Чемпион 2 (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 5

Майор буркнул что-то неразделимое в ответ.

— Ну а потом нас каким то боком привезли в отдел ваши доблестные пэпсы, — Пельмень пожал плечами. — Как понимаю, свидетелями по данному делу, Вениамин Юрьевич? А то при задержании нам не представились и объяснять ничего не объяснили.

— Хуетилями, — раздраженно фыркнул майор, заёрзав по стулу. — Свидетели они, ты посмотри.

Снова взял сигарету, которая успела потухнуть в пепельнице. Попытался раскурить — ни в какую.

И поджег окурок.

Запыхтел.

— Кто за рулём мерса был? — сухо спросил он.

— Не помню.

— Как это не помнишь?

— Как помню, только наоборот.

Было слышно как скрипнули зубы у следователя.

— Как выглядели те, кто угнал автомобиль? Опиши. Подробно.

— Один здоровый сука такой — боров, второй мелкий, засохший, старый и все в масках… — Пельмень защёлкал пальцами, вспоминая как бы. — Знаете, в таких ещё банки грабят преступники? Вот прям в таких. Прикиньте жуть?

— Как они забрали у вас машину?

— Ну как, остановили и выбросили — долго что ли?

— Понятно, что за лжесвидетельствования следует ответственность?

— Угу.

Старый майор дописал лист. Протянул протокол Пельменю.

— Верно?

Саня скользнул глазами, кивнул и Вениамин Юрьевич написал: «с моих слов записано правильно, мною прочитано»

Ниже ещё приписка: «Перед началом, в ходе либо по окончании допроса подозреваемого от участвующих лиц: подозреваемого Пельмененко А.И. заявления не поступило».

— Распишись.

— А это вообще что?

Пельмень ткнул в ещё одну надпись:

«Протокол прочитан следователем вслух, Замечания к протоколу отсутствуют».

— В смысле — прочитан? Так то вы мне ничего не читали, — Саня озадаченно будто бы улыбнулся.

Следак разозлился, прожег подозреваемого глазами, схватил лист допроса, но начал читать вслух. Правда так тихо, что почти неслышно и так неразборчива, как будто во рту каша.

Одно Сане было понятно уже сейчас — Малой не раскололся и сумел сдержать оборону. Красавец.

— Подписывай, — процедил следак, закончив чтение.

— Я правильно понимаю, что подпись ставится в случае согласия? Так вот — я не согласен.

— Это ещё почему? — вспыхнул совершенно раздражённый следак.

Ответить Саня не успел.

В кабинет заглянул Боря, тот самый младший сержант дежурный, который назвал Саню толстозадым мудаком или что то типа того. Кто обзывается, тот так называется, как мы помним.

— Вениамин Юрьевич, прошу прощения, что отвлекаю от допроса но там какой то мужик пришёл.

— Кто такой? — уточнил следак, хмурясь.

— То ли посол, то ли хрена лысого пойми кто, — пожал плечами сержант дежурный. — Говорит за сыном и говорит, что если вы его не выпустите прямо сейчас, то он Хренову позвонит и там… — дежурный прикусил язык, дабы не повторить озвученную угрозу вслух.

Однако этого не потребовалось.

Из коридора донеслись чьи-то возмущённые вопли.

— Где это старый мудила Слабодрыщенко, яйца оторву! Да вы знаете кто я такой, да я погоны этому педерасту посрываю прямо сейчас!

Дежурный дебильно улыбнулся, виновато пряча голову в плечи — мол, есть как есть.

Понятно.

За Сёмой уже пришли.

Батя.

Пельменю вспомнилось, как Малой ничуть не боялся ментов, но реально очковал своего батю. Теперь понятно почему.

Интересно что будет, когда батя Сёмы про тачку узнает? Ну так себе расклад, блин.

Хотя… про тачку он наверняка уже знал.

Следак пораскинул мозгами, побарабанил пальцами по столу и таки поднялся. Тяжело прерывисто вздохнул и вышел из кабинета. Видать фамилия Хренова сыграла решающую роль.

Пельмень прекрасно понимал, что даже в том времени, откуда он попал в своё новое тело, любые проблемы с ментами решались деньгами или связями. Ну а в 1991 ментов за людей в принципе не считали — особенно тех, кто в звании ниже полковника. И, соответственно, позволяли себя вести с ментами так, как вздумается.

Захлопнулась дверь, но даже из-за закрытой двери было слышно как истошно орёт батя Сёмы. Что говорил ему в ответ Вениамин Юрьевич — не расслышать. Но голос Слабодрыщенко не повышал.

Батю Малого кстати можно тоже понять.

Ну можно представить — только с бабой в ресторан пошёл и вместо того чтобы ее трахать, вынужден торчать в ментовке, куда запрятали непутевого сына.

Увы, самого Пельменя это все касалось мало, хотя… из обвинения пропадёт сговор, уже легче.

Крики постепенно стихли.

И судя по тому, что старый майор так и не подал голосу, яйца у Слабодрыщенко остались на месте — видать Сёму следак отпустил. Так и не успев на допросе расколоть.

А потом дверь открылась.

Саня решил, что это майор вернулся и допрос продолжится. Однако из дверного проема раздался знакомый голос.

— Веня, что ж ты даже по большому сходить спокойно не даёшь, что за ор на весь участок стоит?

Глава 3

Угадай мелодию, блин.

Я угадаю с трёх нот, а я с двух.

Не хватает Валдиса Пельша для полноты картины.

Ну а Пельмень угадал с одной.

На пороге появился его старый знакомый — опер Казанова, которого Саня узнал незамедлительно.

По голосу.

— Опаньки! — оперок как будто бы удивленно уставился на Саню и защёлкал пальцами, делая вид, что припоминает имя или фамилию пацана, но все он сука помнил итак, козел вонючий. В этом Саня был убеждён на все сто. Довольный вон какой, улыбается при виде пацана в наручниках. Ментовское пророчество прям сбывалось.

— Здрасьте, только я не Веня, если что, — ответил раздраженно наш герой.

— Пельмененко, точно! — подмигнул мент, вдруг разом обретя память. — Явился не запылился, значит, пацан? Мозги на место встали? А я ведь тебе говорил.

— Если вы думаете, что я к вам пришёл кого-то сдавать или стучать — хрен вы уважаемый мент угадали. Просто меня тут ваш коллега майор Слабодрыщенко по беспределу решил закрыть и статью шьёт.

— Вон оно чего, — расплылся в улыбке опер.

Зашёл внутрь.

Оказалось, что рабочий кабинет Казановы располагался в этой же комнатушке размером в десять квадратов, только за соседним столом (собственно стола здесь было всего два). И весь его «отдел» (вспомнить бы ещё как он представился и из какого отдела), которым мент так кичился, на самом деле помещался за убогим столиком советского производства. Сам стол правда был не в пример убраннее, чем рабочее место Вениамина Юрьевича с его жуткой пепельницей, тарелкой недоеденных вареников и кружкой перелитого чая, но в целом — те же стопки-башенки папок-документов, рабочий телефон, стеклянный стаканчик с карандашами и ручками в нем, а ещё небольшой приёмник.

Казанова своей крадущейся походкой подошёл к столу, врубил приёмник в сеть и из динамиков тотчас донеслачь знакомая мелодия Игоря Саруханова:

Казанова закачал головой в такт ритму, мелодия менту явно пришлась по душе. Взял стаканчик и вытряхнул из него ручки и карандаши. Ливанул в стакан из графина с отстоянной водой, бросил подогреватель и сыпанул на дно щепотку чая из целлофанового пакета, оказавшегося в одном из выдвижных ящиков.

Сане чая оперок не предложил. Зажал. Козлина, что и требовалось доказать.