Вторая попытка (СИ) - Соланж Тиана. Страница 3

Она снова вздрогнула, рефлекторно дернув плечиками, а потом улыбнулась. Боже, какая это была улыбка! Мужчина задохнулся от сладкого восторга. Призывная, чувственная улыбка. Он понимал, что девушка просто хочет поквитаться за нанесенную обиду, а орудием выбран он, Зорро, но остановиться уже не мог. Медленно склонившись к лицу девушки, он не спускал взора с алых губ. Она смотрела затуманенным взглядом на приблизившиеся губы мужчины, ожидая поцелуя. Все внутреннее естество трепетало в предвкушении, а он все тянул время. Закусив нижнюю губку, поинтересовалась томным голосом:

— Тогда, чего же ты ждешь? — мурлыкнула мягким голоском — ого, даже так умею, — удивилась девушка.

Он, не задумываясь более о последствиях своего шага, решительно прижал к себе Испаночку, и они побежали в сторону автостоянки.

— Мотоцикл? — удивленно повернулась к мужчине девушка, разглядывая стального монстра. Он, как нельзя лучше, подходил к образу своего хозяина. Стальной «конь» сверкал хромированными деталями в огнях уличной подсветки.

— А ты против? — осторожно спросил Зорро, подходя к девушке ближе и накидывая ей на плечи свой черный плащ с алой подкладкой. Она обернулась к мужчине, с восторгом глядя на него и шало улыбаясь.

— Нет, — пискнула девушка от восторга, бросаясь ему в объятия. И пусть она совершает самую большую глупость в своей жизни, впервые поддавшись эмоциям, уверена, что не забудет эту ночь никогда.

Мужчина завел мотор, устроился на сидение, а затем помог сесть девушке. Она еще раз поблагодарила мысленно портниху, предложившую такой фасон наряда, теперь не было проблем с посадкой на мотоцикл, а потом обняла мужчину за талию, склонив голову ему на плечо.

— Тогда, вперед! Эта ночь наша, дорогая! — крикнул мужчина, выруливая за ворота усадьбы, где проводился праздник.

Выбежавший следом за ними жених Испаночки, успел только увидеть ярко-алую, развевающуюся подкладку плаща Зорро…

Глава 1

Еще немного постояв над раковиной, девушка усталым взглядом посмотрела на свое отражение в висящем напротив зеркале. Плеснув напоследок еще немного прохладной воды в лицо, стряхнула с пальцев капли влаги и выпрямилась.

«Как? Как можно быть такой наивной?! — ругала она себя, глядя на отражение в зеркале. — Даже вид оставляет желать лучшего…»

Ее взгляд снова опустился на мраморную поверхность возле раковины, на маленькую бумажную полосочку, лежащую на краю.

— Глупая, безответственная девчонка, — прошипела она своему отражению, — посмотри, на кого ты похожа! Ну как?! Как можно было пропустить ТАКОЕ? Безмозглая дур-ра! Не заметить очевидного…

С гладкой зеркальной поверхности на нее смотрела молодая, красивая девушка с тонкими чертами лица. Правда, цвет кожи был мертвенно-бледным, некогда яркие зеленые глаза потускнели и были окружены тенями, словно она не спала несколько дней. Да, собственно, так и было. Прямой носик совсем заострился, а щеки впали, придавая болезненный вид его обладательнице.

Девушка откинула со лба золотистые локоны и провела по ним рукой. Глаза, волосы, черты лица — все это ей досталось от матери, ей часто говорили, что она очень на нее похожа. «Мама, — с грустью подумала она, — если бы ты только была рядом. Этого никогда бы не случилось…»

В порыве гнева и отчаяния, она резко смахнула полоску с двумя черточками в мусорное ведро и закрыла лицо руками. Все эмоции, которые она сдерживала последние две недели, прорвали заслонку и вылились слезами отчаяния и безнадежности.

Глупо было надеяться, что такие явные симптомы были лишь плодом ее воображения. А теперь стало слишком поздно. До свадьбы всего неделя, как же я признаюсь, что беременна от другого? — эта мысль свербела и не давала покоя.

Ей вспомнилась та ночь, одна-единственная, полная наслаждения и страсти, чувственная. Она хотела только отомстить, но сама того не желая, окунулась в этот омут страсти, раскрываясь подобно бутону цветка под лучами чувственных ласк тайного любовника. Они не сказали друг другу ни слова, темнота ночи скрыла их личины, но их тела больше им не принадлежали. Эта ночь принадлежала только им двоим.

А утро…

Утро встретило ее разочарованием.

Он просто трусливо испарился, оставив ее одну в чужой квартире. Жалела ли она опроизошедшем? Нет, нисколько. Ждала ли, что он останется с ней до утра и откроет свое инкогнито? Да, возможно… Но, собрав в кулак свою волю, она покинула это место, где в объятиях желанного мужчины познала науку любви и страсти, где стала, наконец, женщиной. Нет, она не жалела ни о чем, но мысль, что придется как-то оправдывать свой отказ от предстоящей свадьбы, приводил девушку в священный ужас. Ведь объясняться придется с отцом. Неожиданно она представила его ярость, и новый приступ тошноты подступил к горлу.

«Ну как, как можно было такое не заметить?» — в сотый раз удивлялась она своему неведению, когда очередной спазм прошел. Конечно, после ухода матери, она перенесла стресс, который немного сбил ее «женский» цикл, но пропустить настолько очевидные симптомы… «Просто очередная глупость с моей стороны» — со вздохом посмотрела она на свое отражение. Глупость, за которую придется расплачиваться.

Выйдя из ванной комнаты, она резко остановилась на пороге.

— Что тебе нужно? — резко спросила девушка, заметив сидящую на ее кровати миловидную блондинку с голубыми глазами. На вид ей можно было дать не больше двадцати пяти, но внешность порой бывает обманчива. Платиновые волосы были собраны в высокий хвост, тщательно выпрямлены «утюжком», аккуратный макияж, кукольная внешность, яркие голубые глаза в обрамлении длинных ресниц. Этакая, Барби местного «производства».

— Тебя не учили, что нужно стучать в двери, прежде чем вламываться в комнату постороннего человека? — холодно спросила девушка.

— Ой, Леночка, прости, прости, дорогая, — приторно улыбнулась гостья в ответ. — Да, и какие мы посторонние? О чем ты? — от приторности ее слов, снова скрутил спазм тошноты, но Лена стойко выдержала пристальный взгляд мачехи. — И к тому же, я стучала, но ты, видно, была занята и не слышала, — с намеком произнесла женщина, поглядывая на дверь ванной комнаты, из которой и вышла хозяйка комнаты. — Я пришла узнать, как твое здоровье?

— Да-а? — деланно удивилась Лена, распахнув глаза в «удивлении».

На самом деле, от слов посетительницы ее бросило в дрожь. Сколько времени она уже тут находится? Услышала «характерные» звуки из ванны или что-то заподозрила? С утра девушке было очень плохо, как, впрочем, и предыдущие дни тоже. Потому она и купила тест на беременность, когда подруга в шутку посоветовала ей это сделать. Не то чтобы подруги сомневались в ее способности забеременеть, просто они знали о строгом воспитании Елены и крутом нраве ее отца, а еще видели платонические отношения ее с женихом. Даже как-то в шутку спросили — не евнух ли он часом? А то папа у нее строгий… — С чего бы это? За те три года, что ты живешь с моим отцом, Анна, ты ни разу не поинтересовалась его здоровьем. Так почему вдруг тебя заинтересовало мое?

Анна обиженно поджала пухлые губки, которые, вероятно, стоили отцу немалых денег, — с усмешкой подумала девушка. В плане ухода за собой и в погоне за красотой и модельной внешностью, Анна не знала ограничений в финансах. Спонсировал-то ее отец Елены, а он для своей Анечки денег не жалел. А вот помочь дочери устроить выставку картин он отказался, заявив, что «не станет тратить баснословные деньги на ерунду». Отец до сих пор болезненно воспринимал увлечение дочери рисованием и фотографией, потому что этим увлекалась его первая жена и мать Лены. После ее ухода пять лет назад он делал что угодно, только бы стереть все воспоминания о предыдущем браке. Только вот любовь Лены к искусству он «убить» не мог, ее она впитала с материнским молоком и была очень одаренным художником. Правда, когда речь зашла об обучении, Елене пришлось смириться и пойти учиться в то заведение, которое захотел отец. Но и тут она умудрилась поступить на факультет ландшафтного дизайна, и отцу пришлось смириться с ее выбором. Он посчитал, что это тоже неплохая профессия для единственной дочери, а дальше с ней пусть муж разбирается. Тогда девушка только хмыкнула, не придав значения его словам, но вскоре пожалела об этом. И вот, свадьба через неделю, а она…