Давай никогда не встретимся (СИ) - Лайкова Алёна. Страница 42

– Повернись к остановке правым боком и иди вниз по улице. На первом повороте уходи направо.

– Хорошо.

Мы пошли вперёд – он и на отдалении, следя за всеми звуками и шорохами, я. Периодически подсказывала дорогу. Всё шло как надо. Никаких подозрительных личностей по пути не попадалось, только обычные прохожие. Уже хорошо.

– В конце улицы налево.

Мы вышли к пустынной дороге и пошли вдоль её полотна.

– Меня всё мучает вопрос, – неожиданно заговорил принц.

Я напряглась.

– Мы точно раньше не встречались? Такое ощущение, что я твой голос тысячу лет знаю.

«Да побольше», – подумала про себя. Вслух же сказала:

– Вряд ли.

Дорога становилась всё темнее, и лишь редкие фонари освещали путь. Прохожие изо всех сил старались проскочить побыстрее домой.

– Значит, просто ощущение, – решил он. – Наверное, слишком хотел наконец тебя услышать. Как прошёл день?

Я пожала плечами, хоть меня, к счастью, не видели. Нырнула в тень кустов, пропуская мимо пьяницу.

– Обычно. Просто работала, всё как всегда.

– Ничего себе взгляд, – усмехнулся принц. – Разве каждый день не отличается хоть чем-то от других? Хотя бы тем, каких людей встретишь по пути на работу?

«Когда же ты замолчишь?» промелькнуло с тоской в голове. Мне и так с каждым шагом становилось тяжелее идти. Всё развивалось точно по плану, только настрой был другой. Паршивое, мерзкое чувство трепало душу, как будто я кого-то предавала, то ли его, то ли себя саму.

Не знаю, какая должна быть выдержка и бесчувственность сердца, чтобы мило ворковать с человеком всю дорогу до места его казни, а потом хладнокровно, ни о чём не жалея пристрелить. Он был таким настоящим, знакомым до боли – что по этой, что по всем прочим жизням. Так искренне слушался меня, болтал о всякой чепухе. А я собиралась убить его ради собственного спасения. Я шла дальше и в глубине души казалась себе беспринципной гадиной хуже царя-тирана.

По сути нас не связывало ничего, кроме проклятия и взаимного притяжения. Я не могла ни жалеть его, ни понимать, ни испытывать какие-либо другие чувства. И всё-таки сейчас, ведя принца к выбранному месту, испытывала острую вину и одновременно грусть.

– Кстати, я вчера был на потрясающем концерте, – тем временем начал Влад.

Я поморщилась. Ну конечно.

– Пела молодая девушка, очень талантливая. Могу дать потом послушать.

– С удовольствием.

Жаль, что нельзя просто выбросить телефон куда-нибудь в темноту. И заткнуть его, не вызвав подозрений, тоже нельзя. Я плотнее сжала губы. Соберись! Будь естественной: весёлой, лёгкой, беспечной. Как будто бы всё хорошо. Я вдруг вспомнила банку с бумажными звёздами, оставшуюся дома. Болезненно, криво улыбнулась. Что ж, он оставит после себя какое-то напоминание. Может быть, это облегчит мне сердце?

Нет. Не облегчит. Сожгу сразу по возвращении.

– А почему ты, кстати, удалила страницу?

Мы вошли в грязный заросший парк вдали от домов. Из окон точно не просматривался, прохожих не было. Кусты и деревья позволяли надёжно спрятаться. Я вдохнула поглубже. Пора.

– Да так. Она мне мешала, только для тебя и держала. А мы же теперь в реальности познакомимся. Ты зашёл в парк?

Влад остановился около дерева.

– Да.

– Я подхожу к нему. Жди на главной дорожке. До кафе вместе доберёмся, тут пара шагов осталось.

– Хорошо.

Наконец сбросила вызов. Убрав телефон в сумку, дрожащей рукой достала револьвер. Глубоко вздохнула, зажмурилась. Подняла руки, стараясь держать их твёрдо. Снова открыла глаза. Влад стоял в десяти шагах, спиной ко мне, спокойный и беззащитный. Лучшее время.

Сосредоточившись, я навела прицел. Поймала его силуэт. Проще, чем ударить ребёнка. Он не двигался – ждал. Главное удержать ствол в момент выстрела. Время остановилось, и я, пользуясь этим, быстро выверила положение тела и рук. Загнала эмоции поглубже. Я убийца по сути своей. Даже создавалась такой. Что меня остановит?

«Удачи, моя девочка».

Влад обернулся, оглядывая парк. Из кустов я увидела его лицо – молодое, красивое, благородное. Ладонь предательски дрогнула. Нет…

Я почувствовала, как внутри зарождается волна ужаса. Смотрела на него и испытывала такую панику, какой не знала никогда. Я не могла. Только сейчас поняла это. Все эти звёздочки, переписка, Брэдбери, концерт, когда я пела, рискуя, для него. Все те разы, когда при встрече он пытался спасти меня. Нет, даже не это самое важное. Как он смотрел на меня каждый раз… С жалостью, грустью и пониманием, будто заранее всё прощал. Будто знал больше, чем я, хранил секрет, мне, глупой, неведомый. Понимание пришло само собой, и я чуть не завыла от отчаяния. Нас действительно прокляли убивать друг друга встречей, но судьба бы свела нас и против желания. Это тягучее, болезненное стремление родилось само по себе в наших безумных душах ещё тогда, в первую встречу. Принц и роза. Я вспомнила, как цвела и распускалась в его руках, вспомнила, с каким восхищением смотрел он на меня. Мы нуждались друг в друге как последние дураки, и проклятие тут было ни при чём.

Я медленно опустила пистолет. Беззвучно всхлипнула. Я не могла его убить. И что же теперь делать? Закрыться дома на всю оставшуюся жизнь?

Нетерпеливо постукивая ногой по земле, принц снова взял в руки телефон. Я безвольно смотрела, как он нажимает на экран, и ненавидела парня всем сердцем. Послышалось злое рычание. Я нахмурилась. Что это? Неужели я?

Рычание повторилось совсем близко. Я повернула голову и увидела, как из кустов выходят две крупные уличные псины. Внутри всё оборвалось. Влад их ещё не заметил, а вот собаки его очень даже увидели. Разразившись громким лаем, обе бросились вперёд. Парень вскинул голову, испуганно отшатнулся. Первая псина взвилась в прыжке.

– Нет! – крикнула я и, вскочив, выстрелила.

Шавка заскулила. Не знаю, как, но я сумела попасть в неё почти не целясь. Собака упала в полёте, припадая на лапу, зло обернулась ко мне. Я снова нажала на курок. Выстрел. Собака взвизгнула и упала. Вторая, скалясь, побежала прочь.

Вздохнув с облегчением, я перевела взгляд на принца и вздрогнула. Только сейчас поняла, что стою перед ним в полный рост. Влад растерянно смотрел на меня, и в его взгляде всё больше отражались понимание и узнавание.

– Так это ты, – прошептал он.

Я бросилась бежать. Он кричал что-то вслед, но я не слушала и не собиралась слушать. Бежала, как будто за мной гнались те собаки. По пути меня пытались остановить какие-то хмурые парни; я пронеслась мимо, чудом не пойманная. Вылетела к дороге. Послышался визг тормозов, и я на каком-то инстинкте отскочила назад. Потерявшая управление машина пролетела мимо и врезалась в дорожный знак. Не глядя на неё, я побежала дальше вдоль дороги. Дикий ужас гнал меня вперёд, к дому, как будто бы этим бегством можно было что-то изменить.

Только не это. Только не это! Дура, дура, какого чёрта мне вообще понадобилось его спасать?! Я ведь и хотела, чтобы он погиб. Ещё день назад мечтала от него освободиться, а теперь… Теперь всё как обычно. Случилось. Я вылетела на знакомую улицу и остановилась, тяжело переводя дыхание. Руки дрожали. Я хрипела. Револьвер бросила где-то там же, и теперь неизвестно, что случится, если его найдут и снимут отпечатки. Вечерние прохожие смотрели на меня с удивлением. Кое-как взяв себя в руки, торопливо пошла в сторону дома, поглядывая на часы. Моё время ещё не вышло. Хотя какая теперь разница. Всё кончено. Я проиграла и скоро умру.

Бессильно повесив руки и даже немного ссутулившись, остановилась напротив дома. Тоскливо посмотрела на свои окна. Хотелось плакать, но что-то не получалось. Лицо будто застыло каменной маской. Вздохнув, я расправила плечи и, на ходу расстегивая пальто, вошла в подъезд. Пусть хоть какое-то время они поживут в счастливом неведении того, что меня ждёт.

Тихо отперев дверь в квартиру, скользнула внутрь. Разулась на коврике, повесила пальто. Глубоко вдохнула, придавая лицу спокойное выражение. Внутри всё сжималось и рыдало в агонии. Повесив сумку на крючок, подошла к зеркалу, осмотрела себя. Вроде ничего подозрительного. Покрасневшие глаза можно списать на то, что растрогалась от пения. В гостиной как раз доигрывала последняя песня. Прокравшись в пропитанную музыкой комнату, я бесшумно опустилась на стул и подобрала гитару.