Чемпион 2 (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 12

— Хорошо, потому как я думал уже к тебе идти, — строго заявил мужчина. — Так вот теперь слушай внимательно сюда, пацан.

Глава 6

— Я вас внимательно слушаю, — сдержанно ответил Саня, ну раз батя Сёмы сказал слушать, то надо слушать. Тут как бы сам виноват и мужика с ходу не пошлёшь.

— К сыну моему больше не приближайся, — истерично заорал тот из динамика.

Да так громко, что Пельмень отодвинул трубку подальше от уха, поёжился и заодно прочистил пальцем ушную раковину. Ухо то заложило. Качество соединения к тому же так себе — барахлило, поэтому из динамика помимо ора мужика ещё кряхтит и шипит обратная связь.

— Чтобы на пушечный выстрел не подходил до него, ты понял меня, жирдяй?

Ясно, че. Отвечать Саня не спешил, ждал пока батя Малого как следует прогазуется и проорется. Мужик начал рассказывать какой Пельмень таки полный кусок дерьма, раз втянул доверчивого малолетку в свои мутные движения. Понятно, что Малого его батя всячески стремился оправдать, ну не виноват Семыч в глазах собственного родителя. Ну так то оно и к лучшему.

— Да Сёма у меня раньше никогда в жизни не врал! Даже если конфету лишнюю съест — всегда признаётся, — горячился отец. — А теперь вешает лапшу на уши заправски! У тебя научился, падлюка такая? Ты моего пацана загубить с малолетства решил?! А отца его забыл спросить? Он между прочим в институт после школы будет поступать, я ему репетиторов нанимаю…

Саня молчал. Не, пусть мужик душу выльет — понятно, что у него сейчас лютый стресс, а тут как отдушина. Ну ка, сколько откровенно дерьмовых новостей свалилось ему на голову в одночасье. Мерседес сгорел и восстановлению не подлежал. Сына в отделение приняли и чуть по уголовке на малолетку не отправили. Дарить теперь послу японскому тоже оказалось нечего. Короче — жуть сплошь и рядом. Поэтому неудивительно, что голос бати Малого аж дрожал от охватившего его гнева.

Следом мужик вспомнил, что у Пельменя батя тоже вонючий козел и вообще конченый алкаш. А разве может что-то толковое вырасти из сына козла-алкаша, потому нечего тут удивляться, что Сашка пошёл по его стопам.

— Яблоко от яблони не далеко падает, — визжал мужик.

Ну и дальше все в таком духе — все гандоны, а я супер.

— Увижу тебя рядом с моим сыном — придушу собственными руками! — резюмировал папаша Малого, тяжело дыша и наконец таки выговорившись.

— И вам тоже хорошего дня, — вздохнул Саня, несколько утомившись от словесного потока. — Я вас понял.

Он хотел добавить «до свидания» и повесить следом трубку, радуясь кстати уже одному тому, что батя Сёмы не стал задавать вопросы про шестисотый. Однако не тут то было. Видать от души высказавшись, вылив на голову Пельменя ведро помоев, папаня опомнился. Ну и вспомнил, зачем хотел идти домой к Сане — вспомнил, собственно о Мерседесе.

Началось.

— Погоди прощаться, пацан, мы с тобой ещё не договорили, — грубо сказал он.

— Слушаю вас внимательно.

— Говори, кто вас дураков вчера покалечил? Как все было? А то Сёма как в рот воды набрал — на тебя стрелки переводит, а сам ни в чем не сознается.

Пельмень невольно восхитился Малым — хорош однако пацан, с таким хоть в разведку иди — не страшно. Молчит до последнего.

— Это долгая история, дядя, — попытался съехать Пельмень. — Может в следующий раз?

— У меня знаешь ли полно времени, — прошипел в трубку мужик. — Рассказывай давай, как все было!

Ну и Саня рассказал.

Понятно, что не совсем как было, вернее «совсем не совсем», то есть поросту съездил бате Малого по ушам. Пересказав ровно ту историю, которую прежде втирал следаку Слабоддрыщенко в ментовском отделении.

Мужик внимательно слушал, не перебивая.

— Ну вот какой хрен, спрашивается вас понёс на шестисотом кататься? — спросил он тогда, когда Саня закончил свой рассказ. — Баб поехали снимать? Ладно, сам молодой был и ради юбки глупости всякие делал, но вы бы раз к девчонкам подкатываете, лучше денег у меня взяли! Мне на такое дело не жалко! Вот как бы ты со своей жопой девку в Мерседесе пер?

Саня ничего не ответил. А че тут ответить. Единственное, переть девок с весом за сто в мерине — так себе вариант. Тут батя Малого прав. Что есть, то есть. Хотя диван в кабане шикарный.

— Ну бабенки хоть симпатичные попадись? Было у вас что?

Вот же падла гуманитарная, на больное место давит… а потом Пельмень аж подавился слюной, как осенило вдруг. Ни фига себе подача — это что выходит, папка Семыча о тех девках с джином тоником знает? Раз настолько уверенно об этом говорит.

Видать бандюки уже инфу нарыли и сумели быстренько восстановить хронику вчерашних событий в гаражном кооперативе. Или батя Семыча тупо взял и позвонил одной из девчонок — номерок то сыночек записал и хранил как зеница око. Ну а там уже девка рассказала послу про вчерашний вечерний подкат пацанов на мерине.

Пельмень задумался.

А может внатуре — потому и съехать им правдоподобно удалось, раз в истории девки нарисовались? Ну типа туда-сюда, пацанам молодым в голову ударило, на приключения потянуло, вот они мерин у бати взяли, дабы девок снять. Разве бы стал кто с девками воду мутить, имей намерение дальше пункт приёма стеклотары грабануть? Светиться понапрасну? Ну вот хренушки… если только идиот круглый. Слава богу совсем круглым идиотом мужик Пельменя не считал, хотя было за что. Мозги прежнего Пельмененко периодически давали о себе знать и пагубно влияли на ход мыслей.

— Ниче так девчонки, годятся — ответил Саня честно, но расплывчато.

И девчонки действительно было ниче, правда теперь ни Пельменю, ни Малому ничего с ними отныне не светило — так то без шестисотого к ним не подъедешь даже на хромой козе.

— Ясно все с вами хуетыки, — ответил мужик. — Сына моего кто из этих двух педерастов прессовал?

— Толстый, — ответил Саня.

— Приметы особые имелись? Может голос запомнился? Наколки? Как одет?

— Не вспомню.

— А кожа у него какого цвета была? Глаза чёрные? Че поманишь говори.

Понятно, под цыган папаня пытается подвести. Интересно — намерено или бандюки обработали так? И мозги запудрили?

— Э-э-э… — Пельмень изобразил умственные потуги. — Не вспомню, дядь, вот правда, мне самому по голове крепко досталось. И как пелена перед глазами теперь стоит.

— А тебя тоже толстый бил?

— Да… вроде как.

— Если поймаем этих сук, опознаешь? — жестко спросил переводчик.

— Наверняка вспомнится, — согласился Саня, понимая, что мифических злодеев поймать не удастся.

— Ладно… ещё раз тебе повторю — к сыну моему чтобы ни на шаг. Хватит ему приключений. И ты тоже херней маяться завязывай.

И с этими словами батя Семыча резко положил трубку. Послышались короткие гудки.

Зашибись.

Пельмень положил трубку следом.

С одной стороны тот самый неприятный разговор состоялся и Саня съехал с него на легке. С другой теперь ему запрещали общаться с Малым и батя Сёмы ввёл против Пельменя чертовы персональные «санкции».

Интересно только насколько они продлятся?

Саня пожал плечами, не зная ответ на этот вопрос. Но к Семычу Пельмень уже прикипел.

Вернулся на кухню, шаркая стопами по полу.

Там таки покружил вокруг книги с рецептами. Помялся самую малость и решил все же приготовить маринованные огурчики. Ну или по крайней мере попробовать это сделать, а там как карта ляжет. Раз с вариантом скоммуниздить огурцы у бабки Семыча ничего не вышло, то надо двигаться в направлении маринада самому.

Вывалил на стол огурцы — все, что были в пакете, килограмм пять здесь есть точно, а там может и все шесть. Поставил в ряд литровые банки. Че там надо ещё для счастья? Пельмень заглянул в рецепт — ага, уксус, соль, сахар. И воду надо кипятиться поставить параллельно.