Мой беспощадный лорд - Берн Керриган. Страница 13

– Пусть это не визит вежливости, но мы, милорд, вполне можем оставаться цивилизованными людьми, разве нет?

Лорд Рамзи злобно прищурился.

– Обыщите здесь все, – приказал он констеблям.

И они приступили к делу: снимали книги с полок и трясли их, чтобы удостовериться, что ничего не спрятано между страницами. Затем стали выдвигать ящики из комодов, потом передвигали мебель.

А Рамзи стоял среди этого хаоса абсолютно неподвижно. Стоял, заложив руки за спину и не сводя глаз с Сесилии.

– Цивилизованными!.. – фыркнул он. – То, что связано с вами, никак нельзя отнести к цивилизованности.

– Здесь я с вами не соглашусь, – заявила Сесилия. Это было, вероятно, самое спорное утверждение в ее жизни, но все последние события ужасно ее нервировали, и она уже плохо себя контролировала. – Имейте в виду, милорд, бо`льшая часть цивилизованного общества проводит свободное время именно здесь.

Взгляд судьи был полон враждебности, даже ненависти, и Сесилия почувствовала, что больше не может на него смотреть. Странно, что человек с такой дикарской наружностью обвинял ее в грубости…

Чтобы хоть чем-то заняться, она взяла ордер, с трудом проглотила подкативший к горлу комок и начала читать.

– Так значит, Гортензия Фислдаун… – проговорил Рамзи, чем отвлек ее от чтения. – Вы родственница Генриетты? Не знал, что у нее есть близкие люди. Вероятно, она прятала вас во Франции, не так ли?

Сесилия неопределенно пожала плечами. Фамилия ее матери была Смит. Фислдаун – скорее всего, очередная маска Генриетты, такая же как парики и косметика.

Как бы то ни было, Сесилия не могла ответить на вопрос судьи, поэтому не стала этого делать и принялась просматривать документы. Оказалось, что полиция обыскивала ее дом в связи с исчезновением маленькой девочки по имени Катерина Милович. Эту русскую эмигрантку еще недавно видели на улицах Лондона. Теперь же она числится, как шестая пропавшая за последнее время девочка. Причем всем, кто исчез, было около тринадцати лет.

– Почему вы возглавили это заведение после смерти Генриетты? – неожиданно спросил Рамзи. – Я раньше вас здесь не видел и всегда считал, что мисс Лево станет преемницей Генриетты.

Сесилия досадливо поморщилась.

– Не мешайте. Позвольте мне дочитать.

Согласно документам владелица школы для культурных молодых леди подозревалась в похищении детей и продаже их невинности клиентам за баснословные суммы.

Лорд Рамзи на несколько секунд действительно замолчал. Ему требовалось некоторое время, чтобы оправиться от негодования.

– Вы очень смелы, мадам, если позволяете себе делать мне замечания, – проворчал он.

У Сесилии заметно дрожали руки, впрочем не от страха, а от возмущения. Она отбросила от себя бумаги, словно мерзкое насекомое.

– Здесь сказано, что меня подозревают в сводничестве. Что я похищаю девочек и продаю их… их… – Сесилия никак не могла заставить себя произнести нужное слово. Мешало присутствие маленькой девочки под столом. – Их девственность, – выговорила она наконец. – Продаю тем, кто их ее лишает!

– Не изображайте невинность, мадам, – сказал Рамзи. – Все титулованные и богатые мерзавцы отлично знают, что происходит в этой так называемой школе.

Сесилия вновь заговорила. И теперь она тщательно подбирала слова.

– Скажите, милорд, что заставляет вас связывать этих пропавших девочек с моей тетей или со мной? Даже если предположить, что я занимаюсь подобной торговлей, – что я, разумеется, категорически отрицаю, – вы не можете никого обвинить без убедительных свидетельств.

– У меня есть информатор, – завил Рамзи.

Дженни не в силах более сдерживаться, набросилась на судью.

– Ты, лживый боров! – закричала она. – Мы помогаем девушкам, которые к нам приходят, а вовсе не принуждаем их к проституции.

Констебль схватил Дженни, завел ей руки за спину и потащил к двери.

Сесилия задумалась, с силой прикусив губу, и тотчас почувствовала неприятный металлический привкус крови во рту.

– Если то, что вы говорите, правда, то разве не должен этот свидетель упоминаться в документах? – проговорила она.

– Нет, не свидетель, а именно информатор. – Судья скрестил руки на своей широченной груди.

– Значит, вы подписали ордер на основании слухов?

– Я подписал ордер, потому что этих маленьких девочек необходимо найти! – взревел Рамзи. Его громадный кулак с размаху опустился на стол, и Сесилия почувствовала, как малышка Феба в испуге вцепилась в ее юбку.

Сесилия окинула оценивающим взглядом внешность противника: угрожающая поза, раздувающиеся ноздри, звериный оскал, демонстрирующий острые клыки.

«Нет, это не волк, – решила она. – Скорее лев. Возможно, немейский лев: золотистая шкура защищает от любого оружия, а когти острее ножей. Потребуется Геракл, чтобы справиться с ним. В этом можно было не сомневаться».

Да поможет ей Бог, но она теперь оказалась в пасти у льва.

Тяжело вздохнув, Сесилия выпрямилась и проговорила:

– Буду откровенна, милорд, я не слишком хорошо знала Генриетту, и мне далеко не все о ней известно. Но могу твердо обещать: пока я являюсь собственницей этого заведения, у вас не будет повода подозревать меня в столь отвратительных деяниях. Более того, я использую все средства, имеющиеся в моем распоряжении, чтобы помочь вам отыскать пропавших девочек. – Она взглянула на Дженни, которую все еще удерживал констебль, в поисках одобрения.

Сесилия не испытывала полной уверенности в своей тетке и в глубине души допускала, что эта женщина, в свое время спасшая ее, могла быть монстром. Тем не менее Сесилия искренне надеялась, что подозрения судьи совершенно беспочвенны.

Рамзи наклонился к ней поближе.

– И я должен поверить словам такой женщины, как вы?

– Слова – это все, чем я располагаю в данный момент. Только время докажет, что вы можете мне доверять.

– Доверять вам? – Рамзи уставился на нее в изумлении. – Я думаю, что вы – волчица в овечьей шкуре, мисс Фислдаун.

– Это все же лучше, чем овцы в волчьей шкуре, – парировала Сесилия. – Я имею в виду вас, политиков, вечно блеющих, сбивающихся в стадо и к тому же еще и рычащих, словно у вас есть зубы, чтобы укусить.

Лорд Рамзи побагровел от ярости, и на лбу его вздулись вены.

– Да как ты смеешь..?

– Как я смею? – переспросила Сесилия. – Мне приходилось есть сыр, в котором было меньше дыр, чем свидетельств в вашем так называемом ордере. – Она аккуратно сложила документ и отбросила на край стола. – Более того, можно задаться вопросом: а что здесь делает судья высокого суда? Что заставило его подняться со своего кресла и пугать своими жуткими криками респектабельных молодых леди из моей школы? В ваших действиях явно прослеживаются политические мотивы человека, рассчитывающего стать следующим лордом-канцлером. А я категорически отказываюсь приносить себя в жертву вашим амбициям.

Лорд обошел стол, и Сесилия внутренне содрогнулась. Судья же, ткнув пальцем в стену, отделявшую жилые помещения от школы, в гневе проговорил:

– Я намерен дать вам то же обещание, что и мерзкой гарпии, вашей предшественнице. – Рамзи навис над ней, и Сесилии понадобилась вся ее выдержка, чтобы не вскочить и не обратиться в бегство.

Она сидела, глядя прямо перед собой, не осмеливаясь поднять на шотландца глаза. Ей казалось, что, взглянув на него, задрожит как осенний листок.

Кроме того, задрав голову, Сесилия рисковала потерять парик.

Следующие слова судьи пронзили ее словно острое копье:

– В городе пропал ребенок, и я готов выбивать двери всех заведений, подобных вашему, пока не найду преступников. – Рамзи оперся одной ручищей о стол, другой – о спинку кресла, после чего наклонился, так что его губы оказались в непосредственной близости от ее уха. – И знайте, я повешу любого, кто окажется виновным в растлении детей и, возможно, в убийстве. – Дыхание Рамзи было очень горячим, оно обжигало ухо и шею Сесилии, и по спине ее пробежали мурашки. Сладкий аромат его дыхания, смешанный с запахом хвойного одеколона и еще чего-то странного, мускусного, взбудоражил ее и лишил возможности здраво рассуждать, но только на время, до следующих его слов: – Мне наплевать, какую шею сдавит веревка палача: шею заросшего волосами разбойника, элегантного денди или изысканной женщины. Конец все равно один.