает не в полном объеме, им дается три месяца на погашение кредита, но, как правило, за это время долг увеличивается в разы. Потом мне приходит задание отключить его или ее от системы, что равносильно биологической смерти.

Набравшись мужества, Алиса подошла  и осторожно положила руку ему на плечо. Максим вздрогнул, но руку не убрал.

- С момента подключения к системе твои родители не видели тебя ни разу, потому что вход туда только по пропускам и строго определенным сотрудникам. В зал «Д», в котором ты находишься, только я имею пропуск. Я нашла тебя по записям серийного номера, но в твоих воспоминаниях родителей не было вообще.  Тебе казалось, что ты вырос в детском доме, а родители бросили тебя еще в младенчестве. Эти воспоминания причиняли тебе неимоверную боль, и тогда я решила поделиться своими. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет, и ты тоже стал так думать о своих. И тебе стало легче, потому что ты знал, что они любили тебя, но просто так сложилась жизнь.

Судорожно вздохнув, потому что воздуха в легких уже не хватало, Максим поднялся. Сбросил ладонь Алисы со своего плеча и, скрестив руки на груди, встал посреди кухни, уставившись невидящим взглядом в окно.

- Хочешь сказать, что мои воспоминания сплошное дерьмо? – Справедливо возмутился он. – Это же полный бред. Алиса. Ты больна. – Он покачал головой.

- Я здорова. – Она подошла и, не смотря на страх быть отвергнутой, осторожно обняла его сзади за талию. Уткнулась лицом в спину и  продолжила. – Это ты болен. Очень серьезно. В мае с Ольгой, твоей матерью, случился несчастный случай, и она не смогла больше работать. Мы с отцом старались изо всех сил, но долг вырастал в геометрической прогрессии, а потом пришел заказ на тебя. Это было так страшно. Мы столько лет усердно платили, но все оказалось бессмысленным. Я выбрала самый максимальный срок, какой только возможно. Не внезапную смерть, а постепенную, чтобы выиграть как можно больше времени. Я взяла отпуск за все пять лет и пришла сюда. За тобой. Чтобы попытаться вытащить тебя из этой программы. Заставить проснуться.

- Алиса, у тебя шизофрения или другая какая болячка, но в голове у тебя полный бардак. – Повернувшись к ней, Нестеров вдруг заключил растерянную Алису в объятия. – Хочешь, я найду тебе хорошего доктора? Или отправим тебя за границу, деньги же есть. Давай, попробуем пока не поздно тебя вылечить?

Максим продолжал обнимать Алису, произнося слова, от которых у нее потекли слезы. Она поняла, что еще один шанс упущен. Нестеров ей не поверил. Считает сумасшедшей и предлагает полечиться. Ей полечиться, хотя в помощи нуждается он сам.

- Алиса. – Бессмысленный монолог безжалостно прервали слова Лекса. Он стоял  в дверном проеме, скрестив руки на груди, и со скрытой ненавистью наблюдал, как Алиса заливается слезами. И ради кого спрашивается? – Отпусти его. Видишь, он тебе не поверил. И не поверит никогда. – Он усмехнулся. Просто отпусти.

Сквозь потоки слез, Алиса посмотрела на Лекса. Он ведь знал, что так и будет. Предупреждал ее, что прагматичный ум Нестерова верит только в то, что ему выгоднее всего. Он скорее поверит в скорую кончину, чем в виртуальность окружающего мира.

Ее руки, до этого обнимавшие Максима разжались, и Алиса осторожно высвободилась из его объятий. Лекс заботливо протянул ей салфетку. Вытерев слезы, Алиса встала рядом с Лексом.

- А ты, - мужчина повернулся к Нестерову, - больше никогда к ней не приближайся. Ты не достоин даже ее мизинца. Ради тебя она днями и ночами работала как проклятая, а теперь плюнув на все, пришла, чтоб хотя бы попытаться помочь. А что ты? Обвинил ее в безумии вместо того чтобы взглянуть правде в глаза. Столько вокруг очевидных фактов, а ты не видишь ничего дальше собственного носа. Уходи. – Лекс указал ему на дверь.

Что ж, ничего не остается как уйти. Они тут все безумные. Что этот Лекс, что Покровская. Заморочила голову одному, а теперь к нему подбирается. Но его так просто не возьмешь. Да и бред такой ровный да складный. Прямо как песня.

Не дожидаясь повторного приглашения уйти, Максим бросился в прихожую, накинул пальто и принялся яростно натягивать туфли. Алиса рванула следом за ним. Немного поколебавшись, Лекс тоже устремился за этими двумя.

- Не уходи! - Протянув руку в попытке его удержать, Алиса схватила его за запястье, Лекс в попытке остановить Алису придержал ее за плечи. А Максим, совершенно забыв, что входная дверь обычно всегда закрыта, опустил ручку вниз.

Дверь неожиданно легко поддалась, и Нестеров по инерции сделал шаг вперед… и вдруг провалился куда-то вниз. Алиса, державшая его за руку, полетела следом, а Лекс, не желавший путешествовать по всяким неизведанным местам, не успел отпустить ее, но и удержаться не получилось. Его тоже затянуло внутрь.

Глава 10

- И где мы? – Лекс, потирая ушибленный локоть, осмотрелся по сторонам. Вроде ничего необычного. Серый каменный пол, лестница, идущая вверх, а справа от нее самый обыкновенный лифт.

Ничего, что он в комнатных тапочках? А одежда, хоть не домашняя, но и не костюм. Расстегнув рукава рубашки, он закатал их до локтя.

- Кто его знает. – Максиму досталось больше. На него сверху упала Покровская, а она, хоть и выглядела хрупкой, но на деле оказалась достаточно тяжелой. Подняв с пола сначала ее, а потом и себя Нестеров посмотрел по сторонам. – Лифт или лестница? – Предложил он на выбор своим спутникам и, посмотрев на комнатные тапочки Лекса, съязвил. – Как в лучших домах Парижа. – Он поднял вверх большой палец. Лекс в ответ только хмыкнул.